Читаем без скачивания Дитя мертвых Богов - Маргарет Уэйс

Паслен, опершись подбородком о ладони и скрестив ноги, сидел рядом с монахом, вглядываясь в его лицо. Кендер был мрачен.

— Ну и горазд ты спать! — пробормотал Паслен.

Рис вздохнул и еще немного полежал с закрытыми глазами. Сон его был глубоким и безмятежным, и он просыпался с сожалением. Сожаление усиливалось тем фактом, что, судя по выражению лица Паслена, пробуждение не несло ничего приятного.

— Рис! — Кендер ткнул его пальцем в бок. — Только не вздумай, снова заснуть. Ну-ка, Атта, давай обслюнявь его.

— Я уже проснулся, — сказал монах, сел и взъерошил шерсть на голове Атты; собака с несчастным видом уткнулась мордой ему в шею.

Продолжая поглаживать ее, Рис поднял голову и огляделся.

— Где это мы? — в изумлении воскликнул он.

— Я тебе могу сказать, где нас нет, — угрюмо заявил Паслен. — Мы не в доме прекрасной леди, которая печет лучшие в мире пироги. В котором мы были вчера, и позавчера, и в тот момент, когда я вчера уснул, и где мы должны были проснуться сегодня утром, но только мы не там. Мы здесь. Где бы это «здесь» ни находилось. И я тебе вот что скажу, — сердито добавил кендер, — я бы с удовольствием оказался где-нибудь в другом месте. Здесь мне не нравится.

Рис осторожно отстранил Атту и проворно вскочил на ноги. Лес исчез, исчез и домик, где, как и сказал кендер, он, Рис, Атта и Мина провели два дня и две ночи — дни и ночи, полные благословенного покоя и мира. Этим утром они намеревались начать последний этап своего пути, но, очевидно, Мишакаль их опередила.

Перед ними расстилалась пустынная каменистая долина, зажатая между опаленными хребтами, среди которых дымилось несколько действующих вулканов. С почерневших пиков поднимались облака пара, исчезая в ровном, пустом синем небе. Воздух был холодным — маленькое, беспомощное, словно съежившееся солнце не давало тепла. Тени путешественников, блуждая среди нагромождений серых камней на дне долины, исчезали где-то вдалеке. В разреженном воздухе пахло серой, дышать было трудно. Рису казалось, что он никак не может набрать в легкие достаточно воздуха. Но ужаснее всего была тишина, которая казалась живым существом. Создавалось ощущение, что она дышит, наблюдает, выжидает чего-то.

Долину усеивали странные каменные образования. Гигантские черные кристаллы с острыми краями и гладкими гранями торчали из земли. Некоторые достигали в высоту более двадцати футов. Монолиты были беспорядочно разбросаны по долине.

Это были не природные образования, и они, по-видимому, не возникли из земли. Наоборот, они, казалось, были сброшены с неба какой-то могучей рукой, чья сверхъестественная сила вогнала их глубоко в дно долины.

— Самое меньшее, что ты мог сделать, — это захватить с собой пирога, — продолжал Паслен. — А теперь нам нечем позавтракать. Я знаю, что согласился идти с тобой на поиски Бога-Странника, но я не предполагал, что путешествие окажется таким внезапным.

— Я тоже, — ответил Рис и резко воскликнул: — А где Мина?

Паслен показал большим пальцем себе за спину. Мина ждала, пока проснется Рис, сидя рядом с ним, затем ей это наскучило, и она побрела осмотреть местность. Она стояла неподалеку, глядя на свое отражение в грани огромного кристалла.

— Почему у тебя такой хмурый вид? — приставал Паслен. — Что случилось?

— Я знаю, где мы, — сказал Рис, торопливо направляясь к Мине. — Я знаю это место. И нам пора идти отсюда.

— Да я обеими руками «за». Хотя уйти, мне кажется, будет посложнее, чем прийти, — заявил Паслен, переходя на бег, чтобы поспеть за размашисто шагавшим Рисом. — Особенно потому, что мы понятия не имеем, как «пришли» сюда. Я не думаю, что это дело рук Мины. Когда я проснулся, она лежала на земле и спала, а очнувшись, испугалась и растерялась не меньше меня.

Рис был уверен, что это Белая Госпожа послала их в это жуткое место, хотя представить не мог, зачем это ей было нужно. Единственной причиной могло быть то, что, по слухам, Дом Богов находился неподалеку отсюда.

— Ну же, Рис, — пропыхтел Паслен, стуча сапогами по камням и поднимая пыль, которая образовывала небольшие колыхавшиеся на ветру водовороты, похожие на змей, — где мы? Что это за место?

— Это долина Нераки, — ответил Рис. Кендер задохнулся и выпучил глаза:

— Нерака? Нерака? Та самая Нерака, где Темная Королева выстроила свой темный Храм и собралась прийти в этот мир? Я помню эту историю! Там был еще один парень с зеленым камнем на груди, который убил свою сестру, но только она простила его, и ее дух преградил дорогу Темной Королеве, и та проиграла войну, а брат вернулся к сестре, и вместе они взорвали Храм, и… и все! — Паслен остановился и с любопытством уставился на свое отражение в черном кристалле. — Эти уродливые камни — остатки Храма Такхизис!

— Мина! — позвал девочку Рис.

Та, казалось, не слышала его. Она пристально, словно загипнотизированная, смотрела на камень. Рис замедлил шаг. Он не хотел пугать ее, подойдя к ней неожиданно.

Тем временем Паслен продолжал обмозговывать ситуацию:

— Нерака имеет какое-то отношение и к Войне Душ. Эта самая война началась, когда Такхизис стала Единой Богиней и собралась заключить здесь души всех умерших. Бедные души. Я говорил со многими из них, ты знаешь, Рис. Я был рад за них, когда война закончилась и их наконец выпустили, хотя на кладбищах после этого стало ужасно пустынно…

— Мина, — негромко произнес Рис.

Жестом приказав Паслену держаться подальше, Рис медленно подошел к девочке. Кендер схватил Атту, и они остановились, с трудом переводя дыхание в бедном кислородом воздухе.

— Нерака. Война Душ. Нерака, — бормотал Паслен. — Ах да, теперь я все вспомнил! Именно в Нераке разразилась война и… О Боги! Рис! — завопил он. — Это здесь Мина начала Войну Душ! Такхизис послала ее сюда во время бури…

Рис сделал суровый, повелительный жест, и Паслен захлопнул рот.

— Думаю, он это знал и без меня, — сказал кендер и, обняв Атту за шею, крепко прижался к ней — на тот случай, если собака испугалась.

Рис подошел к Мине и остановился у нее за спиной.

— Кто это? — испуганным голосом спросила девочка, указывая на отражение в черном кристалле.

У Риса перехватило дыхание. Он не мог произнести ни слова. Рядом с ним стояла Мина-ребенок, с длинными рыжими косами, веснушками на носу и детскими золотистыми глазами. Но в черном камне отражалась женщина с колдовскими янтарными глазами, женщина-воин, рожденная в этой долине, женщина, поклонявшаяся Единой Богине, Темной Богине Такхизис.

Внезапно Мина в ярости бросилась к камню, принялась пинать его и бить по нему кулаками.