Читаем без скачивания Мастер - Дмитрий Шидловский

— Выполнять! — рявкнул Петр.

Оладьин принял его сразу. Удивленный внезапным визитом старого врага, он, однако, ни словом, ни жестом не выказал чувств. Галантно поклонившись, он предложил гостю кресло, уселся напротив и холодно осведомился:

— С чем пожаловали, господин Назаров?

— До меня дошло известие о заявлении, сделанном наследником сегодня в дворянском собрании, — произнес Петр.

— Да, наш будущий правитель наконец проявил волю и принял верное политическое решение, — надменно промолвил Оладьин. — По-моему, вы проиграли.

— Возможно, — улыбнулся Петр, его снова начинало знобить. — А возможно, проиграли все мы.

— Это вряд ли, — усмехнулся Оладьин.

— Сейчас я вам расскажу одну сказку, а потом мы вместе подумаем, кто проиграл. Так вот, в некотором царстве, в некотором государстве, в две тысячи втором году от Рождества Христова жил-был ученый-историк…

Когда через несколько часов он закончил свой рассказ и, обессиленный, откинулся в кресле, Оладьин, задумчивый и печальный, как никогда, приказал подать вина и закуски, а сам откинулся в кресле. Пока слуги накрывали стол, он воспользовался паузой, чтобы обдумать услышанное, и потому, едва они снова остались одни, напористо произнес:

— То, что вы рассказали, может, произойдет, а может, нет. Вы же сами сказали, что ваш мир пошел по несколько иному пути.

— Но все остальное здесь в точности повторяет события нашего мира, — ответил Петр. — Значит, это наиболее вероятно. Если мы, конечно, не вмешаемся. Теперь вы понимаете, почему я выбрал именно ту политику, которую выбрал?

— Я бы, конечно, не поверил вам, — сухо сказал Оладьин, — если бы до меня не дошли в свое время слухи о чудовищной бойне в замке под Каунасом. То, что вы рассказали о событиях грядущего, действительно потрясающе и страшно. Я не первый год при дворе. Мы оба прекрасно знаем, что расхождения между нами вызваны не личными амбициями, а разным видением будущего страны. Я прекрасно понимаю, что сказанное вами ни в коем случае не может быть предано огласке, — но и ни в коем случае не должно быть забыто. Я позабочусь, чтобы эти знания дошли до тех, кто будет определять политику государства в грядущем. Но давайте говорить начистоту. Все, что вы рассказали сейчас, — лишь попытка из нашего времени повлиять на события, которые произойдут через три с лишним столетия. Но мы и те люди, что живут вокруг нас, существуем сейчас. Я забочусь о них. О тех, кто будет жить после, предстоит заботиться потомкам. Вы же предлагаете пожертвовать судьбой поколений ради грядущего. Если Северороссия пойдет предлагаемым вами путем — это война, длительная и затяжная. Мой путь ведет к миру и процветанию в ближайшие годы. Я намерен вернуть страну к золотому веку великого князя Николая. Вы тянете ее к бойне ради плодов, которых не увидят даже внуки. Я не поддержу вас. Будете вы сопротивляться или нет, ваша партия проиграна. Уйдите сами, чтобы мне не пришлось действовать силой. Ваши махинации с деньгами, отпущенными на строительство крепостей в Эстляндии, за счет которых вы и ваша эстляндская родня несказанно обогатились, мне хорошо известны. Не заставляйте меня оглашать их на регентском совете. Это верный острог, господин Назаров. Поймите меня правильно. Я не имею ничего против вас лично. Но вы ведь тоже не имели ничего против новгородцев, когда напускали на них опричников Ивана. Политическая целесообразность есть политическая целесообразность. Уйдите по-хорошему. Удалитесь в имение, и никто вас пальцем не тронет.

По дороге домой, трясясь на подушках кареты, подпрыгивавшей на булыжниках петербургской мостовой, и глядя на мелкие капли сентябрьского промозглого дождика, стекавшие по окну, Петр начал составлять свое завтрашнее обращение: «Уважаемые господа, члены совета, после сегодняшнего исторического решения, открывающего новую эпоху в жизни Североросского королевства, а также в связи с предстоящим упразднением регентского совета, позвольте мне обратиться с прошением об отставке с постов члена регентского совета и министра внутренних дел. За годы безупречной службы королевству мое здоровье подорвано и требует удалиться на покой в одно из моих имений в Эстляндии…»

Глава 64

НАСЛЕДНИК

— Урок окончен, — Федор сделал шаг назад и отсалютовал учебной рапирой.

— Ну наконец-то, — удовлетворенно выдохнул наследник и положил оружие на подставку, прикрепленную к стене тренировочного зала, расположенного в дальнем крыле королевского замка. Он хитро посмотрел на наставника и произнес: — Вина, закусок? Может, отобедаешь?

Он изъяснялся по-русски достаточно четко, может быть, даже слишком четко, старательно выговаривая каждое слово, что и выдавало в нем человека, начавшего изучать этот язык не с младых ногтей. Немецкий давался наследнику значительно легче, но его отец, Генрих Стюарт, озабоченный тем, чтобы будущий государь мог свободно общаться со всеми своими подданными и не вызывать у них неприязни, настаивал, чтобы сын при любой возможности говорил именно по-русски.

— Мне надо возвращаться в школу, — склонился Федор. — Пора тренировать гвардейских офицеров.

— Неужели дворянин Федор Колычев не может задержаться на полчаса, если его просит сам наследник и без пяти минут король? — надул губы юноша. — Заметь, просит!

— К вашим услугам, ваше высочество, — произнес Федор, пристегивая к поясу саблю.

Они прошли в соседнюю комнату, где уже был накрыт стол. Когда слуги поставили второй прибор, наполнили кубки и удалились, наследник поднял свой и произнес:

— За тебя и твою школу фехтования.

— Благодарю, ваше высочество, — улыбнулся Федор.

Они сдвинули кубки, выпили. Потом принялись за трапезу.

— А знаешь, — улыбнулся наследник, — я ведь сначала не хотел брать у тебя уроки. Думал, еще один зануда, считающий себя самым умным. А ты и впрямь оказался самым умным, кого я знал, только умело скрываешь это. Но тогда… Отец — еще понятно. Он заставляет меня делать все, что популярно у североросских дворян. Но когда все эти старики — Макторг, Оладьин и даже вонючка Назаров — в один голос запели: «Ах, школа Басова, ах, неподражаемый клинок», — я заинтересовался. Все, кто занимался у твоего учителя десять лет назад, с восторгом вспоминают о той старой школе. Скажи, а почему он не хочет тренировать сейчас? О нем ходят легенды. Не в поношение тебе, но я бы не поскупился на значительную сумму, чтобы он провел со мной хоть одно занятие. Мне чертовски интересно. Если ты таков, то каков же твой наставник?

— Не знаю, он не хочет брать новых учеников, — пожал плечами Федор. — Молодой барон фон Бюлоф за одно занятие предлагал ему имение. Он отказался.

— Но с тобой он занимается?

— Да, — подтвердил Федор. — Раз в две недели.

— Ты богатый человек, — усмехнулся наследник. — И раз в две недели становишься богаче на имение. Неужели твой наставник откажет даже мне?

— Я ничего не могу обещать.

— Странные вы люди… Большинство дворян Северороссии полжизни бы отдали, чтобы вот так пообедать со мной, а ты сидишь, как на иголках, и торопишься в свою школу. Неужели титулы и положения для вас ничего не значат?

— Ничего, ваше высочество, — покачал головой Федор.

— Чем же занимается твой наставник все остальное время? — поинтересовался наследник.

— Гуляет в окрестностях, любуется рекой, ухаживает за садом, который разбил во дворе школы по обычаям той восточной страны, где мы провели семь лет.

— Убивает время? — удивился наследник. — Мог бы хоть в дворянское собрание заглянуть, раз скучает.

— Он говорит, что таким образом тренирует сознание фехтовальщика, — пояснил Федор.

— Но ты хоть можешь передать мою просьбу прийти ко мне на аудиенцию? — произнес наследник. — Просьбу, Федор! Я знаю, как ты обошелся с посланным Назаровым конвоем. Может, потому и согласился учиться у тебя. Ты не лизоблюд, как все эти…

— Передам, но ничего не обещаю, — произнес Федор.

— Знаешь, Федор, ты мне решительно нравишься, — вдруг притворно повеселел наследник. — Ты единственный, кто смотрит на меня не как на наследника и будущего короля, а как на человека, простого человека. Я хочу, чтобы ты был моим другом. Идет?

— Хорошо, — согласился Федор. — Только если и ваше высочество будет относиться ко мне не как наследник и король к дворянину, а как равный к равному.

— Отлично, — захохотал наследник. — Отныне я для тебя Карл. У тебя есть привилегия входить ко мне без доклада. У тебя есть привилегия не снимать в моем присутствии шляпы, у тебя есть привилегия сидеть на всех официальных церемониях с моим участием. Тебе будто все равно?

— Мне плевать, Карл.

— Вот и отлично, — еще громче захохотал наследник, хлопая себя по ляжкам. — Ты настоящий друг. И я хочу сделать тебе небольшой подарок. Знаешь, в моей жизни кое-что меняется. Через пару недель сюда приедет моя невеста, принцесса Марта. Но не это главное. Я нашел женщину, о которой мечтал всю жизнь. Теперь мне не нужна никакая другая. Обстоятельства сложились так, что мы не можем сочетаться браком… пока. Будем жить тайно. Династические и политические соображения требуют, чтобы я женился на этой шведской лягушке. Бр-р-р. Может, мне даже придется пересилить себя, чтобы получился наследник правильных кровей. Противно ощущать себя племенным жеребцом, но что делать — политика есть политика. Не в том суть. Знаешь, до того как я встретил Грету, у меня сформировалась целая рота девочек. Этакая конюшня отменных кобылок, с которыми я баловался время от времени. Теперь они мне не нужны, и я раздаю их друзьям и придворным. Кое-кого я, конечно, просто вернул мужьям. Но есть отменные — незамужние девицы, чью судьбу надо устроить. Не злодей же я, в конце концов, чтобы бросать их. Я раздаю их сейчас придворным малого двора[40]. Кому в жены, кому в содержанки — как придется. Можешь выбрать любую. Там есть разные, от горничной до маркизы, и все прелестны.