Читаем без скачивания Глаз бури - Тэд Уильямс

- Конечно, - ответил Киушапо. Он и тихий Сиянди проскользнули под нависшие ветки входа и быстро скрылись из виду.

- Ах! - сказал наконец Бинабик и поднял сумку, звеневшую, как будто она была полна золотых монет. - Тревога успокоилась, вот оно! - Он бросил мешок назад, в седельную сумку.

- Что это? - спросил Саймон с некоторый раздражением.

Ему не нравилось бесконечно задавать вопросы. Бинабик озорно улыбнулся:

- Это определенные ухищрения кануков, которые в ближайшем будущем станут обладать большой полезностью. Пойдем теперь, мы имеем должность возвращаться. Если наши друзья будут просыпаться в одиночестве и отупевшие от большого пьянства, они могут начать питать страх и творить очень глупости.

Кантака нашла их на пути назад, ее морда была в крови какого-то незадачливого животного. Она несколько раз проскакала вокруг них, потом остановилась, принюхалась, шерсть у нее на загривке встала дыбом. Волчица опустила голову, с шумом втянула в себя воздух и рванулась вперед.

Джирики и Аннаи присоединились к Кендарайо'аро. Принц сменил свою белую одежду на коричневую с голубым куртку. Он держал большой ненатянутый лук, за спиной у ситхи висел колчан, полный длинных стрел с коричневым оперением.

Кантака носилась вокруг ситхи, рыча и принюхиваясь, но хвост ее с силой мотался из стороны в сторону, как будто она увидела старых друзей. Коща Бинабик и Саймон присоединились к справедливому, она подошла, ткнулась черным холодным носом в руку Бинабика, танцуя, отошла в сторону и продолжила свое нервное кружение.

- Ваши вещи были найдены в целости и сохранности? - спросил Джирики.

- Да, конечно, - кивнул Бинабик.. - Спасибо, что присматривали за нашими лошадьми.

Джирики небрежно махнул тонкой рукой.

- И что теперь? - спросил он.

- Я предполагаю, что мы имеем должность скоро снова быть в пути, - ответил тролль и, прикрыв глаза рукой, поглядел в серо-голубое небо.

- Не сегодня, я надеюсь, - сказал Джирики. - Отдохните и разделите с нами еще одну трапезу. Мы многое еще должны обсудить, и вы сможете'выехать завтра на рассвете.

- Вы… и ваш дядя… оказали нам много доброты, принц Джирики. И чести, - Бинабик поклонился.

- Мы не добрый народ, Бинбиниквегабеник, не такой, каким мы были прежде, но мы вежливы. Пойдем.

После прекрасного завтрака из хлеба, сладкого молока и восхитительного ароматного супа, сваренного из орехов и подснежников, люди и ситхи провели длинный день в странных беседах, тихом пении и сладком ленивом отдыхе. Саймон дремал, и ему снилась Мириамель, стоявшая на океане, как на полу из неровного зеленого мрамора, и манившая его к себе. Во сне он видел на горизонте свирепые черные тучи и крикнул, пытаясь предостеречь ее. Но принцесса не слышала его призыва в усиливающемся ветре, а только улыбалась и манила. Он знал, что не сможет стоять на волнах, и нырнул, чтобы подплыть к ней, но холодные воды потащили его вниз, затягивая в пучину…

Когда он наконец выбрался из глубины этого сна, день уже угасал. Колонны света потемнели и наклонились, как пьяные. Некоторые ситхи устанавливали лампы в стенных нишах, но даже наблюдение за этим процессом не помогло Саймону понять, что же все-таки их зажигало: после того, как их ставили на место, они просто медленно начинали светиться мягким, обволакивающим светом.

Саймон присоединился к своим товарищам, сидевшим у огня. Они были одни: ситхи, хоть и оставались вежливыми и дружелюбными, похоже, предпочитали собственную компанию, маленькими группками рассевшись по всей пещере.

- Ну, парень, - сказал Хейстен, похлопав его по плечу. - Мы уже боялись, что ты проспишь весь день.

- Я бы тоже спал, если бы ел столько хлеба, сколько он, - поддразнил его Слудиг, чистивший ногти деревянной щепкой.

- Все здесь имеют согласие на завтрашний ранний отъезд, - сказал Бинабик, а Гримрик и Хейстен кивнули в подтверждение. - Мы не питаем уверенности, что мягкость погоды будет иметь длительное продолжение, а путь еще очень далек.

- Мягкость погоды? - спросил Саймон, садясь, и нахмурился, потому что ноги плохо слушались его. - Снег метет, как сумасшедший!

Бинабик довольно хихикнул:

- Нет, друг Саймон, если хочешь узнавать холодную погоду, спрашивай у жителя снега. Это - как канукская весна, коща мы неодетыми играем в снегах Минтахока. Когда мы будем в горах, тогда, я огорчен сказать, ты будешь чувствовать настоящий холод.

Он вовсе не выглядит огорченным! - подумал Саймон.

- Так когда же мы выходим?

- Как только первый луч света появится на востоке, - сказал Слудиг. - Чем скорее, - добавил северянин, значительно оглядывая пещеру и ее странных хозяев, - тем лучше.

Бинабик холодно посмотрел на него и снова повернулся к Саймону.

- И вечером мы имеем должность приводить в порядок наши вещи.

Неизвестно откуда возник Джирики и присоединился к ним.

- Ах, - сказал он. - Я хочу говорить с вами обо всем этом.

- Питаю надежду, что никаких проблем не связывается с нашим отъездом? - спросил Бинабик; за веселым выражением его круглого лица сквозила некоторая озабоченность. Хейстен и Гримрик выглядели встревоженными, Слудиг, как всегда, слегка негодующим.

- Не думаю, - ответил ситхи. - Но есть некоторые вещи, которые я хочу послать с вами, - узкой рукой с длинными пальцами принц с легкостью вытащил из складок одежды Белую стрелу Саймона.

- Это принадлежит тебе, Саймон, - сказал он.

- Что?.. Но это… это же ваше, принц Джирики.

Ситхи вскинул голову, словно прислушиваясь к какому-то отдаленному зову, потом снова опустил глаза.

- Нет, Сеоман, это не мое, пока я не заслужил право взять ее обратно: жизнь за жизнь. - Он держал стрелу между ладонями, как конец веревки, и косые лучи зажгли мельчайшие запутанные узоры по всей ее длине. - Я знаю, что ты не в силах прочитать эти письмена, - медленно произнес Джирики. - Но я скажу тебе, что это Слова Творения, вырезанные на ней самим Вандиомейо, Отцом Стрел, в глубоком, глубоком прошлом, еще до того, как Первый Народ был разделен на три племени. Эта стрела - такая же часть моей семьи, как если бы она была сделана из моей плоти и крови, и такая же часть меня самого. Нелепее получить ее - немногие смертные когда-либо держали в руках Стайя Аме - и конечно, я не могу взять ее назад, пока не оплачу долг, обозначенный ею, - говоря это, он вручил ее Саймону. Пальцы юноши дрожали, коснувшись гладкого древка стрелы.

- Я… я не понимал… - запинаясь, пробормотал Саймон, чувствуя себя так, как будто это ему делали одолжение. Он пожал плечами, не в силах больше вымолвить ни слова.