Читаем без скачивания Мозги - Леонид Лайт

И если не принимать во внимание тот горький факт, что мое обещание не разглашать эту тайну, заставило меня невольно расстроить таких дорогих людей, как ты, Лиз, я, все же рад, что вывез Сальвадора из страны, в которой его ждала бы печальная судьба…

Мне очень хотелось бы надеяться на то, что когда-нибудь ты меня поймешь и простишь, дорогая Лиз и, может быть, приедешь навестить нас.

До скорой встречи.

Искренне преданный тебе,

Уолтер Вайсман".

Прочитав письмо Уолтера, Лиз еще некоторое время неподвижно сидела в кресле, уставившись в одну точку…

Она ощущала в эти минуты, как естественная человеческая радость постепенно заполняет её всю, заново рождая в ней потерянное ранее желание жить и во что-то верить…

"Да, дорогой Уолтер…, — думала она, возвращаясь домой. — Значит, все-таки, я оказалась права… Наука всегда была для тебя дороже всего в жизни…"

Приехав домой, Лиз, словно на крыльях вбежала в гостиную, в которой находились Уитни и её дети.

Увидев свой портрет, Алиса обрадовалась, но ещё больше всех обрадовали новости, принесенные Лиз о состоянии Сальвадора.

Весь вечер Лиз и остальные члены её семьи пребывали в чрезвычайно веселом настроении. Все вместе они радостно обсудили предстоящую презентацию совместного творения Уитни и Каннингфокса, до которого оставалось почти три недели.

И уже перед тем, как лечь спать, Уитни сказал жене:

— Мне кажется, что мы с тобой сейчас думаем об одном и том же.

— Разумеется, об одном и том же, — отозвалась Лиз. — В этом нет ничего удивительного. Твоим проектом сейчас заняты не только наши головы. Я бы сказала, что весь город в большей или меньшей степени думает об этом.

— Я говорю не о проекте…

— А о чем же?

— Я говорю о Вайсмане и Сальвадоре…

Лиз удивленно посмотрела на мужа и присела на кровать.

— Дорогая моя Лиз, — сказал Уитни, садясь рядом с ней. — Какой смысл отрицать, что сейчас ты думаешь именно об этом.

— Да, — рассеянно ответила Лиз. — Сейчас я думаю об этом. Тебя это огорчает?

— Конечно же, нет, дорогая Лиз. Меня это не огорчает.

— Ничего не могу с собой поделать, Признаюсь, что с того момента, как я прочла письмо Вайсмана, я думаю только о Сальвадоре. Это плохо и предательски по отношению к тебе…

— Нет, ты ошибаешься. Я не вижу в этом ничего плохого, предательского по отношению ко мне.

— Но, Джери, — попыталась возразить Лиз, но Уитни перебил её.

— Позволь мне до конца высказать свою мысль, дорогая Лиз, — сказал он. — Просто послушай меня, не перебивая. А затем, если ты сочтешь необходимым сказать что-то, ты это сделаешь.

— Хорошо, Джери, я слушаю…

— Так вот, Лиз. Уже много лет мы вместе, а ещё больше лет мы знаем друг друга. И все это время все твои мысли были исключительно со мной, нашей семьей, детьми. Ты отдавала нам всю себя без остатка. Множество случаев подтверждают, что если тебе надо было забыть о себе, своей работе ради кого-то из нас, ты, не задумываясь, забывала об этом. Но сейчас я не могу позволить тебе вновь забыть об этом ради меня и моего проекта, да и к тому же, он почти завершен. А для того, что осталось, итак есть много времени. Я знаю, что ты — талантливый специалист, ученый. И мне очень хочется, чтобы впредь, начиная, быть может, уже с сегодняшнего дня, ты не забывала об этом. Я думаю, что сейчас ты должна хотя бы временно забыть о моем проекте, и вспомнить о том, что ты — специалист центра исследования психологических процессов человека.

— К чему ты клонишь? — удивленно спросила Лиз. — Что ты конкретно предлагаешь мне сейчас сделать?

— Поехать в Африку, — спокойно ответил Уитни.

— В Африку?

— Именно. Как можно скорее, купить билет на самолет, и лететь в Африку. Ты ведь хочешь вновь встретиться с Сальвадором и ознакомиться с работой Вайсмана?

— Но как же дети? — спросила Лиз, разведя руками.

— А ты считаешь, что я не смогу позаботиться о наших детях?

— А как же здесь?

— А здесь все будет хорошо. И потом, дорогая Лиз, если ты поторопишься купить билет, то, как раз успеешь вернуться к нашей презентации.

Лиз была поражена. Даже она сама не могла признаться себе в том, что в тот момент больше всего она хотела именно этого — поехать в Африку и повидаться с Сальвадором и Вайсманом.

Она медленно поднялась, несколько раз прошлась по комнате, затем остановилась и посмотрела на Уитни.

— Спасибо тебе, дорогой Джери, — тихо сказала она. — Ты даже не представляешь себе, насколько счастливой ты сделал меня, сказав это.

Глава 48

Через три дня Лиз уже была готова лететь в Африку. За время, что она сама выделила себе на подготовку к этой поездке, она успела сообщить о своем приезде Уолтеру и переговорить со своими подругами о решении навестить Вайсмана и Сальвадора.

Лиз приехала в аэропорт одна, заранее попросив не провожать её.

Она была в аэропорту почти за час до вылета самолета, и поэтому, удобно устроившись в одном из кресел зала ожидания, принялась перечитывать последнее письмо Уолтера, присланное в ответ на её сообщении о скором приезде, в котором он особенно восторженно рассказывал о том, как продвигается его работа.

Задумавшись над одним из прочтенных предложений, Лиз неосознанно отвела взгляд от письма, и заметила, как в её сторону медленно направлялась молодая девушка с крайне опечаленным выражением лица. Именно это заставило Лиз оторваться от чтения и сосредоточить всё свое внимание на этой девушке, которая находилась в столь удрученном состоянии, что, казалось, не замечала ничего вокруг. Она медленно опустилась в кресло на одном ряду с Лиз буквально в нескольких метрах от неё.

При ней почти не было вещей, — лишь небольшая дамская сумочка лежала у неё на коленях. Из этой сумочки девушка также отрешенно вынула платочек и, поднеся его к лицу, беззвучно разрыдалась.

Она была такая молодая, красивая, нежная и совершенно беспомощная в своем состоянии. Лиз почувствовала такую глубокую жалость к ней, что, совершенно забыв обо всех своих делах, она захотела подойти к этой девушке, обнять её, успокоить.

Но едва она успела подумать об этом, как в зале появился другой герой этой странной трагичной сцены, свидетельницей которой так неожиданно оказалась Лиз.

Высокий молодой мужчина с не менее опечаленным лицом искал кого-то глазами, и, только лишь его взгляд упал на плачущую соседку Лиз, он моментально подбежал к ней, и, опустившись перед ней и, обняв её колени, начал говорить ей что-то негромким взволнованным голосом.