Читаем без скачивания Две пары - Джастин Валенти

– Это невероятно… неужели я должна решить прямо здесь… прямо сейчас… – Джоанна осеклась.

Хэллоран закрыл глаза. Как бы ему хотелось быть сейчас где угодно, только не здесь! Он готов был отдать все на свете за то, чтобы Джоанна была не его пациенткой, а чьей-нибудь еще. Хэллоран понимал, что происходит в душе Джоанны, особенно учитывая все ее предыдущие неудачные беременности. Его собственная жена была на шестом месяце своей первой беременности. Они уже придумали ребенку имя, купили детскую коляску…

Доминик не сводил глаз с поникшей Джоанны и боялся вымолвить слово, чувствуя, что может не совладать с голосом. Доктор Мак испытывал к ней искреннее сострадание, но не мог ни на миг забыть о том, что его пациентка балансирует на грани жизни и смерти.

– Обсудите это с вашим мужем, Джоанна. А еще лучше, приведите его ко мне.

– Я не могу. Он… он в Калифорнии. Я оставила ему сообщение, но… – Джоанна подняла глаза на Мака. – На самом деле он мне не муж.

– Господи, дай мне сил! – всплеснул руками Мак. – Что это, поза феминистки или что-то другое? Поймите, речь идет о жизни вашей сестры!

Доминик резко поднялся:

– Мне бы хотелось поговорить с Джоанной наедине. Прошу вас.

– Как угодно! – самоустранился Мак.

Он вышел из кабинета вместе с доктором Хэллораном. Повисло гнетущее молчание. Доминик долго не мог найти нужные слова.

Джоанна ощущала слабость во всем теле, во рту у нее пересохло от волнения. Никого, кроме Люда, не волновал ее ребенок.

– Это так несправедливо, – прошептала она. – Несправедливо. После всех этих лет, после ада, через который я прошла, наконец-то…

Джоанна сдавила рукой горло, силясь справиться с душившими ее рыданиями.

– Я знаю, дорогая моя, знаю.

Его сердце разрывалось от боли. Ему безумно хотелось обнять ее и прижать к груди. Доминик сел напротив в кресло Мака.

– Как вы можете просить, чтобы я добровольно отказалась от своего ребенка?

– На данной стадии беременности это всего лишь эмбрион, Джоанна, весом в три унции и длиной в три дюйма, – пробормотал он.

– Это для тебя он эмбрион, а для меня – человеческое существо, новая жизнь, которая зреет во мне. Я ответственна за нее и должна ее защищать. – Слезы задрожали у нее на ресницах. – Медицинскую сторону вопроса ты знаешь, но понятия не имеешь о том, что чувствует беременная женщина.

– Это правда, – признал он. – Я могу лишь попытаться представить себе, что это такое. Поверь, я полон сострадания. Тебе предстоит сделать очень трудный выбор, болезненный. Но нельзя сбрасывать со счетов критическое положение Надин.

– Я не единственная в мире, у кого есть две почки! – взорвалась Джоанна. – Доктор Мак и раньше вел со мной такую беседу, но нашел другой выход. Разве нельзя поставить Надин временную почку? На год? Или хотя бы на полгода? А потом она может взять мою.

– Это не так просто. Нужна хотя бы минимальная гистосовместимость, а Надин трудно угодить. Ведь доктор Мак не может подвергнуть ее тяжелейшей операции, чтобы вшить почку, которая наверняка не будет функционировать, правда?

– Конечно, не может, – согласилась Джоанна. – Но он отказывается видеть во мне человека. И в Надин тоже. У меня почки здоровые, у нее больные – вот и все, он не хочет больше ничего знать. Это просто негуманно!

– Напротив, Мак очень гуманен. Он пытается сохранить человеку жизнь единственно возможным способом. Двадцать лет назад люди с клинической почечной недостаточностью умирали. Поэтому теперь, когда в его власти не допустить этого, он…

– Он готов принести в жертву другую жизнь, да? Если я прерву беременность, у меня никогда больше не будет детей. Тем более когда я останусь с одной почкой.

– Это совсем не обязательно. С одной почкой у тебя столько же шансов зачать и выносить ребенка, сколько и с двумя.

– Тогда почему они не могут вырезать у меня почку теперь и оставить мне ребенка?

– Потому что операция опасна прежде всего для эмбриона. – Доминик повторил слова Мака, которые Джоанна слышала месяц назад.

– Джоанна, те выкидыши, которые у тебя были, могут объясняться множеством причин. Возможна, например, генетическая несовместимость с мужем. То, что сейчас тебе удалось зачать и беременность протекает нормально, заставляет меня склоняться именно к этой мысли.

– Я не могу сейчас думать об этом. Внутри меня развивается новая жизнь. Мой ребенок. Это будет девочка, я чувствую, и…

– Прошу тебя, Джоанна.

– Нет! Я не могу! В конце концов, это не твоего ребенка меня вынуждают убить!

Джоанна увидела, как вдруг потемнело лицо Доминика, как исказила его внезапная резкая боль.

– О, Доминик, прости меня. Я не имела права говорить так. У меня в голове помутилось.

– Я понимаю, – тяжело вздохнул он. – Ты можешь связаться с Людом? Если вы вдвоем обсудите это, то… – Он замолчал, слова горьким комом застряли у него в горле.

– Люд хочет этого ребенка так же сильно, как и я.

– Даже если так, по-моему, он должен знать правду и помочь тебе принять решение.

Джоанна кивнула. Она вспомнила, как Люд гладил ее по животу и шутил об Эсмеральде.

– Не важно, что он скажет, Доминик. Я не могу сделать это. Просто не могу. Я чувствую себя убийцей.

– А если твоя сестра умрет?

– Она не умрет. Я не верю в это. Доктор Мак может творить чудеса. Он достанет другую почку. Думаю, его главная проблема в том, что он обвиняет меня в феминизме. Мак ничего не знает о нас с Людом и о том, как Люд хочет этого ребенка.

– Не боишься ли ты того, что Люд откажется от тебя, если ты не родишь ему ребенка? – пристально вглядевшись в лицо Джоанны, напрямик спросил Доминик.

Когда Джоанна Мэгид забеременела в третий раз, она была полна оптимизма. Хотя Бен относился к этому скептически, он все же стал более нежным по отношению к ней и даже как-то воспрянул духом. И это несмотря на то, что второй выкидыш Джоанны невероятно огорчил его.

В то утро, когда ему исполнился тридцать один год, Бен в ответ на ее поцелуй сказал, что не хочет никакого празднества. Джоанна предполагала, что в этот день они пойдут в театр, а потом в какой-нибудь хороший ресторан вместе с Надин и ее мужем. Однако она давно убедилась в том, что не все ее идеи Бен воспринимает с энтузиазмом. Он недолюбливал Надин и досадовал на то, что сестры были так близки.

Когда Джоанна попыталась прильнуть к нему от полноты чувств, он не то чтобы отстранил ее, но удержал на расстоянии. Бен хотел отпраздновать свой день рождения ужином дома для них двоих. Никаких гостей.

Во время ленча Джоанна нашла время, чтобы забежать в магазин и забрать подарок для Бена – бумажник с его инициалами. В нем были отделения для кредитных карточек и записная книжка с отрывными листами. Бену никогда не хватало бумаги, когда он вдруг испытывал тягу к своей страсти – изобретательству.