Читаем без скачивания Проклятие индийского мастера - Борис Бабкин

Катер стал приближаться к берегу. Из густых зарослей на судно направили оружие невидимые люди.

— А у них с маскировкой полный порядок, — усмехнулся Павел. — Но уж больно это похоже на Чечню. Смотри, сколько «калашниковых».

Катер уткнулся носом в прибрежные кусты.

— Всем встать у борта! — по-английски приказали из зарослей. — Поднять руки.

— Зря мы лапы подняли, — буркнул Савелий. — Я читал, что индейцы в пытках даже изобретательнее, чем…

— А ты грамотный, однако, — насмешливо проговорил Павел.

Все встали вдоль борта с поднятыми руками.

— Прости, Катька, — со слезами на глазах пробормотал Женя, — я не…

— Заткнись! — процедила она. — Останешься живой, что будешь родителям и деду говорить?

— А проводник наш умница, — усмехнулся Алексей, — так и не показался ни разу. Может, он и есть агент ноль-ноль семь?

— Койот верный человек, — отозвался Стрелок.

Правее катера коротко блеснул солнечный зайчик.

— Сходите по одному! — потребовал все тот же голос. — С интервалом в десять секунд.

— Блиндер буду, чека, — вздохнул Савелий. — Маски-шоу российские.

— Первый пошел! — прозвучала команда по-английски.

— У нас тут граждане России! — закричал Билл. — И они просто туристы!

— Первый пошел!

— Идите, — сказал Савелию Билл.

— Захватили, значит? — Аллен сузил глаза. — Неужели я прав? — прошептал он.

— Что? — спросил Койот. — Мне вмешаться?

— Просто наблюдай. А если вдруг начнут, — Аллен вздохнул, — действуй. Я постараюсь успеть.

— Вы на земле оценока, — заявил пожилой индеец, — с оружием. Значит, вы враги народа оценока.

— Оружие нам необходимо для охоты и защиты от хищников и бандитов, — возразил Билл. — Мы сопровождаем русских туристов и не имеем никаких враждебных намерений…

— Кто русский? — спросил вождь.

— Я, — отозвалась Катя. — Мои друзья, — посмотрела она на Алексея и его товарищей. — И мой брат, — кивнула она на бледного заплаканного Женьку.

— Где вы живете в России? — с чуть заметным акцентом спросил по-русски вождь.

— В Москве, — сдержанно ответила Катя.

— А ты из Ярославля, наверное, — усмехнулся Савелий. — У меня кореш был. Он так же говорил.

— Я учился в Ленинграде, — сказал вождь, — в медицинском институте. Работал в России три года, потом в Чикаго и в Рио-де-Жанейро. Меня арестовали за выступление против захвата земли моего народа. Я сбежал и начал борьбу против захватчиков. Ты, — он кивнул Кате, — будешь женой моего среднего сына. Вас, — посмотрел он на русских, — отвезут в Монти-Алегри. Я так решил…

— Слышь, ты, коновал питерский с мордой крокодила, ты чего ее замуж выдаешь? У нее есть муж! — Савелий посмотрел на шагнувшего вперед Алексея! — И вообще, пахан индейский, не по понятиям ты, земеля, рамс разбираешь. Учился у нас, а нас, русских, под свои топорики кладешь. К тому же это наши кенты, и без них мы не уйдем. Ну, без нее уж точно, — посмотрел он на Катю.

Вождь, поднявшись, что-то сказал. На голову Савелия обрушился удар. Повернувшись, он сумел поймать за локоть вскинувшего для второго удара руки плотного индейца, но покачнулся и упал на спину. Павел ногой пнул стоявшего справа индейца и ребром ладони ударил другого в горло. Его повалили и начали бить ногами. Алексей успел ударить одного. Билла тоже сбили с ног и стали избивать. Стрелок, прижавшись спиной к большому валуну, еще держался. Двое индейцев лежали у его ног. Ему на горло с валуна набросили удавку. Он вскинул руки и, получив в живот три удара, упал.

— Они нам нужны, — сказала Вдова. — Тебе за это заплатили.

— Я отработал деньги, — возразил вождь, — остановил их. Но вы не говорили, что среди них будут русские. У меня остались хорошие воспоминания об СССР и о русских. Я остановил их, и теперь они мои.

Он взял трубку и, затянувшись, закрыл глаза. Вдова порывисто поднялась и быстро вышла из хижины.

— Во, блин, попали! — промычал Савелий. — Зря лапы вверх подняли. — Он попробовал освободить руки, связанные за спиной. — Теперь точно хана.

— Еще не вечер! — буркнул Павел. Перевернувшись на спину, он прыжком встал на связанные ноги, прыгнул вперед, к выходу. Удержался на ногах и засеменил к тлеющим уголькам костра. Присел, схватил один уголек и бросил его на землю у входа. Выдохнув воздух, сказал: — Командуй, майор.

— Чуть дальше, — сплюнув кровь, промычал Алексей. — Ниже…

Раздалась барабанная дробь, послышались воинственные крики.

— Чего это они? — спросил Савелий.

— Наверное, на ужин американцев потащили, — усмехнулся Павел.

— А это не смешно, — покачал головой Савелий.

— Где Билл со своими? — спросил Алексей.

— Спроси что-нибудь полегче, — ответил Павел.

— Ты?! — Билл дернулся вперед.

— Что, не рад видеть свою невесту? — засмеялась Мила. Сделав шаг вперед, она резко пнула его в лоб ногой. Билл упал. — Вам отрежут головы, если не скажете, где ваш генерал.

— Сучка, — хмыкнул Стрелок, — ты плохо кончишь!

Она посмотрела на него и ударила пяткой в лоб. Стрелок опрокинулся на спину.

— Вас будут жечь на камне правды. Но если ответите мне, где генерал, вас отпустят.

— Мила! — неожиданно по-индейски заорал Стрелок. — Женщина-змея во время горячего солнца.

В хижину ворвались трое индейцев. Вдова испуганно отскочила к стене. Они схватили ее и выволокли наружу.

— Ты что кричал? — спросил Билл.

— Во время барабана победы нельзя трахаться, — усмехнулся Стрелок. — Вот я и кричал про женщину-змею во время горячего солнца. Значит, она хочет мужчину. А во время барабана победы это может спугнуть духов удачи.

— Откуда ты язык знаешь?

— Я вырос по соседству с племенем оценока, и так получилось, что влюбился. А чтобы взять в жены девушку из племени, нужно знать язык. Я довольно быстро преуспел в этом, но так и не женился. — Стрелок рассмеялся. — Уехал в Штаты, получил гражданство, потому что мой родной отец — американец. Потом ушел в армию. А дальше как у любого из наемников. Служить государству не получилось, а воевать научили, вот и стал наемником. Потом перешел в корпус, в специальную группу.

— А почему ты не говорил, что знаешь язык?

— Зачем открывать им, что я понимаю, о чем они говорят?

— Но сейчас они поймут.

— Нет. Потому что если вождь узнает, что они разрешили женщине войти к пленным, им отрубят ноги, чтобы не уходили с поста. Это убеждает никого не оставлять пост. А она их уговорила, точнее, купила, так что вождь ничего не узнает.