Читаем без скачивания Иван IV Грозный - Дмитрий Володихин

181

Р.Г. Скрынников сделал остроумное и, по всей видимости, справедливое наблюдение о времени начала опричного ордена: «Пока [митрополит] Филипп сохранял пост главы Церкви, он не потерпел бы, чтобы опричные палачи разыгрывали кощунственный спектакль. Когда Филипп покинул митрополию, руки у Грозного оказались развязанными». См.: Скрынников Р.Г'. Иван Грозный. М., 2002. С. 301.

А св. Филипп, митрополит Московский, был свергнут с кафедры осенью 1568 года.

182

Со значительными перерывами.

183

Деятельность последнего освещается в широко распространенных церковно-исторических сочинениях, с которыми Иван IV, один из образованнейших людей России, непременно был знаком.

184

«Опричнина стала в руках царя орудием, которым он просеивал всю русскую жизнь, весь ее порядок и уклад, отделял добрые семена русской православной соборности и державности от плевел еретических мудрствований, чужебесия в нравах и забвения своего религиозного долга… Даже внешний вид Александровской слободы, ставшей как бы сердцем суровой брани за душу России, свидетельствовал о напряженности и полноте религиозного чувства ее обитателей. В ней все было устроено по типу иноческой обители — палаты, кельи, великолепная крестовая церковь (каждый ее кирпич был запечатлен знамением Честнаго и Животворящего Креста Господня). Ревностно и неукоснительно исполнял царь со своими опричниками весь строгий устав церковный. Проворный народный ум изобрел и достойный символ ревностного служения опричников…» (имеются в виду метлы и собачьи головы) — из книги владыки Иоанна «Самодержавие духа».

185

Любопытно, что колдуном Бомелия считали как англичане (он был вывезен русскими дипломатами из Лондона, где сидел в тюрьме), так и русские. В частности, Псковская летопись отмечает, что «лютый волхв» Бомелий «отвел царя от веры». Джером Горсей именует его «лживым колдуном», «искусным математиком и магом». См.: Горсей Дж. Записки о России. XVI — начало XVII в. М., 1990. С. 63.

Вообще, судя по английским источникам, Бомелий был «придворным физиком» Елизаветы I, патентованным оккультистом и выдающимся астрологом. По всей видимости, знаком с Джоном Ди.

186

Реквизиции земель, а также выселение старых помещиков и вотчинников происходили в опричных областях не сплошным «ковром», а частично, чересполосно.

187

В миру — Федор Степанович Колычев, отпрыск старинного боярского рода.

188

Впрочем, возможно, не все. И с этой точки зрения не столь уж странно выглядит изменническая сдача Изборска в 1569 году.

189

В отношении князей Мстиславского, Вельского и Воротынского подобного рода подозрения скорее всего беспочвенны: эти люди всю жизнь честно дрались за Россию, а Вельский и голову за нее сложил. Но у Федорова основания пойти на сотрудничество с поляками были. Его держали голым в заточении в связи с расследованием событий 1546 года, и он во всем тогда винился… Потом И.П. Федорову пришлось отправиться в ссылку. Трудно забыть такие унижения.

190

Иностранные источники сообщают также, что заговорщиков выдали, помимо князя Владимира Андреевича, также главные столпы земщины — князья И.Ф. Мстиславский и И.Д. Вельский. Но Б.Н. Флоря, тщательно изучив, где и когда находились эти лица, отверг основательность данного сообщения. См.: Флоря Б.Н. Иван Грозный. М., 2003. С. 217-218.

191

А силы, собранные поляками, были очень значительны, и с их действиями на русском фронте связывались большие надежды. См.: Piwarski К. Niedoszła wyprawa t. zw. Radoszkowicka za Zygmunta Augusta na Moskwe (rok 1567— 68)// Ateneum Wilenskie, rok IV, zeszyt 13,1927.

192

Впервые террористические акции подобного масштаба производились именно в связи с «делом Федорова» в 1568 году, затем — в 1570-м. Курсив мой. — Д.В.

193

Подробнее этот сюжет изложен в главе VII.

194

А заодно, как подчеркивают некоторые историки, «реквизициями» и открытым грабежом добыть средства для продолжения войны, пополнить казну. Впрочем, состояние страны в 1570 году было еще не столь тяжелым, чтобы для продолжения военных действий требовались столь радикальные средства. Кроме того, царь мог просто взять все, чего бы ни пожелал. Безо всяких военизированных экспедиций… Ограбление северных русских областей — следствие бесчинств, естественная добавка к ним, но не изначальная цель похода.

195

Это мнение В.И. Корецкого, основанное главным образом на кратких летописных заметках, подверглось впоследствии критике, однако полностью опровергнуто не было. См., напр.: Солодкин Я.Г. История позднего русского летописания. М., 1997. С. 23—24.

196

Это известие в разное время датировали то 1566 годом, то 1568-м (первый вариант более распространен). Слова о «ненависти» относятся к периоду до начала массового террора.

197

Основные обвинения — измена и служебные злоупотребления.

198

В.А. Рогов убедительно доказал этот тезис в монографии «История уголовного права, террора и репрессий в Русском государстве XV—XVII вв. М., 1995.

199

Джильс Флетчер побывал в России по прошествии полутора десятилетий после отмены опричных порядков, при царе Федоре Ивановиче. Но он, во-первых, мог составить себе представление об опричнине по материалам архива Московской компании (См.: Володихин Д.М. Источники трактата Джильса Флетчера «О государстве русском» // Россия и Запад: диалог культур. М., 1994. С. 31—36); и, во-вторых, почувствовал ее дыхание в речах тех, кто ее пережил. Флетчер был уверен, что опричнине пришел конец, правда, он не пишет, когда именно. Из сообщения английского дипломата можно сделать вывод, что он говорит о начале 1570-х, но в равной степени его слова могут относиться и к окончанию царствования Ивана IV: «Столь низкая политика и варварские поступки, хотя и прекратившиеся теперь, так потрясли все государство и до того возбудили всеобщий ропот и непримиримую ненависть, что, по-видимому, это должно окончиться не иначе как всеобщим восстанием». См.: Флетчер Дж. О государстве русском // Проезжая по Московии (Россия XVI—XVII веков глазами дипломатов) / Отв. ред. Н.М. Рогожин. М., 1991. С. 49. Курсив мой. — Д. В.

200

У Генриха Штадена есть прямое и однозначное сообщение об этом, однако Д.Н. Альшиц считает сочинения Штадена источником, не заслуживающим ни малейшего доверия. В аргументах Альшица по поводу неосновательности сообщений Штадена содержится больше полемического задора, чем здравого смысла.

201

Время существования опричного корпуса четко отслеживается по разрядным книгам. С 1572 года там опричные воеводы не упоминаются. Альшиц пишет: опричные пропали, но остались воеводы из состава «особого» двора Ивана IV. Так что, скорее, двор, т.е. опричнина нового издания, поглотил земщину, чем наоборот. Но это мнение не представляется доказанным. В конце 1560-х — начале 1570-х годов разряды сообщают о походах опричных армий, целиком (считая командиров) укомплектованных опричниками. Около 500 человек непосредственно охраняли государя, и, по разным подсчетам, в 8—12 раз большее количество бойцов входило в опричное ополчение. После 1572 года о таких армейских соединениях сообщений нет. Особый двор, по подсчетам самого Альшица, не собирал и тысячи семисот человек. См.: Альшиц Д.Н. Начало самодержавия в России. М., 1988. С. 201.

Дворовые люди получали назначения в общеармейских формированиях и могли служить эмиссарами государя в действующей армии, т.е. «офицерами для особых поручений». Сам «особый» двор мог составить особый полк в составе большой армии, отправленной в поход. Но дворовых соединений, сопоставимых с теми, которые действовали во второй половине 1560-х годов самостоятельно, в разрядах не обнаруживается.

202

П.А. Садиков первым ясно высказался на этот счет: «В течение своего многолетнего существования, и в первый период (1565—1572 гг.) под именем собственно “опричнины”, и во второй — в виде “двора” (1572—1584 гг.) “опричнина- двор” в своем внутреннем строе пережила ряд модификаций». См.: Садиков П.А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. 44.

203

Незадолго до начала правления Симеона Бекбулатовича заговорщики были схвачены и казнены.