Читаем без скачивания Английский язык с Э. Р. Берроузом. Принцесса Марса - Эдгар Берроуз

imprison [Im'prIzn], undergo ["Andq'gou], amidst [q'mIdst], disbelieve ["dIsbI'li: v]

"I never saw my mother after that night. She was imprisoned by Tal Hajus, and every effort, including the most horrible and shameful torture, was brought to bear upon her to wring from her lips the name of my father; but she remained steadfast and loyal, dying at last amidst the laughter of Tal Hajus and his chieftains during some awful torture she was undergoing.

"I learned afterwards that she told them that she had killed me to save me from a like fate at their hands, and that she had thrown my body to the white apes. Sarkoja alone disbelieved her, and I feel to this day that she suspects my true origin, but does not dare expose me, at the present, at all events, because she also guesses, I am sure, the identity of my father.

"When he returned from his expedition (когда он вернулся из своей экспедиции) and learned the story of my mother's fate (и узнал историю судьбы моей матери) I was present as Tal Hajus told him (я присутствовала при том, как Тал Хаджус рассказывал ему); but never by the quiver of a muscle did he betray the slightest emotion (но ни одним движением мускула он не выдал ни малейшей эмоции; quiver — дрожь, трепет); only he did not laugh as Tal Hajus gleefully described her death struggles (только он не смеялся, когда Тал Хаджус весело описывал ее смертные муки = агонию; gleefully — радостно, с ликованием; death struggle — агония). From that moment on he was the cruelest of the cruel (с этого момента он стал самым жестоким из жестоких), and I am awaiting the day (и я ожидаю того дня) when he shall win the goal of his ambition (когда он достигнет цели своих устремлений), and feel the carcass of Tal Hajus beneath his foot (и наступит ногой на тело Тала Хаджуса: «почувствует тело Тала Хаджуса под своей ногой»), for I am as sure that he but waits the opportunity (и я так же уверена в том, что он только и ждет возможности) to wreak a terrible vengeance (чтобы страшно отомстить; to wreak — давать выход, волю /чувству/; мстить; vengeance — месть), and that his great love is as strong in his breast (и что его великая любовь так же сильна в его груди) as when it first transfigured him nearly forty years ago (как и тогда, когда она впервые преобразила его почти сорок лет назад; to transfigure — преображать), as I am that we sit here upon the edge of a world-old ocean (как в том, что мы сидим здесь на берегу старого, как мир, океана) while sensible people sleep (пока благоразумные люди спят; sensible — разумный, здравомыслящий), John Carter."

describe [dIs'kraIb], quiver ['kwIvq], opportunity ["Opq'tju: nItI], vengeance ['vendZ(q)ns]

"When he returned from his expedition and learned the story of my mother's fate I was present as Tal Hajus told him; but never by the quiver of a muscle did he betray the slightest emotion; only he did not laugh as Tal Hajus gleefully described her death struggles. From that moment on he was the cruelest of the cruel, and I am awaiting the day when he shall win the goal of his ambition, and feel the carcass of Tal Hajus beneath his foot, for I am as sure that he but waits the opportunity to wreak a terrible vengeance, and that his great love is as strong in his breast as when it first transfigured him nearly forty years ago, as I am that we sit here upon the edge of a world-old ocean while sensible people sleep, John Carter."

"And your father, Sola, is he with us now (а твой отец, Сола, он с нами и теперь)?" I asked.

"Yes," she replied, "but he does not know me for what I am (но он не знает, кто я такая), nor does he know who betrayed my mother to Tal Hajus (и он не знает, кто выдал мою мать Талу Хаджусу; to betray — совершить предательство, выдать). I alone know my father's name (только я одна знаю имя своего отца), and only I and Tal Hajus and Sarkoja know that it was she (и только я и Тал Хаджус и Саркоджа знают, что это была она) who carried the tale that brought death and torture upon her he loved (та, кто сообщила об этой истории, которая повлекла за собой смерть и пытки той, которую он любил; to carry — передавать сообщение; to bring — вызывать, влечь за собой)."

We sat silent for a few moments (мы просидели молча несколько минут), she wrapped in the gloomy thoughts of her terrible past (она — поглощенная мрачными мыслями о своем ужасном прошлом; to wrap — окутывать; охватывать, поглощать), and I in pity for the poor creatures (а я — жалостью по отношению к бедным созданиям) whom the heartless, senseless customs of their race (которых бессердечные, жестокие обычаи их расы; senseless — бесчувственный, жестокий) had doomed to loveless lives of cruelty and of hate (обрекли на лишенную любви жизнь в жестокости и ненависти). Presently she spoke (вскоре она заговорила).

betray [bI'treI], heartless ['hQ: tlIs], senseless ['senslIs]

"And your father, Sola, is he with us now?" I asked.

"Yes," she replied, "but he does not know me for what I am, nor does he know who betrayed my mother to Tal Hajus. I alone know my father's name, and only I and Tal Hajus and Sarkoja know that it was she who carried the tale that brought death and torture upon her he loved."

We sat silent for a few moments, she wrapped in the gloomy thoughts of her terrible past, and I in pity for the poor creatures whom the heartless, senseless customs of their race had doomed to loveless lives of cruelty and of hate. Presently she spoke.

"John Carter, if ever a real man walked the cold, dead bosom of Barsoom you are one (если когда-нибудь настоящий человек ступал по холодной, мертвой поверхности Барсума, то это — ты; bosom — грудь; лоно). I know that I can trust you (я знаю, что могу доверять тебе), and because the knowledge may someday help (и так как это знание может однажды помочь) you or him or Dejah Thoris or myself, I am going to tell you the name of my father (я собираюсь сообщить тебе имя своего отца), nor place any restrictions or conditions upon your tongue (и не буду ставить никаких ограничений или условий в отношении твоего молчания: «языка»; tongue — язык; речь). When the time comes (когда придет время), speak the truth if it seems best to you (скажи правду, если ты посчитаешь, что так будет лучше). I trust you because I know (я доверяю тебе, потому что я знаю) that you are not cursed with the terrible trait of absolute and unswerving truthfulness (что ты не наделен: «ты не проклят» таким ужасным свойством, как абсолютная и непреклонная правдивость; trait — характерная черта, свойство; unswerving — непоколебимый; неуклонный; to swerve — отклоняться от прямого пути, сворачивать в сторону), that you could lie like one of your own Virginia gentlemen (что ты можешь солгать, как любой из твоих джентльменов из Виргинии) if a lie would save others from sorrow or suffering (если ложь может спасти других от печали или страданий). My father's name is Tars Tarkas."

restriction [rI'strIkS(q)n], unswerving [An'swWvIN], truthfulness ['tru: TfulnIs]

"John Carter, if ever a real man walked the cold, dead bosom of Barsoom you are one. I know that I can trust you, and because the knowledge may someday help you or him or Dejah Thoris or myself, I am going to tell you the name of my father, nor place any restrictions or conditions upon your tongue. When the time comes, speak the truth if it seems best to you. I trust you because I know that you are not cursed with the terrible trait of absolute and unswerving truthfulness, that you could lie like one of your own Virginia gentlemen if a lie would save others from sorrow or suffering. My father's name is Tars Tarkas."

CHAPTER XVI

The remainder of our journey to Thark was uneventful (остаток нашего путешествия в Тарк не был отмечен событиями; uneventful — небогатый событиями; event — событие). We were twenty days upon the road (мы были в дороге двадцать дней), crossing two sea bottoms (пересекли по дну два моря) and passing through or around a number of ruined cities (и проходили через множество или поблизости от множества разрушенных городов; around — кругом; вблизи, поблизости), mostly smaller than Korad (которые, в основном, были меньше Корада). Twice we crossed the famous Martian waterways, or canals (дважды мы пересекали знаменитые марсианские водные пути, или каналы), so-called by our earthly astronomers (как их называют наши земные астрономы). When we approached these points (когда мы подходили к таким местам) a warrior would be sent far ahead with a powerful field glass (то далеко вперед посылали воина с мощным полевым биноклем; field glass — полевой бинокль), and if no great body of red Martian troops was in sight (и если в поле зрения не было большой группы войск красных марсиан) we would advance as close as possible without chance of being seen (то мы продвигались вперед так близко, насколько это было возможно без риска быть увиденными) and then camp until dark (и становились лагерем до темноты), when we would slowly approach the cultivated tract (после чего начинали медленно приближаться к участку обработанной земли; tract — участок, пространство), and, locating one of the numerous, broad highways (и, обнаружив одну из многочисленных широких дорог) which cross these areas at regular intervals (которые пересекают эти районы с равными интервалами), creep silently and stealthily across to the arid lands upon the other side (тихо и тайно пробирались через них к засушливым землям на другой стороне). It required five hours (потребовалось пять часов) to make one of these crossings without a single halt (чтобы совершить один из таких переходов без единой остановки), and the other consumed the entire night (а на другой потребовалась целая ночь; to consume — потреблять, расходовать), so that we were just leaving the confines of the high-walled fields (так что мы едва начали выходить за пределы огражденных высокими стенами полей; confine — граница, предел) when the sun broke out upon us (когда над нами взошло солнце).

uneventful ["AnI'ventful], ruined ['ru: Ind], stealthily ['stelTlI], confine ['kOnfaIn]

The remainder of our journey to Thark was uneventful. We were twenty days upon the road, crossing two sea bottoms and passing through or around a number of ruined cities, mostly smaller than Korad. Twice we crossed the famous Martian waterways, or canals, so-called by our earthly astronomers. When we approached these points a warrior would be sent far ahead with a powerful field glass, and if no great body of red Martian troops was in sight we would advance as close as possible without chance of being seen and then camp until dark, when we would slowly approach the cultivated tract, and, locating one of the numerous, broad highways which cross these areas at regular intervals, creep silently and stealthily across to the arid lands upon the other side. It required five hours to make one of these crossings without a single halt, and the other consumed the entire night, so that we were just leaving the confines of the high-walled fields when the sun broke out upon us.

Crossing in the darkness, as we did (так как /мы/ осуществляли переходы в темноте, как мы делали; to cross — пересекать; переходить), I was unable to see but little (я мог видеть лишь очень мало), except as the nearer moon, in her wild and ceaseless hurtling through the Barsoomian heavens (кроме /тех моментов/, когда ближняя луна в ее бешеном и непрестанном полете по барсумианским небесам; to hurtle — нестись, мчаться), lit up little patches of the landscape from time to time (время от времени освещала небольшие участки ландшафта; patch — заплата; небольшой участок земли), disclosing walled fields and low, rambling buildings (открывая взгляду огороженные стенами поля и низкие, разбросанные /тут и там/ здания; to ramble — прогуливаться; гулять /особ. за городом/; бродить, блуждать; rambling — разбросанные), presenting much the appearance of earthly farms (которые по внешнему виду очень напоминали земные фермы; to present — являть, представлять собою). There were many trees (там было много деревьев), methodically arranged (расположенных в строгом порядке; to arrange — располагать в определенном порядке), and some of them were of enormous height (и некоторые из них были громадной высоты); there were animals in some of the enclosures (в некоторых загородках были животные), and they announced their presence by terrified squealings and snortings (и они давали знать о своем присутствии испуганным визгом и фырканьем; to snort — храпеть; фыркать) as they scented our queer, wild beasts and wilder human beings (когда они чуяли наших странных, диких животных и еще более диких человеческих существ).