Читаем без скачивания Черные пески - Инна Живетьева

И вот распахнулись высокие двери.

Большой тронный зал похож на цветочную клумбу: яркий, душистый. Все рады празднику - давно уже не веселились в Илларе. Пошиты новые платья, выкуплены модные духи, у лучших мастеров уложены прически, и обязательно вплетены в волосы живые цветы. Отглажены мундиры, наведен глянец на сапоги, начищены пуговицы и пряжки. И проклят дождь, второй день поливающий Тур-лин! Соорудили навес и застелили коврами дорогу до крыльца, но все равно охают дамы, подбирая подолы, и поминают шакала офицеры, глядя на заляпанные сапоги. Растеклись лужи вольготно, словно не перед королевским дворцом, а на деревенском дворе. Зато сразу же родилась новая сплетня: ах, князь Лесс, говорят, княжну Рельни на руках нес, чтобы бархатные туфельки не замочила.

Только дирижер имеет право не кланяться королю, как не кланяется коннетабль перед сражением. Сухой стук деревянной палочки по пюпитру, взмах руки - и поднимается музыка, разом захватывая зал. Танцуйте, гости! Бал продлится до утра, и вы успеете встретить свою любовь, безмолвно договориться о свидании или намекнуть на сватовство.

Темка пропустил первые три танца, для них кавалеров дочери выбирает отец. И четвертый - не успел бы пройти через огромный зал. И пятый, когда вдруг пересохло в горле и приготовленные слова рассыпались колючими песчинками. Только когда вот-вот должен был зазвучать шестой, Темка подошел, отрывисто поклонился и сказал:

– Принцесса, разрешите пригласить вас, - протянул руку ладонью вверх, и ее невесомо коснулись пальцы Анхелины.

Место первой пары в центре зала. Пока шли, княжич с волнением поглядывал на музыкантов. Что они сыграют? Пышный менуэт? В его сложных фигурах Темка может запутаться. Да что может, запутается непременно! Илларское полле, во время которого не размыкают рук? Или ладдарское полле, дозволяющее лишь легкое касание пальцами - пальцев? Благосклонна Матерь-заступница! Вальс кладет Темкину руку на талию принцессы. Можно смотреть на чуть отклоненную светловолосую голову, на золотистый локон, спускающийся на грудь поверх ожерелья из коронных металлов. Поймать быстрый взгляд из-под ресниц. Такой неожиданный, что Темка сбивается с шага. Чуть сжать руку и почувствовать ответное движение. Матерь-заступница, пусть вальс никогда не закончится!

Но музыка тает, и Темка ведет принцессу обратно. Не склонив головы, как требуется по этикету, - ему нужно видеть Аннины глаза цвета зимнего неба! - спросил:

– Принцесса, дозволено ли мне будет пригласить вас еще раз?

– Да, княжич Торн.

«Да, княжич Торн», - все еще слышит Темка, даже когда уже звучит другая музыка. Он не стал уходить далеко, чтобы видеть Анхелину, которую вел в танце ладдар-ский посол.

– Не смотри так, - услышал Темка голос побратима. Митька подошел незаметно, встал рядом и тоже следил за Анной. Недобро шевельнулось в груди, разом припомнилось: ни с кем так не дружна принцесса, как с княжичем Дином.

– Это почему же?

– А потому, что еще немного, и начнут судачить, тут сплетниц хватает. - Митька глянул на друга с легкой насмешкой, но тут же стал серьезен. - Да ты что?

Темка понимал: глупый рвется гнев. А совладать с ним трудно. Хоть хватайся за рукоять шпаги, как за привычную опору. Митька шагнул вперед, закрыл его спиной от гостей.

– Ты что, серьезно, что ли? Сдурел?!

– Да, - выцедил меж стиснутых губ. Митька беззвучно присвистнул.

– Не говори ничего, - отрезал Темка. - Я сам все понимаю. Нет, впрочем, скажи, тебе самому-то как Анхелина?

– А то не знаешь? Ну и влип ты! Ой, дурак!

– Да знаю я, шакал подери! Ты еще скажи: вон сколько девушек красивых, - Темка кивнул на проплывшую в танце смуглянку в розовом, - а я не по себе каравай ломаю.

– Мне Анна как сестра, думаешь, я не рад был бы ее с побратимом видеть? Но…

– Да знаю я! - слишком громко сказал Темка, на них оглянулись. Друг ответил любопытным извиняющейся улыбкой, ухватил княжича Торна за рукав и повел сквозь толпу туда, где стояли офицеры. Там спорили о войне и конях, об оружии и наградах. И совсем не говорили о любви: ту, что дорога, среди пьяного веселья поминать не станут, а о другой на Весеннем балу вроде как и неприлично.

Марика была как экзотическая птица, чудом залетевшая в илларский дворец. Пышные белые кружева на розовом платье казались причудливым опереньем.

– Скажи, хороша? - восхищался капитан Захарий. Марк в который раз подумал, что далекие предки княжны поднимали на кораблях не штандарты с чайками, а черные флаги, и сыновей им рожали смуглые женщины с далеких островов. Чтобы спустя столетия проявилась в праправнучке их диковатая красота. Да, красота, хоть когда-то и показалась княжна грубоватой провинциалкой. Расцвела в королевском дворце Марика, и князь Лесс ревниво замечал, как восхищаются ею мужчины. Всего в княжне Рельни чуть-чуть больше, чем принято: не так много, чтобы сочли нарушением приличий, но достаточно, чтобы заметить ее среди других. Княжна Чайка смугла, темный пушок над губой только подчеркивает это, придавая лицу ту самую экзотическую прелесть, с которой не могли поспорить изнеженные дочери известных родов. Марика слишком высокая, но находилось достаточно подходящих кавалеров, а рост выделял княжну из толпы. Она вела себя смелее, чем могли позволить девушки под присмотром матерей. Оживленнее - так, что рядом невозможно оставаться безучастным. Было еще одно, о чем Марк подумал, тут же устыдившись: княжна Чайка - из обнищавшего рода. И кавалеры могут не опасаться пристального внимания родни, как со стороны девушки, так и своей.

Улетала экзотическая птица раньше, чем Марк успевал подойти. Но Лесс не собирался упускать свой шанс, и достаточно невежливо заступил дорогу какому-то юнцу в штатском.

– Княжна Рельни, не откажите в танце.

Не откажет. Ведь Марк до сих пор помнит тяжесть ее тела на руках и насмешливый шепот: «Князь, вы шокируете придворных дам». Будь благословен дождь!

Из пенно-белых кружев выскользнула рука в кремовой перчатке, легла Марку в ладонь. Князь Лесс сжал ее, точно спрашивая: «Ведь было то прощание в Утесе? Не почудилось?» Пожатие в ответ, быстрый взгляд: «Было».

Илларское полле - танец простой. Движение по кругу перемежается фигурами: раз, два, три, четыре, а на пять - повернуться и шагнуть друг к другу. Очень близко, так, что локти почти соприкасаются. Повернуть голову к правому плечу. Глянуть исподтишка, успеть шепнуть в завиток темных волос:

– Княжна Чайка, я обещал, что буду помнить вас. Марика глянула с интересом, но музыка уже заставила сменить фигуру. Раз, два, три, четыре. Ее розовое ушко среди черных локонов - как перламутровая раковина.