Читаем без скачивания Дочь Сталина - Розмари Салливан

— Вы так любите этого человека? — спросил я.

— Вы знаете, всякое бывает, — серьезно ответила Светлана. — Всякие там автомобильные аварии…

Я предполагал, о чем она по-настоящему тревожится, но ничего не стал говорить.

На следующий день Лохия провел несколько часов со Светланой и Браджешем. На него очень глубокое впечатление произвела ее искренность. В интервью он рассказывал:

Я бы сравнил ее с цветком, не с розой, потому что розы не так нежны, а с жасмином или орхидеей, с цветком, имеющим тонкий неназойливый аромат.

Я также подумал, что передо мной женщина, в жизни которой было много печалей, и эти печали придали ей особое очарование. За все то время, что мы провели вместе, я не слышал, чтобы она громко или грубо разговаривала. Единственный раз, когда я слышал надрыв в ее голосе, был уже позже, в Индии, когда она сказала резким тоном: «Я ненавижу политику! Я ненавижу политику!»

Даже двоюродный брат Светланы Владимир пришел к выводу:

Только настоящее чувство к этому очень больному человеку могло объяснить, почему молодая, интересная, умная, страстная женщина укротила свой буйный нрав и трогательно заботилась о почти беспомощном мужчине до самой его смерти в 1966 году. В этих отношениях было что-то словно из другого мира. Они основывались на милосердии.

Теперь у Светланы был новый план. Она решила, что они с Сингхом должны пожениться. Конечно, вопрос в том, почему Светлане так хотелось выйти за него замуж, когда она уже три раза не слишком удачно состояла в законном браке. Но в этот раз вдобавок к ее обычной одержимости замужеством и стремлением к постоянству добавилась вполне прагматичная причина. Чтобы Сингха не могли выслать из страны, ему был нужен статус гражданина Советского Союза, который давал законный брак. Вначале Светлана хотела выйти за него замуж, чтобы они могли осуществить свою мечту и поехать в путешествие по Европе. Но теперь брак был срочно необходим. Сингх был очень болен. Светлана считала, что, если бы они уехали в Индию, в привычный для него климат, ему бы стало лучше. Но он отказывался возвратиться без нее, а ей, чтобы выехать за границу, нужно было стать его законной женой.

К сожалению, политические ветры подули в другую сторону, и жизнь Светланы изменилась к худшему. В 1964 году Хрущев был снят с должности. Он совершил слишком много ошибок: не удержал в узде свой алкоголизм, неправильно повел себя во время кубинского кризиса, позволил развернуться дикой непредсказуемой оттепели, которая расшатала статус-кво между Советским Союзом и Восточной Европой. Постепенно назрел дворцовый переворот, в результате которого Хрущев оказался смещен. Первым секретарем ЦК КПСС, то есть, фактически, руководителем страны, был избран Леонид Брежнев (по его фамилии это время получило название «брежневская эпоха»), власть с ним разделили председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин и Председатель Президиума Верховного Совета СССР Николай Подгорный. Вскоре хрущевские реформы были прекращены.

После смерти отца Светлана постепенно начала ощущать себя невидимой, незаметной, неизвестной, как все обычные граждане. Для нее это было чудесно — чувствовать себя почти забытой. Но теперь она снова стала сталинской дочерью, носительницей славного имени и, по мнению консервативных коммунистов, это налагало на нее определенные обязанности. Даже Микоян — тот самый Микоян, который дал Светлане читать «речь Хрущева», теперь вдруг забыл то, что он сам говорил на XX съезде. Однажды он пригласил Светлану с детьми на свою дачу. Когда они уезжали, он вынес большой сверток и дал Кате со словами: «А это тебе подарок — ковер. Повесишь на стену». Дома они развернули ковер — на нем был выткан портрет Сталина. Светлана свернула ковер и убрала.

Третьего мая Светлана и Сингх отправились в единственный в Москве ЗАГС, регистрировавший браки с иностранцами. На следующий день Светлану вызвали в Кремль. Это была зловещая встреча. Она прошла через Спасские ворота и пошла в старое здание Казаковского Сената, на первом этаже которого почти двадцать лет помещалась квартира Сталина, а весь второй этаж занимал кабинет ее отца. Она лицом к лицу встретилась с незнакомцем, который сидел за столом Сталина. Раньше она никогда не встречала этого человека.

Первый вопрос его был, почему она перестала посещать партийные собрания. Он настаивал, что она должна «снова войти в коллектив, занять [в нем] должное место». Она объяснила, что должна заботиться о своей семье, а теперь с ней живет еще и больной муж.

При слове «муж» Косыгин разозлился. Его речь сохранилась только в записях Светланы, там он говорит как сумасшедший диктатор из Зазеркалья:

«Что вы надумали? Вы, молодая, здоровая женщина, спортсменка, неужели вы не могли себе найти здесь, понимаете ли, здорового молодого человека? Зачем вам этот старый, больной индус? Нет, мы все решительно против, решительно против!»

Каким бы ни был разговор вначале, теперь он стал официальным. Косыгин от имени правительства запретил ей регистрировать брак с Сингхом. Ей это никогда не будет позволено. Уходя, Светлана почувствовала, что кремлевский саркофаг снова захлопывает над ней свою крышку.

Светлана снова обратилась к Анастасу Микояну. Теперь она просила его получить разрешение на брак. До этого он уже помогал Сингху получить договор с советским издательством «Прогресс». Но новая просьба неожиданно вызвала ужасную ссору между Светланой и ее близкой подругой Эллой Микоян.

Как рассказывал Степан Микоян, Светлана попросила его жену Эллу организовать встречу с его отцом. Микоян согласился и пригласил Светлану приехать на его дачу. По случайности эта встреча совпала с днем, когда в московской консерватории выступал всемирно известный пианист. Когда Микоян услышал, что Элла идет на концерт, он тоже захотел пойти. Он попросил Эллу позвонить Светлане и перенести встречу на следующий день. По всей видимости, Светлана разозлилась и сорвалась на Эллу. Степан Микоян так описывал этот разрыв:

Светлана обрушила на Эллу лавину обвинений и оскорблений. Суть того, что она кричала в трубку, сводилось к тому, что Элла буквально плетет против нее заговор и, очевидно, специально подала своему свекру идею пойти на этот концерт, чтобы сорвать его встречу со Светланой… В конце разговора Светлана бросила трубку.

Вечером после концерта Элла вернулась домой и нашла письмо, которое оставила для нее Светлана. Она прочла его в слезах и показала Степану: «Я не могла поверить своим глазам. Это было полностью несправедливо, жестоко и оскорбительно». Много позже она показала письмо своему свекру. Микоян сказал: «Она вся в отца — он тоже жить не мог без врагов».