Читаем без скачивания Райская лагуна - Кэролайн Пекхам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, — простонала она, ее голос был грубым и наполненным пьянящим желанием: похоть и жажда крови столкнулись внутри нее, и я не мог оторвать глаз от совершенства того, как она лежала подо мной, обнаженная и готовая, а ее глаза были полны желания, пока я проводил ножом по ее коже.
— Как только мне покажется, что его агония ослабевает, я начну снова, протыкая в нем дыры и слушая каждый его крик, собирая их, пока они не сравняются с теми, что он вырвал из моих и твоих губ, — сказал я, слегка прижимая кончик лезвия к ее боку, двигая им вверх по ее телу, повторяя движение снова и снова, ее тяжелое дыхание и дрожь, пробегающая по ней, давали мне понять, как сильно она тоже этого хотела.
— А потом, когда ему будет так больно, что мир почернеет, я перережу ему горло. — Я провел ножом по изгибу ее горла, ее глаза затуманились похотью, и кончик моего члена дернулся и запульсировал. — И умрет, захлебнувшись собственной кровью, а его голос навсегда, блядь, умолкнет. — Мой взгляд зацепился за то, как ее загорелая кожа отражалась в серебряном лезвии, и мое дыхание стало неровным.
— Нахуй его, — прохрипела она, и я поднял глаза, обнаружив слезу, скатившуюся по ее щеке.
Вид этого пробил дыру прямо в моей груди, и я наклонился, смахивая ее поцелуями и обхватывая ладонями ее лицо, пока она смотрела на меня сквозь пелену непролитых слез.
— Я найду тебе одежду, и мы сможем посидеть здесь и посмотреть на бурю, малышка, — сказал я, мое сердце было переполнено болью за нее. Мне нужно было, чтобы с ней снова все было в порядке, я готов был сделать все, чтобы с ней все было хорошо.
— Нет, — сказала она, прежде чем я успел отстраниться, ее рука скользнула мне на затылок, удерживая меня там. — Я хочу тебя. Я хочу утонуть в тебе и забыть, что он с нами сделал. Пожалуйста, Чейз. Ты нужен мне.
Я колебался, застыв от ее желания ко мне. Но эти слова погубили меня, и я поклялся дать ей то, в чем она нуждалась, предложить ей столько удовольствия, сколько смогу, и убрать боль из ее глаз. Даже если это будет длиться совсем недолго.
Наклонившись, я со стоном втянул ее сосок в рот, воплощая в жизнь фантазию, которая владела мной так давно, что я уже и не помнил время до этого. Все женщины, с которыми я был в ее отсутствие, были лишь пластырем, который я использовал, чтобы заглушить боль во мне по ней. Каждый раз, когда я закрывал глаза и фантазировал о ком-то, это всегда оказывалась она. Она была для меня всем, чистой гребаной мечтой наяву о потребности, на которую я никогда не думал, что смогу претендовать, и у меня закружилась голова, когда я попытался смириться с тем фактом, что это было реально. Что жар ее тела под моим не был фантазией и что она действительно хотела меня так же, как я хотел ее.
Я провел лезвием по ее боку, и она побудила меня продолжать, простонав мое имя. Ее спина выгнулась дугой, и по ее плоти побежали мурашки, когда я стал дразнить ее, проводя языком туда-сюда и сильнее вдавливая колено между ее бедер. Она начала тереться о мои джинсы, отчаянно нуждаясь в трении по клитору, но я мог сделать для нее и больше.
Я проложил поцелуями дорожку вниз по ее животу, затем раздвинул ее бедра шире для себя, поднеся нож к внутренней стороне бедра и покружив им там, вызвав стон, сорвавшийся с ее губ, от которого у меня закружилась голова.
Я провел большим пальцем по ее клитору, и она выругалась, когда я опустил руку ниже, и мои пальцы погрузились во всепоглощающий жар ее киски. У меня вырвался гортанный стон, когда я просунул в нее два пальца, сгибая их, вводя в нее и выводя из нее в медленном ритме, наблюдая за ней. Эта сирена была создана для того, чтобы заманить меня и взять под контроль мое сердце, мою плоть, мои желания. Она была всем, блядь, всем, и вот она здесь, разрушается от моих прикосновений и стонет мое имя, не отрывая взгляда от моего изуродованного лица, как будто я был для нее таким же опьяняющим, как и она для меня.
— Еще, — потребовала она, ее бедра дернулись в попытке получить то, что она хотела, и я вытащил пальцы, вместо этого вонзив в нее гладкую рукоять ножа.
Она приподнялась, ахнув от новых ощущений, и я припал ртом к ее клитору, не давая ей времени опомниться, когда попробовал на вкус то, чего жаждал так чертовски долго. Я застонал, когда ее сладость покрыла мои губы, и мой член запульсировал от потребности, пока я лизал и сосал, продолжая дразняще вводить и выводить рукоятку ножа.
Она вцепилась мне в волосы, простонав так громко, что это было все, что я мог слышать, и я превратился в изголодавшегося зверя, почувствовав ее вкус, нуждаясь в большем, гораздо, блядь, большем. Я снова и снова водил языком взад-вперед по ее клитору, чувствуя, как она возбуждается для меня, по мере того как я становился все ближе и ближе к тому, чтобы разрушить ее.
Она приблизилась к грани наслаждения, и я наблюдал, как она откидывает голову назад, как смотрит на меня, как ласкает свою грудь, собираясь провалиться в небытие, но потом она потянулась ко мне, и в ее взгляде появилась настоятельная потребность в том, чтобы получить от меня больше.
— Чейз, — выдохнула она, и я понял, чего она хотела, в чем она, черт возьми, нуждалась так же отчаянно, как и я.
Я вытащил нож из ее киски и отбросил его, одновременно освобождая свой член из штанов, сбрасывая с себя влажную материю, чтобы нас больше ничего не разделяло, кроме вкуса неизвестного и потребности в наших душах.
Я схватил ее за колено, обвил ее ногу вокруг своей талии и прижал кончик члена к ее киске, наши глаза встретились, а воздух показался таким густым, что я совсем не мог дышать.
Я проникал в нее дюйм за дюймом, ее зрачки расширялись по мере того, как я входил все глубже и глубже, заставляя себя терять рассудок от того, как хорошо
