Читаем без скачивания Женщина: взгляд изнутри (СИ) - Светлана Нарватова

— Хочешь попробовать «кенгуру»?

Морозка одно время разбиралась с передовой импортной методикой выхаживания недоношенных детей, при которой микроклимат малышам создавался не в инкубаторе, а на груди матери, при контакте «кожа к коже».

— Спрашиваешь?!

— Хорошо, я поговорю с нашими неонатологами.

— Сосательный рефлекс? — без особой надежды поинтересовалась Лиза.

— Пока нет, — виновато развел руками Стас.

Они помолчали.

— Женька!.. — вдруг вспомнила Морозка.

— Здесь твой Рокфеллер Ротшильдович. В ординаторской спит. Пользуется служебным положением. Без каких-либо законных оснований, кстати. Но после того, чего он нам понатащил, когда операция закончилась… И тебе, между прочим, «одиночку» оплатил. «Мать и дитя». Короче, мне совесть не позволила выставить его за ворота.

— Да, Змей — он такой. Где угодно без мыла пролезет…

— Так что, пустить его?

— А про дочку сможешь договориться?

— Попробую. По крайней мере, сделаю все, что будет в моих силах.

Утром Женьку всё-таки пустили к Лизе.

Его Ведьма лежала на кровати. На ее груди, лицом к нему, крохотным холмиком возвышался ребенок. Он знал, что дети рождаются маленькими. Но девочка была просто микроскопической.

— Привет! — сказал он, после того, как невесомо коснулся губами Лизиной щеки. — Как вы?

— Спасибо, вашими молитвами.

— Радует, что помогает, — отшутился Змей. Но в каждой шутке… — Я очень за вас переживал, — признался он.

— Мне рассказали. Спасибо.

В палате повисла пауза.

— Знаешь, — начала Лиза, — я никогда не хотела создавать тебе проблемы. Не желала тебе ничего плохого. Правда. — Она помолчала. Женька ждал. — Но я ни о чем не жалею. И если бы сейчас мне предложили переиграть этот год заново, я бы оставила всё так, как есть. Ты меня простишь?

Ерунда какая! Конечно, он простил.

— Посмотрю на твое поведение, — ответил он вслух.

— Евгений Петрович, ты гад!

— Ничего нового ты не сказала, — хохотнул он. — Я Змей, и горжусь этим.

— Было бы чем гордиться. Бракодел!

— Ну, не получилось с первого раза. Через пару-тройку лет еще раз попробуем.

В глазах Лизы мелькнуло удивление.

— А что, поженимся, подрастим няньку, а там и ляльку можно будет забабахать.

— А на предмет «поженимся» мое мнение уже не важно?

— Разумеется, неважно. Ты мне желание должна. Дважды.

— Какое «дважды»?!

— Технически, безусловно, даже больше. Но это, как говорит моя сестрица, некритично. В первый раз ты «соскочила» с пари по какому-то совершенно надуманному поводу, — глаза Ведьмы метнули в Женьку пару файерболов, но он как ни в чем не бывало поинтересовался: — А откуда ты узнала-то?

— Та блондинка — моя пациентка, — проговорилась Ведьма. Вот же, блин, Россия — одна большая деревня. — Ну и потОм. В общем, ты поняла.

— Поняла. А теперь скажи тоже самое, но ПРАВИЛЬНО, — потребовала Лиза.

— Елизавета Сергеевна, я вас люблю и прошу стать моей женой. Без преклоненного колена обойдешься. Кольца и букет — в другой раз. Пойдет?

— Пойдет, — улыбнулась Лиза.

Женька ждал.

Глупо, конечно.

Но все равно он ждал ее ответ.

— Хорошо, Евгений Петрович. Я принимаю ваше предложение, — чинно ответила его отныне невеста. — И я тоже вас люблю. Обоих. Правда, она красавица?

Женька с сомнением посмотрел на сморщенное красное личико. Но, с другой стороны, — он перевел взгляд на Лизу, — а в кого ей быть страшненькой?

Держитесь, пацаны!

Дочка разобьет вам сердца.

А ее папаша — физиономии.

Выписка Асеньки Горской проходила в обстановке неофициальной. Учитывая, что с момента появления Женькиной дочки на свет прошел месяц, в этом не было ничего удивительного. Но самые близкие друзья все равно приперлись встречать трио, наконец покидающее этот, с позволения сказать, храм Асклепия и Гигиеи.

Встречающих было шестеро. Во-первых, он сам, Лёнчик. Пара Альдиевых, с которыми Леонид был знаком. Их сын, которому не имел чести быть представленным. И еще две девушки.

Одна, основательно напоминавшая внешностью Лару Крофт, стояла чуть в стороне, неприступная, как статуя Командора. Сестра Женьки, Мария, как понял Лёня. Он был целиком и полностью согласен с характеристикой, данной ей братом — такая на один зуб положит, вторым перекусит и не поморщится.

Вторая о чем-то чирикала с Котей. Леониду приходилось пересекаться с нею раньше. Это была вторая подружка Кати, Анна, которую все предпочитали называть Анечкой. Это имя действительно ей очень шло.

Анечка была милой, тихой и уютной, что выгодно отличало ее от тех особей женского пола, что традиционно вешались на них с Женькой в барах. Нет, Ленчик в искусстве рисования мог дать фору старшему товарищу. В том числе, рисования перед девушками. Но он быстро уставал от шумной компании, поэтому не стремился поддерживать отношения с «барными» подружками, предпочитая одноразовый перепих. В прочем, его отсутствие тоже не слишком Лёню огорчало. Анечка же ему нравилась. И он даже пару раз собирался с духом, чтобы подойти к ней и заговорить. Но всякий раз, к тому времени, когда его сборы венчались успехом, она уже успевала куда-то упорхнуть. Сегодня Леонид был намерен пойти до конца, и зорко следил за своей жертвой.

Двери помещения для выписки открылись, и оттуда вышли Женька Горский и Лиза, пока еще Бестужева. Свадьбу они решили сыграть в конце сентября, на годовщину событий, что свели их вместе. Ленчик был твердо убежден, что только извращенная фантазия медика может подсунуть идею ежегодно отмечать случай воспаления опорно-двигательного аппарата.

Из широкого выреза Женькиной майки виднелся чепчик малышки. Не иначе, папаше позволили нынче выступить в роли кенгуру? Сейчас Змей больше походил на телохранителя при исполнении, чем на счастливого отца. Он зыркал по сторонам настороженным взглядом, капюшон был в полураскрытом состоянии, а ядовитые зубы — на взводе. Лиза, напротив, была довольна и расслаблена. Несмотря на этот контраст, пара смотрелась на удивление гармонично. Создавалось впечатление, что они двигались в хорошо отрепетированном танце, где каждый партнер точно знал свою партию.

Котя и Анечка тут же полезли ЖенькУ в декольте. Теперь Ленчику стал понятен выбор переносчика ребенка, и даже возникла гипотеза о том, кто его сделал.

— Какая хорошенькая! — пролепетала Катерина и вытерла слезу. — Ничего, — успокоила она в долю секунды приблизившегося Тимура, в движениях промелькнул крадущийся тигр, — это гормональное.