Читаем без скачивания Тридевятое царство. В когтях белого орла - Денис Новожилов

Все что им оставалось – это отходить все ближе к городским стенам, что давало возможность не оказаться совсем уж в полном окружении, но отдаляло полк от остального войска, которое пятилось под натиском королевских воинов. Ситуация становилась все хуже и хуже, но новгородцы не теряли присутствия духа; Садко знал лично почти каждого из тех, кто сейчас сражался рядом, и оттого было нестерпимо больно, когда кто-то из них падал на землю, сраженный врагом. Полк прижался к городской стене; теперь новгородские воины бились с отчаянием и ожесточенностью обреченных. Садко старался менять бойцов первой линии, давая им возможность отдохнуть. Враг уже давно не мог продвинуться ни на шаг, но угрожающую ситуацию это не меняло никак. Воинство Садко все так же было окружено с трех сторон, и враг превосходил их числом.

Все переменилось в считаные мгновения: купец даже не сразу понял, что произошло. Королевские войска смешались, их ряды дрогнули, и его воины тут же воспользовались своим преимуществом в силе. Строй врага развалился, и по всей линии сражения закипели одиночные схватки. Теперь уже северяне уверенно брали верх, одолевая ратников Сигизмунда. Большие и неповоротливые щиты, столь полезные в строю, теперь больше мешали, чем помогали. А вот у новгородцев был большой опыт сражений в подобных условиях.

Садко бешено вращал головой, пытаясь понять, почему все так резко изменилось, и скоро был вознагражден разгадкой. Из-за городских стен сделали вылазку защитники Смоленска: именно варяги ударили в спину королевским войскам, заставив их смешаться. Викингов было не так много, но натиск их оказался столь неожиданным и свирепым, что строй врагов был поломан, а восстановить его снова уже не позволяли новгородцы. Извечные соперники объединились против общего врага, и теперь воинам короля можно было только посочувствовать.

– Вперед, ребята, – крикнул Садко, – сломим их сопротивление!

– Ура!!! – несся со всех сторон боевой клич русичей, викинги тоже что-то громко и угрожающе орали. Пехота Белого королевства бросилась бежать не сразу, но ее воля к победе пошатнулась, а вот новгородцы воспрянули духом и теперь наседали с удвоенной силой.

Удар… закрылся щитом… выставил меч… снова принял удар на щит… снова рубанул… Как же болит уже рука! Думать о чем-то другом не получалось, в голове только и осталось мыслей, как наносить удары и парировать выпады врагов. Рядом бился огромный рослый варяг с двуручным топором, тот даже не пытался что-то парировать, просто сминал любое сопротивление могучими ударами. Рядом с ним сражался другой викинг, в богатых одеяниях и почему-то русской меховой шапке: тот бился, как и Садко, отражая удары круглым щитом и нанося удары мечом, только усталости он не выказывал. Сам купец уже буквально валился с ног, но старался виду не подавать. Посреди битвы не отдохнешь, тем более ратники белого орла тоже не хотели отдавать свои жизни легко и просто.

Варяг в богатой одежде что-то крикнул, но Садко не услышал. Тогда викинг вытянул руку, указывая куда-то в сторону, и снова что-то крикнул.

Проклятье! Со стороны лагеря короля приближалось многочисленное подкрепление, уверенно державшее строй. Вражеский воевода свой хлеб ел не даром, ситуация снова стала угрожающей. Больше подмоги ждать было неоткуда.

Викинг в меховой шапке пробился к нему, из-за звона мечей и криков было трудно услышать, что он говорит, но отдельные слова можно было расслышать:

– …сьи дети… город… твоя… ать? – Слова на русском давались разбойнику с трудом, но Садко оборвал его:

– Я говорю на вашем языке, не мучайся так.

– Слава богам, – обрадовался викинг, – отступать в город, говорю, нужно. Видал, сколько их там прет? Сомнут нас.

В словах варяга был смысл: оставаться здесь смертельно опасно, остальное воинство новгородцев оттеснили уже достаточно далеко, теперь выбор был простой – беги в город или останься и умри.

– Ребятушки, – закричал Садко так громко, как только мог, – все в город, быстрей!

Даже те, кто в грохоте битвы его не услышал, отлично поняли, что нужно делать.

Варяги и новгородцы стали отступать к открытым воротам, через которые сделали вылазку их спасители. Или враги? Не стоит забывать, что пришли они сюда именно для того, чтобы разгромить этих самых варягов. Да, интересные порой жизнь выкидывает кульбиты. Ничего, с этим разберемся позже, сейчас главное – отступить за крепостные стены. Кто бы ни командовал воинством врагов, но соображал он хорошо, а его воины действовали решительно. Свежие силы Белого королевства резко ускорили шаг, задумка была понятна: ворваться в крепость, повиснув на плечах отступающих. Стремительный удар противника буквально вмял бегущих, узкие ворота не могли вместить всех, началась давка.

Варяг смотрел на столпотворение у ворот пристальным взглядом.

– Собакины дети они, конечно, но уважаю, – наконец выдал он, – там нам не пройти, давай к стене!

У ворот кипела отчаянная схватка, а силы врага все прибывали и прибывали. Общее преимущество в людях у Белого королевства давало о себе знать.

– Спустите лестницу! – рявкнул викинг, задрав голову вверх.

Со стены выглянула чья-то голова и снова исчезла.

– Лестницу быстро спустили, – бушевал варяг, колотя кулаками в каменную стену, – порву мерзавцев на части!

Никакого эффекта не было. Сам купец подумал, что те, кто находятся наверху, просто могли не слышать этих криков, тем более что кругом многие кричали, звенел металл, ругались в бою ратники, выли от боли раненые.

– Ладно, это я запомнил! – грозно пообещал варяг кому-то на стенах. Он внимательно огляделся и вдруг расплылся в улыбке. – А вот и лестница!

Лестница была не одна, их было много, но тащили их отнюдь не друзья. Ратники короля, воспользовавшись замешательством, решили еще и на штурм пойти. Пока их соратники пытались прорваться через ворота, несколько сотен пехотинцев начали подтаскивать приставные лестницы к стенам.

– Быстрей – захватим парочку лестниц! – распорядился викинг и, не ожидая ответа, бросился к врагу. Вокруг Садко еще оставалось несколько десятков человек, и замысел странного союзника вовсе не выглядел полным безумием. Новгородцы кинулись вслед за обладателем меховой шапки. Лестницу без боя им не отдали, королевские ратники дрались отчаянно, но яростный натиск людей, которым уже нечего терять, принес свои плоды. По одному новгородцы полезли вверх, сам Садко остался внизу, прикрывать своих людей, варяг составил ему компанию: кем бы ни был его новый союзник, но труса он не праздновал. Все новые и новые королевские ратники бросались к подножию приставной лестницы, чтобы отбить ее назад. Рядом по таким же лестницам воины Белого королевства лезли на стены, желая захватить крепость. Настало время, когда внизу остались только викинг и сам Садко. Прижавшись спина к спине, они отражали атаки врагов, каждая их которых становилась все сильнее. Лестница была рядом, но стоило только повернуться к врагу спиной, как последовала бы неотвратимая смерть. Новгородец и варяг отбивались из последних сил, теперь внизу остались только они и ратники короля.

– Похоже, это все… – произнес Садко, стараясь сохранять присутствие духа.

– Все так все, – легко согласился напарник, – тяните, песьи дети!

К кому бы ни обращался викинг, его услышали. Лестница стала подниматься наверх, оставалось только схватиться за нее крепче и надеяться, что тебя не сбросят по дороге или что шальная стрела снизу не собьет. Хотя стрел тут быть не должно: команды, идущие на штурм, луки с собой не брали – ни к чему они в таком деле. Лучше всего себя зарекомендовали щит и топорик или меч.

Подъем на стену казался купцу бесконечным: все, что ему оставалось – это обнять лестницу и держаться так крепко, как только он мог. Наконец их втащили наверх; викинг легко перемахнул через зубцы стены, а Садко перевалился как куль, так он устал. Вот только роскоши отдыха ему было не видать. На стене кипела жаркая схватка, варяги и новгородцы вместе пытались сбросить лезущих ратников Белого королевства со стены, но те все прибывали и прибывали. Садко выругался и покрепче перехватил меч. Ему не раз приходилось участвовать в стычках, но такой изматывающей битвы он еще не видел. Варяг же, напротив, чувствовал себя прекрасно, вместо меча теперь он подобрал двуручный топор и ринулся в битву. Садко выглянул из-за зубца стены: ему было интересно, как там идет битва, и надо признать, посмотреть там было на что.

Богатыри растянулись в тонкую линию, шли широкой цепью, ничуть не заботясь о глубине строя. Сам Черномор вышагивал в центре построения; если Глеб не ошибся, с холма должна была ударить конница шляхты. Предположение князя сбылось довольно скоро: на холме появились конники, намереваясь ударить во фланг и без того отступающему новгородскому воинству, довершая разгром. Узкая цепочка пехоты показалась им легкой добычей. Впереди во весь опор мчались закованные в броню рыцари. Именно их мощный удар обычно решал исход любой битвы: даже очень хорошей, тяжелой пехоте сдержать подобный напор было трудно. Об обычных ратниках и разговору не было – железный вал просто сметал их с пути. Цепочка из тридцати четырех силуэтов в сверкающей чешуе спокойно шла им навстречу, ничуть не выказывая страха. Столкновение было неминуемо, но прошло все совсем не так, как ожидали всадники. Вместо того чтобы легко сбить один-единственный ряд противников, конная лавина будто врезалась в гранитную скалу; передовые рыцари летели наземь, не понимая, что происходит. Так же спокойно и деловито пехотинцы в золотой чешуе добивали лежащих на земле рыцарей и продолжали идти дальше. Задние ряды всадников на всем скаку врезались в средние, которые уже видели: что-то идет не так, но непросто остановить лавину из людей, коней и стали. Началась свалка, кто-то из наиболее толковых всадников догадался обойти строй и теперь заходил для удара сзади, но богатыри, по команде своего командира, легко уклонились, и те, кто несся сзади, столкнулись со своими же товарищами, напиравшими спереди. Такого погрома конница короля еще не видела. Нет, они хорошо знали, что у русичей встречаются богатыри, но с тем, что богатыри слаженно действуют в строю, сталкивались впервые, а оттого растерялись. Неуязвимая пехота же спокойно вершила свое страшное дело. Укол за уколом, удар за ударом – и упавшие рыцари превращались в павших рыцарей. Если бы командир кавалеристов выжил, возможно, всадники короля оправились бы раньше, но согласно рыцарской традиции военачальник сам скакал в первых рядах, и сейчас его бездыханное тело лежало на земле в месте первого столкновения с богатырями.