Читаем без скачивания Кремлевский визит Фюрера - Сергей Кремлев

Но Советскому-то Союзу нужен был мир. Он-то уже жил в режиме 4-й пятилетки…

Да и Гитлеру была нужна не война, а Данциг и окончательное решение «польской» проблемы…

Если бы Черчилль был просто политическим реалистом, мыслящим национально, он — во всяком случае после 23 августа — должен был выступить против военных гарантий Польше. Он ведь сам заявлял, что гарантия Польше «не имела военной ценности иначе, как в рамках соглашения с Россией». Соглашения с Россией не получилось, и теперь гарантии служили делу не сохранения мира, а развязывания войны.

Однако Черчилль — за словом в карман никогда не лазавший и слывший блестящим оратором — к отмене гарантий так и не призвал. Напротив, уже после начала войны он признавался: «Все последние недели я больше всего опасался, что, несмотря на нашу гарантию, правительство Его Величества откажется воевать с Германией, если последняя нападет на Польшу».

Почему же он этого опасался?

Да понятно — почему]

ЧЕРЧИЛЛЬ разглагольствовал о «действенном Восточном фронте» не с пустой головы… «Гоноровая» Польша не могла его обеспечить ни в коей мере, хотя намеревалась войти в Берлин…

Германия была второй промышленной державой мира с выдающимися культурными, интеллектуальными и трудовыми традициями, а Польша…

А Польша была отсталой аграрной страной со слабой экономикой и напрочь прогнившим государственным строем (если то, что имела Польша, можно было назвать государством).

На оборону работало всего 57 фабрик, производивших стрелковое вооружение, порох, боеприпасы и артиллерию. Авиационная и танкостроительная промышленность имелась, но слабая во всех отношениях.

Модернизация армии проведена не была — у магнатов на оборону не находилось денег, а займы «покровителей» были схожи с военными гарантиями — вроде и есть, а вот же — и нет. Франция обещала заем и поставки на два с четвертью миллиарда франков, а выполнила обещание на 13 (надо же — с намеком, что ли?) процентов… На эту «помощь» был построен батальон танков. Англия обещала заем на 8 миллионов фунтов стерлингов, но не дала ни пенса.

Хватало, правда, шляхетских сабель, кавалерийских усов, шпор и гонора. Поляки верили в кавалерию намного больше, чем считавшийся конником Семен Буденный (на самом деле просто протестовавший против неумного отношения к взглядам на танки).

Характер будущего германо-польского конфликта понимающий человек мог легко представить себе при сопоставлении всего нескольких цифр, относящихся к вооружениям сторон…

Они были примерно такими:

Германия: 3200

Польша: 600

бомбардировщики

Германия: 1176

Польша: 146

истребители

Германия: 771

Польша: 315

разведчики

Германия: 356

Польша: 325

военно-транспортные и другие

Германия: 981

Польша: 56

Качественное сравнение бронетанковой и авиационной техники оказывалось для поляков еще более удручающим.

Численность войск была сопоставима, но качество тоже было у немцев выше (хотя рядовой польский улан или пехотинец могли сражаться порой весьма стойко).

Перед самым началом польской кампании вермахт ощущал себя не лучшим образом, и настроение в частях создалось не самое боевое. Как-никак это был для большинства дебют — если иметь в виду рядовой состав и младший офицерский корпус. А ведь под пули и снаряды идут прежде всего они — двадцати— и тридцатилетние…

Третий офицер штаба III корпуса Франц фон Меллентин напротив — рвался в строй и был прикомандирован к 5-му танковому полку, куда должен был явиться 1 октября 1939 года…

Нараставший «польский» кризис планы изменил, но уже скоро Меллентину предстояла фронтовая работа и в штабе корпуса. В последние дни августа части корпуса прошли по улицам Берлина к польской границе…

Берлинцы, глядя на походные, а не парадные колонны, были молчаливы и серьезны. Меллентину невольно вспомнились ликующие толпы, которые он видел десятилетним мальчиком в 1914 году. Теперь же ни население, ни солдаты не проявляли никакого энтузиазма.

И вот началось…

XIX армейский корпус генерала Гейнца Гудериана в составе 4-й армии генерал-полковника фон Клюге наступал из Померании в зону «Коридора», перерезая его. Промежуточная цель — родной для Гудериана старый немецкий город Кульм, переименованный поляками в Хелмно.

Земли Померании — это же и земли польского Поморья. Так уж здесь все наложено одно на другое… И теперь германская померанская пехота противостояла польской поморской кавалерии. Впрочем, поляки больше имели дело с танками, идя на них в атаку с холодным оружием. Сабля против брони? Что ж, смело и даже беззаветно, вот только — абсолютно безрезультатно…

4 сентября «Коридор» был прорван.

А 5-го в корпус Гудериана прибыл Гитлер…

Для командира корпуса это были не просто родные места, а еще и родина предков. Имением Гросс-Клоня владел прадед генерала — барон Гиллер фон Гертринген. Кроме могилы прадеда, там же была и могила деда — Гудериана, и в Гросс-Клоне же родился отец будущего танкового полководца. Мать его тоже родилась в округе Кульм.

Версаль отобрал у Гудериана родину, а теперь он отбирал ее у поляков обратно. И вот ехал в машине фюрера в направлении Кульма— Хелмно…

Они проезжали по местам вчерашних боев — фронт ушел вперед, и Гитлер спросил о потерях.

— Насколько мне докладывали, — ответил Гудериан, — 150 убитых и 700 раненых в четырех подчиненных мне дивизиях.

— Так мало? — удивился фюрер. — Полк «Листа», в котором я служил в ту войну, потерял две тысячи убитыми и ранеными после первого дня боевых действий!

— Ну а наши незначительные потери в боях против храброго и упорного противника следует объяснять эффективностью танков… Теперь, после наших успехов, вера в них сильно возросла!

На горизонте появились характерные башни…

— Это что — Кульм? — поинтересовался Гитлер.

— Так точно! В марте прошлого года я имел честь приветствовать вас на вашей родине, а сегодня могу принять вас на моей. Я родился в Кульме…

Гудериан напомнил фюреру о времени аншлюса, когда он встречал его машину, заваленную цветами австрийцев в Линце… Оба помолчали… А потом разговор перешел на проблемы улучшения конструкции средних танков «T-III» и «T-IV»…

Машина въехала в город… Население уже выбиралось из убежищ, и Гитлер тут тоже получил цветы… В Кульме-то жили тоже в основном немцы…

А фронт уходил все дальше — к Плоцку, к Варшаве… Уже 6 сентября в дневнике Гальдера появилась запись: «16.00. Варшава взята»…

Однако на самом деле передовые части 4-й танковой дивизии вышли на ближайшие подступы к польской столице 8 сентября… И те поляки, у которых не было поместий и которые уже при рождении могли рассчитывать в будущем на вечное владение лишь парой квадратных метров родной земли, защищали Варшаву до 28 сентября… Защищали стойко, под мощным артиллерийским огнем и воздушными бомбежками, неоднократно отвергая предложения немцев сдаться…

Что ж, не все в Польше стремились быть похожими на полковника Бека… Было там, как видим, немало и тех, кто хотел при любых обстоятельствах оставаться человеком…

Жаль только, что такие были в меньшинстве… В противном случае не стала бы возможной сама Польша беков и мосьцицких, а такая Польша — уважающая себя — могла бы отнестись с пониманием к чувствам другого народа и достойно уступить ему то, что ей не принадлежало… И генералу Гудериану не пришлось бы отвоевывать свой родной город с оружием в руках… Он ведь тоже воевал за родную землю, и 10 сентября генерал Гальдер пометил в своем дневнике: «Гудериан находится на самом переднем крае с пистолетом в руке!»

У немецких солдат боевой дух рос. У польских— угасал… У польского же руководства его не было изначально…

Да, Варшава капитулировала лишь 28-го. Но уже 6 сентября правительство Польши тайно покинуло столицу и перебралось в Люблин… Оттуда оно вскоре сбежало в Румынию… И прослеживать его дальнейшие странствия у меня, честно говоря, нет ни охоты, ни необходимости.

Однако кое-что еще сказать надо бы…

Сразу после объявления Францией войны Германии французский главнокомандующий генерал Морис Гамелен направил польскому коллеге Эдварду Рыдз-Смиглы телеграмму с уверениями в дружбе и обещал начать боевые действия на суше 4 сентября.

И не начал…

В Лондоне Галифакс заявил Эдварду Рачиньскому, что он «разделяет его горе, но правительство Его Величества не может распылять силы, необходимые для решительных действий».

А ведь обещали за Польшу воевать…

Начальник британского генштаба Эдмунд Айронсайд в ответ на просьбу польской военной миссии о помощи посоветовал закупить вооружение в нейтральных странах…