Читаем без скачивания Кукловод. Книга 2. Партизан - Константин Калбазов

Нда. По всему выходило, что он очень уж переоценил свои силы. Или же за ним гнались бойцы из свежей ягдкоманды, а он уже сутки без отдыха. Во всяком случае, все его тренировки и закалка не давали положительного результата. Шестакова зажимали все теснее и теснее, и пока спасала только его несомненная огневая мощь. Впрочем, и она была далеко не бесконечной. В наличии оставалось только два магазина. Гранат не осталось ни одной. Была еще «монка», но ты попробуй ее примени, когда на тебя насели так, что ни вздохнуть, ни… Понятно, в общем.

Нет, он, конечно же, помнил, что здесь неподалеку проходит железная дорога, но все равно как-то слишком неожиданно выскочил на нее. Да еще в тот момент, когда мимо проходил эшелон. Шестаков даже опешил на пару секунд, а потом, сориентировавшись, заскочил на площадку товарного вагона, благо поезд ехал достаточно медленно.

Едва только устроился, как двое солдат в серой форме выскочили из леса. А вот вас на этом поезде быть не должно. Он тут же вскинул «ППФ» и нажал на спуск. Удачно получилось. Один из преследователей сунулся в траву и замер бездвижный. Второй отскочил за деревья, уходя из поля зрения. Еще пару очередей туда, откуда должны были появиться преследователи. В ответ прозвучали несколько выстрелов. Одна из пуль ударила в стенку вагона.

И все. Состав ушел в поворот, из-за которого и снижал скорость. А вот теперь, похоже, начал набирать ход. Просто замечательно. В смысле, низкая скорость эшелона перед поворотом, что позволило воспользоваться этим транспортом. А вот то, что скорость состава постепенно наращивается, уже не так весело. Поди потом с него соскочи, не свернув шею.

Нет, они, конечно же, тренировались. Но тут есть одно отличие, там партизаны знали каждый бугорок, а здесь непонятно, что может скрываться в траве. Опять же прыгать с поезда на сильном ходу — это всегда риск, зачастую сопряженный со смертельной опасностью. Шестаков взглянул на карту и попробовал сориентироваться. Хм. Если он прав, то на этом участке до самой станции дорога идет прямая и по относительно ровному участку. А значит, поезд наберет крейсерскую скорость и снизит ее, уже приближаясь к станции.

А вот это точно лишнее. Нечего ему там делать. Во всяком случае, пока. Конечно, обидно, проехал всего-то ничего. Ну да, чего уж там, спасибо и на том. Спустился на подножку, примерился. Сначала полетел ранец, потом «ППФ» и, наконец, сам Шестаков, резво оттолкнувшись по ходу поезда…

Ох-ох-ошеньки! А в кино все так красиво и легко. Но тут… Вроде и в перекат ушел, и трава рядом с насыпью достаточно густая и высокая, и что радует особо, никаких сюрпризов в виде сучков, булыжников и иных прелестей в ней не обнаружилось. Но тело все равно болит так, словно его избивали долго, тщательно и со знанием дела.

Поднялся на ноги, прошел немного назад. Хм. Вроде бы здесь должен быть. Нда. В этих местах животину держать — самое то. Надо же, какая трава высокая, а ведь только второе мая. Нет, эдак можно долго искать. Лучше действовать по-другому. Вон лежит ранец. Следом полетел «ППФ», значит, где-то в этом районе.

Пропажа нашлась довольно скоро. Относительно, конечно же. Если бы у него на загривке не висели германцы, то да, быстро. Но при таком раскладе… Не так уж и далеко он убрался от поворота, так что дорога каждая секунда. Опять же с некоторого времени и не без старания самого подпоручика железнодорожные пути постоянно патрулируются конными разъездами.

Собрав свое имущество, Шестаков побежал в противоположную от преследователей сторону. Ну да. Ему опять пришлось бежать, хотя с куда большим удовольствием он застрелился бы. Впрочем, уж эту-то мысль он отогнал сразу и безвозвратно. Стреляются-то обычно в висок, а у него в голове имплантат, и повредить его он желал меньше всего. Как-то не хотелось становиться чем-то вечным и неприкаянным.

Впрочем, уже через два часа, не так чтобы и отдохнув после забега, он начал думать, что не следует забывать о главном. Конечно, ему вроде бы удалось увести преследователей в сторону, но еще неизвестно, достаточно этого или нет. После недолгого раздумья Шестаков пришел к выводу, что шума было недостаточно.

Новая цель нашлась быстро: проселочная дорога. Если судить по карте, она проходила параллельно будапештскому шоссе. Вот только должна была оказаться менее загруженной. И как видно, этим обстоятельством пользовалось достаточно много народу. Во всяком случае, проселок был хорошо наезженным, причем нередко встречались и следы автомобилей. Идеальное место для засады. Опять же кругом лес, есть куда уйти.

Его добыча появилась, едва он закончил подготовку. Ну, прямо на ловца и зверь бежит. Правда, когда он рассмотрел, что в кузове небольшого грузовичка с комфортом расположилось целое отделение австрийских солдат, а рядом с водителем сидит бравый офицер, уверенности у подпоручика поубавилось. Но с другой стороны, а на что он, собственно, рассчитывал?

— Л-ладно. Глаза боятся, а руки делают. Давайте, ребятки, поближе. Ну, родимая, не подведи.

С этими словами, Шестаков дернул за шнур, прикрепленный к запалу «монки». И… Он уже подумал, что случилась осечка, когда раздался сильный хлопок, сменившийся перестуком железных роликов по дереву и металлу. А еще дорога огласилась криками раненых, которые, казалось, заполнили собой всю округу и звучали куда громче, чем взрыв. Словом, картина, противопоказанная неподготовленной психике.

Но у Шестакова с психикой все в порядке, поэтому он начал действовать незамедлительно. Держа «ППФ» на изготовку, он поспешил покинуть свое укрытие и двинулся к съехавшему на обочину автомобилю. Да, это было похоже на отчаянную решимость. Но с другой стороны, вполне соответствовало истине. Шестаков должен был отвлечь на себя ягдкоманду. Перебитое отделение австрияков лучше всего могло сказать, что здесь порезвился целый отряд, а не отчаянный одиночка.

Кабина, как и у большинства местных моделей, была открытая, поэтому прекрасно видно, что офицер мертв. А вот водитель ранен. Не сказать, что ему повезло, все же рана достаточно серьезная. Но в данном конкретном случае оставлять за собой раненых — не лучшая идея. Короткая двойка. Водитель дернулся в последний раз и затих.

Из-за кузова появился солдат. Нет, он не собирается стрелять, уж больно у него ошалелый вид. Еще одна двойка. Паренек рухнул на колени и начал заваливаться на бок. А тем временем взгляд выхватил какое-то шевеление в кузове. Еще три двойки.

Один из солдат с отчаянной решимостью соскочил на траву и ринулся на Шестакова с тесаком в руках. Вот так сразу и не поймешь, с какого перепуга он бросился врукопашную, хотя все они были вооружены винтовками. Держали незаряженными? Да бог с ними, некогда разбираться. Этого он снял очередью на четыре патрона.

Заглянул в кузов. Живых вроде бы нет. Двое улепетывают во все лопатки и уже приближаются к опушке леса. До них метров семьдесят, и расстояние довольно быстро увеличивается. Причем оба петляют, что твои зайцы, не иначе как на войне уже не первый день. С одной стороны, и бог бы с ними, но с другой — кровь бурлит от избытка адреналина, и остановиться невозможно.

Достреляв магазин, свалил того, что вырвался вперед. Тут же выронил «ППФ» и подхватил «маузер», который загодя подготовил к бою и повесил на плечо за ремешок, как раз на такой случай, если перезаряжаться будет некогда. Мало того, кобура с «наганом» открыта, и клапан заткнут за поясной ремень так, чтобы оружие можно было выхватить без каких-либо проволочек.

Выстрел. Еще один. Еще. Последний из оставшихся в живых все время дергался из стороны в сторону, не позволяя взять точный прицел. Но когда до спасительных деревьев оставалось не больше десятка шагов, нервы все же сдали, и он побежал по прямой, стремясь как можно быстрее оказаться в безопасности зарослей. Четвертый выстрел заставил его рухнуть в траву, изогнувшись дугой.

Шестаков быстро обежал взглядом представшую картину разгрома. Ну что тут скажешь? Чистая победа. Хотя и кровавая. Но не он эту войну начал, он всего лишь делает свою работу, вот и все.

Потом без особой надежды заглянул под капот. Все же отверстия на кожухе говорили о том, что осколки «монки» прошлись по этому месту. Но, как это ни странно, двигатель не пострадал, а просто заглох. Шестаков вооружился кривым стартером, то есть заводной ручкой, и без труда с первого же оборота завел двигатель, весело затарахтевший своими четырьмя цилиндрами.

Вот и ладушки. Нашумел он изрядно, теперь можно уйти в отрыв. И авто для этого подходит лучше всего. Пусть долго ехать не удастся, но уже пару-тройку километров отыграть всяко-разно получится. А он сейчас в таком состоянии, что и этому будет безмерно рад.

Освободил кузов от тел убитых, сбросил в траву офицера и водителя. Потом подстелил одну из солдатских шинелей, чтобы не изгваздаться в крови, и включил передачу. Машина без труда выехала на дорогу и развернулась, управляемая уверенной рукой. Все, теперь ходу отсюда — и чем быстрее, тем лучше.