Читаем без скачивания Воля императора. Двойник - Евгений Васильевич Шалашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чем больше я об этом думал, тем больше теорий возникало в моей голове, и донимали меня.
Пускай это парадокс, но спасался я в других тревожных мыслях. Я думал о Марине, и что она чувствует сейчас. К каким выводам пришла, после того как схватила меня за руку. Для неё ведь диагностика вернее чем глаза. Она лицо может не узнать, но коснётся рукой и сразу поймёт что за человек.
От мыслей об императоре отвлёкся, но думать о Марине, похоже, ещё опаснее. Не успел оглянуться, как уже продумывал план о скорейшей встрече. Да и не только о встрече…
Поймал себя на мысли, что неплохо бы убедить Николая издать указ, что император сам решает кого в жёны брать… Да только он вряд ли согласится. Ответит, мол: Император не может жениться по своему усмотрению. Брак императора это сильнейший инструмент власти.
Я устало потёр виски.
Николаю Александровичу я помочь никак не могу, только и остаётся что ходить из стороны в сторону. Читать не хотелось. Общаться с кем-то, вроде, Кутепова тоже желание не было. Иван Иванович сейчас не поможет, рискует лишь вызвать раздражение. Он ведь социалист. Ему в радость, что императора сколько не станет, да только невдомёк ему, что и Россия ослабнет. Сам не понимает, что желая развала монархии, жаждет тем самым и развала страны.
Пускай я и не на своём месте, но я не собираюсь задирать лапки кверху. Я им покажу что такое по настоящему великая страна…
Не успел удивиться своим мыслям, как в комнату постучали.
От тяжёлых раздумий меня отвлек Трофим.
— Ваше высочество, меня врач прислал, — отчитался камердинер, — говорит Его императорскому величеству полегчало, и он хочет видеть вас.
Я едва удержался, чтобы не броситься со всех ног к покоям императора.
Николай Александрович, стоило мне войти, встретил меня острым взглядом. Его лицо побелело, а круги под глазами совсем почернели.
— Как ваше самочувствие? — тут же спросил я, стараясь не показывать волнения.
Император пошевелил губами, будто силился что-то произнести, но я не расслышал ни слова и поспешил приблизиться.
А ведь я сам себе не отдавал отчёт в том, как сильно разволновался.
Я упал на колени прямо рядом с кушеткой, и приблизился к Николаю Александровичу, чтобы расслышать, что он говорит.
— Столько всего тебе рассказать нужно, Сашка, да если только попытаюсь, так и умру, — усмехнулся он.
Не знаю что хотел услышать, но меня аж досада взяла. А чего он до этого мне ничего не рассказывал? Было ведь время.
— Жаль раньше не знал, — прошептал император, будто прочитав мои мысли.
— У вас было видение? — догадался я.
— Ты главное не отступай, — Николай Александрович приподнял вялую кисть и положив её мне на плечо, на удивление сильно сжал. — Как бы страшно не было, ни шагу назад. Ты должен быть железным. Весь мир на тебя будет смотреть, и он должен видеть помазанника божьего. Сильного, уверенного в себе и своей империи.
Рука императора безвольно соскользнула с моего плеча.
— Что вы видели? — спросил я.
— Ты скоро и сам всё увидишь, — уголок рта Николая Александровича слегка искривился. — Я, может, недельку протяну ещё, но теперь ты решаешь. Я совсем плох.
Ничего внятного, император так и не сказал. Я пробыл с ним до тех пор, пока он не уснул. Но когда я собрался уходить, он окликнул меня на пороге:
— Времени у тебя совсем мало. Ты закончи личные дела. Потом совсем не до того будет.
Я едва подавил в себе порыв задержаться и расспросить его подробнее. Всё равно ничего не добьюсь. А терзать расспросами умирающего, как минимум негуманно. Ему нужен отдых.
* * *
На пути к покоям. меня снова перехватил Трофим:
— Ваше высочество, вас к телефону вызывает его высокопревосходительство генерал Кутепов.
Я лишь кивнул и молча последовал за слугой.
— Добрый вечер, Александр Павлович.
— Эх, хотел бы пожелать того же, но вечер не добрый, — угрюмо ответил Кутепов.
— Что стряслось? — устало спросил я.
— Снова газетчики отличились, — ответил он. — Вышла вечерняя газета, в которой расписана гибель вашего друга Андерсона.
— Как это? Вы журналистов выпустили что ли?
— В том то и дело, что нет. Я уже занимаюсь, вопросом. Один мой агент заявил, что новость была готова ещё утром, пока Андерсон на ваши вопросы отвечал.
— И это конечно же тоже есть в газете, верно? — уточнил я.
— Если вы про вашу косвенную связь с этим, то да, верно. Кто-то слишком уж умный против вас играет. Вот я доберусь до этого умника…
Я услышал характерный стук кулака по столешнице.
— Вы лучше скажите, ка допустили такое? — хмуро спросил я. Лишнего я бы себе не позволил, но орать мне хотелось.
— Виноват, — сокрушённо ответил генерал. — Да у меня весь день всюду беспорядки на улицах, будто сами не знаете. Только и успеваю что людей рассылать.
— Что еще за беспорядки? — удивился я.
Генерал вздохнул.
— Всё из-за начавшейся войны Франции и Германии. На улицы высыпали студенты, этих уважаемых государств и устраивают массовые драки всюду где встретятся. Едва в императорской библиотеке пожар не устроили. А наши студенты решили устроить митинги в поддержку бедной Германии и тоже попали под раздачу. Такая же ситуация в Москве, Екатеринбурге и еще в ряде городов, где в газетах напечатали новости о войне.
Да уж, час от часу не легче. Чувствую, мои вопросы у него не на первом месте. Вот и трещит по швам решение дать одному человеку в управление МВД и охрану императорской семьи.
— Вы бы поостереглись пока в город выезжать. Мало ли что.
Уровень раздражения во мне вырос настолько, что я едва не нагрубил Кутепову, с его пожеланиями, что мне делать.
