Читаем без скачивания Охотники за ФАУ - Георгий Тушкан

Сломанные понтоны ремонтировались на берегу, невдалеке; оттуда доносилось уханье молотков, заколачивавших клинья в пробоины.

Выше по течению строились причалы и собирался тринадцатитонный паром из парка ДМП-42 для танков.

А еще немного дальше саперы уже забили первые сваи для девятитонного моста через Днепр.

В распоряжении коменданта из сорока больших лодок А-3 осталась двадцать одна. На взвод требовалось две такие переправочные единицы, на пулеметную роту — восемь. Пехота грузилась пять минут, артиллерия — пятнадцать.

Выяснив обстановку, Баженов представился коменданту и потребовал паром и лодки для переправы.

— Ну, что я могу?! Вы же сами видите!

Да, Баженов видел и сказал все, что он об этом думает.

— Исполню! Но на втором причале сейчас срочно грузится артиллерия, а после нее отправятся катюши… Сами понимаете. Сейчас я наведу здесь порядок и тогда переправлю ваши машины. Скоро подойдут лодки А-3. Я пришлю за вами связного. А сейчас хоть бы вы показали пример и ожидали не здесь, а там, где положено.

Баженов приказал радиоавтобусу и другим машинам, стоявшим в хвосте длинной колонны, временно укрыться в лесу. Но даже и сюда долетали снаряды. Своим связистам, кроме часовых, он приказал укрыться в вырытых Щелях.

С гражданской точки зрения погода быстро улучшалась. Низкие тучи поднялись, и в разрывах между ними начало проглядывать солнце. Ветер стих, затем снова задул, но не с севера, а с юго-запада. Дымы уже не образовывали сплошную пелену, они поредели, их относило.

Сержант Луганская смотрела в небо, где шел воздушный бой, и когда слышался близкий свист падающей бомбы, девушка лишь приседала.

— А вас, сержант Луганская, мое приказание не касается? — сердито крикнул Баженов.

— А я не боюсь… вы же стоите!

— Неправильно делаю… Лейтенант, проследите за выполнением приказа.

— Придирается! — уже уходя, услышал Баженов негромкий ропот Марины Луганской.

Время шло. Посыльный от коменданта не приходил. И тогда Баженов решил вмешаться.

— Почему не ставите дымы километра за два южнее переправы на том берегу? — спросил Баженов у коменданта.

— Послал саперов, сам не понимаю, из-за чего задержка.

А задержка получилась из-за того, что саперы попали под огонь дзотов на правом берелу и были перебиты.

Донесся знакомый шелест тяжелого снаряда, и невдалеке на берегу взметнулись комья земли, послышался вопль. В небе появилась «Рама».

Баженов не мог больше ждать. Он предложил коменданту временно прекратить движение на пути, предназначенном только для отъезжающего транспорта, и по дороге промчались к берегу машины ВПУ. Пока они грузились, снаряд угодил в паром, подплывающий с того берега. Пришлось помогать спасать тонущих. Снаряды и тяжелые мины разрывались и в воде, и на берегу, и в лесу.

Мины! Значит, противник не дальше шести километров. Почему не подавят минометные батареи? Баженов распорядился, чтобы офицеры и часть связистов ехали на катере, а на пароме остались лишь шоферы да по одному связисту на машину для охраны. Ястребки сбили «Раму», но противник усилил огонь артиллерии.

Переправив все машины и почти всех людей, Баженов перегрузил с разбитого парома на катер последний эшелон ВПУ.

С ним ехали оставшиеся связистки, лейтенант и младший лейтенант связи. Девушки тесно прижались друг к другу, сидели на дне катера, были бледны, оборачивались на близкие разрывы и опасливо поглядывали в небо, где снова завязался воздушный бой. Сталкиваясь лбами, они кланялись пулям с того берега, но в общем держались молодцом. Зато красивый младший лейтенант лег на дно катера между девушками и даже поднял воротник шинели.

Катер подплыл к причалу, и девушки помогли усадить раненых. Раненые были настроены по-разному. Послушаешь одних: «Город занят», послушаешь других: «Фрицы силом прут» и уже «быотея в селе».

— Там не только фрицы, — сказал один, — а якись «исты» — рексисты, хортисты та черт те що!

Над берегом посвистывали пули, летевшие со стороны села. Поблизости разорвалась мина. Переполненный катер отплыл.

Девушки отошли от берега, увидели окровавленные трупы гитлеровцев у окопов наверху, заторопились поскорее пройти дальше. Но и дальше тоже были трупы.

И здесь и в селе разрывались прилетавшие из-за леса снаряды. Чтобы уменьшить риск, Баженов разделил прибывших на две группы, объяснил, что хаты для связистов находятся на южной окраине села — три предпоследние на левой стороне дороги «Орешек» — «Ключевой».

Группу в семь человек повел Баженов по уже знакомой ему тропинке, через окопы, огороды, рощу, скотный двор и перелесок.

Шли в затылок, не сворачивая, чтобы не подорваться на минах.

Шли мимо трупов, разбитых и сожженных танков и орудий, брошенных пулеметов, винтовок, автоматов, противогазов… Подошли к роще, отделявшей огороды от фермы.

Часовые не пустили их в рощу: там временно сосредоточивались переправившиеся катюши. Вызвать сюда командира дивизиона PC? Слишком долго. Лучше пойти по опушке, в обход рощи. Вскоре они вышли на тот же скотный двор.

— Воздух! — первым крикнул младший лейтенант и испуганно вытянул руку.

Баженов увидел в небе «юнкерсы». Они летели один за другим. Семнадцать. Курсом прямо на восток, к Днепру. Пикировщики.

Баженов поискал глазами укрытие. Слева, в семидесяти метрах, — роща, в которой стоят катюши. Туда не пустят, да и катюши для бомбардировщиков всегда являются целью номер один.

Прямо и правее, метрах в ста пятидесяти, — длинные здания коровников. Один еще догорает. Рядом видны минометы, ящики с минами, трупы. Там должны быть щели. Надо туда!

Баженов хорошо запомнил это свое «надо туда», потому что именно в эту минуту головной пикировщик отвернул влево и помчался прямо на них.

— Ложись! — закричал Баженов. — Ложись и расползайся, — повторил он, схватил Луганскую за руку, потащил за собой и, отбежав шагов десять, упал вместе с нею.

На мгновение их закрыла тень пикировщика. Взрывная волна облепила чем-то мягким: они лежали на толстом слое старой, слежавшейся бурой соломы.

И снова — рев пикировщика. Близкий разрыв. Утробный визг осколков. Соломенный вихрь.

Баженов понимал, что не они привлекли внимание «юнкерсов», а катюши, находившиеся по соседству, в роще. Какое опасное соседство! И надо же…

Перебегать опасно. А если отползти?

Приподняв голову, он наблюдал, как пикирующие бомбардировщики стреляли, затем выпускали черные бомбы и, взревев, круто лезли вверх, как ложились на правое крыло и, описав круг, снова пристраивались в хвост друг другу-