Читаем без скачивания Тайна «Голубого поезда». Трагедия в трех актах (сборник) - Агата Кристи

Эллис бежал в костюме дворецкого, что явствовало из отсутствия этого самого костюма, и мистер Саттерсуэйт обратил внимание сэра Чарльза на этот весьма примечательный факт.

– Любой человек, пребывающий в здравом уме, переоделся бы в обычный костюм.

– Да, действительно странно… Такое впечатление, хотя это и абсурд, как будто он и вовсе никуда не бежал… Конечно, это ерунда.

Они продолжили обыск. Ни писем, ни бумаг, за исключением газетной вырезки с заметкой о лекарственном средстве для мозолей и статьей о грядущей свадьбе дочери герцога.

На тумбочке лежал маленький блокнот с листами из промокательной бумаги и стояла чернильница. Ручки не было. Сэр Чарльз поднес блокнот к зеркалу. Безрезультатно. Одна страница была многократно использована, ее покрывали неразборчивые каракули, и чернила выглядели старыми.

– Либо он не писал писем, пока находился здесь, либо не промокал их, – заключил мистер Саттерсуэйт. – Лист старый.

Он внимательно присмотрелся к нему – и с удовлетворением произнес, ткнув в лист пальцем:

– Смотрите-ка.

Посреди каракуль с трудом просматривалась надпись «Л. Бейкер».

– Похоже, Эллис совсем не пользовался этим блокнотом.

– Довольно странно, не правда ли? – медленно произнес сэр Чарльз.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, человеку свойственно писать письма…

– Если только он не преступник.

– Пожалуй, вы правы… Очевидно, у него были причины для столь поспешного бегства… Все, что мы сможем сказать с уверенностью, – он не убивал Толли.

Они осмотрели пол, подняли ковер, заглянули под кровать и ничего не нашли, если не считать высохших чернильных брызг возле камина.

Разочарованные, мужчины покинули комнату. Энтузиазма у них заметно поубавилось. Наверное, им обоим пришла в голову мысль, что жизнь значительно сложнее детективных романов.

Младшие слуги, испытывавшие благоговейный трепет перед миссис Леки и Беатрис Черч, ничего не добавили к уже сказанному.

Когда они шли через парк к сторожке, где их ждал автомобиль Саттерсуэйта, сэр Чарльз спросил:

– Послушайте, вас ничего не удивило?

Мистер Саттерсуэйт задумался. Он не спешил с ответом, поскольку чувствовал, что что-то должно было удивить его. Ему очень не хотелось признаваться себе в том, что эта экспедиция оказалась пустой тратой времени. Он перебирал в памяти крайне скудные сведения, сообщенные прислугой: мисс Уиллс все вынюхивала и совала нос куда не следует, мисс Сатклифф была очень расстроена, миссис Дейкрс совсем не была расстроена, капитан Дейкрс напился. Очень мало, если только не предположить, что с помощью алкоголя Фредди Дейкрс пытался заглушить чувство вины. Но он, насколько было известно мистеру Саттерсуэйту, напивался довольно часто.

– Ну что? – снова спросил сэр Чарльз.

– Да, пожалуй, ничего, – с неохотой признался мистер Саттерсуэйт. – За исключением того, что у Эллиса, по всей вероятности, были мозоли – о чем позволяет предположить газетная вырезка.

Сэр Чарльз криво усмехнулся.

– Весьма логичное предположение. И что же оно нам дает?

Мистер Саттерсуэйт был вынужден признать, что ничего.

– Разве что… – сказал он и замолчал.

– Говорите, говорите. Сейчас любая мысль может оказаться ценной.

– Меня немного удивил шутливый разговор сэра Бартоломью с дворецким – о котором нам рассказала горничная. В нем есть что-то странное.

– Вот именно, – многозначительно произнес сэр Чарльз. – Я хорошо знал Толли – лучше, чем вы, – и знаю, что он никогда не был склонен к шуткам подобного рода. Он никогда не говорил в таком тоне – если по какой-либо причине в данный момент с ним было не все в порядке. Вы совершенно правы, Саттерсуэйт. Но что мы с этого имеем?

Мистер Саттерсуэйт понимал, что вопрос сэра Чарльза носит чисто риторический характер. Бывший актер не интересовался мнением мистера Саттерсуэйта – ему нужно было, чтобы тот озвучил его собственное мнение.

– Вы помните, когда произошла эта сцена, Саттерсуэйт? Сразу после того, как Эллис пришел с сообщением о телефонном звонке. Было бы логичным предположить, что это сообщение и явилось причиной столь необычной для Толли неожиданной эйфории. Помните, я спросил горничную, что дворецкого просили по телефону передать хозяину?

Мистер Саттерсуэйт кивнул.

– Его просили передать, что некая миссис де Рашбриджер прибыла в санаторий, – сказал он, дабы показать, что тоже обратил внимание на этот момент. – Звучит не особенно впечатляюще.

– Согласен. Но если наше предположение верно, в этих словах должен быть заключен какой-то смысл.

– Да, – неуверенно произнес мистер Саттерсуэйт.

– Вне всякого сомнения, – сказал сэр Чарльз. – И нам нужно выяснить, в чем состоит этот смысл. Мне вдруг пришло в голову, что это может быть нечто вроде кодового послания, которое звучит совершенно безобидно и вполне естественно, но имеет тайное значение. Если Толли наводил какие-то справки в связи со смертью Баббингтона, то данный звонок мог иметь отношение к этому. Возможно, он даже нанял частного детектива, дабы тот установил какой-то конкретный факт. Возможно, договорился с детективом, что, если какое-то его подозрение найдет подтверждение, тот позвонит ему и произнесет определенную фразу, ничего не значащую для человека, через которого она будет передана. Этим объясняется его ликование и то, что он спросил Эллиса, точно ли тот разобрал фамилию.

– Вы полагаете, миссис де Рашбриджер не существует в реальности?

– Я полагаю, мы должны это выяснить.

– Мы можем незамедлительно отправиться в санаторий и расспросить директрису.

– Она может счесть подобные расспросы странными.

Сэр Чарльз рассмеялся.

– Предоставьте это дело мне, – сказал он.

Они свернули с подъездной аллеи и направились в сторону санатория.

– А вас, Картрайт, ничего не удивило? – спросил мистер Саттерсуэйт. – Я имею в виду, сейчас, во время нашего визита.

– Да, что-то такое было… Черт возьми, не могу вспомнить.

Мистер Саттерсуэйт удивленно воззрился на сэра Чарльза. Тот нахмурился.

– Как вам объяснить? Что-то такое было… что-то такое, что показалось мне невероятным… Но у меня не было времени думать об этом.

– И теперь вы не можете вспомнить, что это было?

– Нет. Помню только, что в какой-то момент я сказал себе: «Это странно».

– Это было, когда мы беседовали со слугами? С кем из них?

– Говорю вам, не могу вспомнить. Как ни пытаюсь, ничего не выходит… Может быть, если прекратить эти попытки, это вспомнится само собой…

Их взорам открылся санаторий – большое, белое современное здание, отделенное от парка забором. Они прошли через ворота, позвонили в дверь и спросили директрису.

Директриса оказалась высокой женщиной среднего возраста с умным лицом и приятными манерами. Сэра Чарльза она, естественно, знала, как друга покойного сэра Бартоломью Стрейнджа.

Сэр Чарльз объяснил, что он на днях вернулся из-за границы, с ужасом узнал о смерти друга и страшных подозрениях относительно ее причины и приехал разузнать подробности. Директриса заговорила о том, какой невосполнимой потерей для них стала кончина сэра Бартоломью и каким прекрасным врачом он был. Сэр Чарльз выразил озабоченность по поводу дальнейшей судьбы санатория. Директриса рассказала, что у сэра Бартоломью были два партнера, оба хорошие врачи, и что один из них постоянно проживает при санатории.

– Я знаю, Бартоломью всегда гордился этим своим детищем, – сказал сэр Чарльз.

– Да, его методы лечения чрезвычайно успешны.

– Насколько мне известно, он занимался в основном нервными расстройствами, не так ли?

– Совершенно верно.

– Помнится, в Монте-Карло я познакомился с одним человеком, и он сказал мне, что здесь лечится его родственница. Как же ее зовут? У нее странное имя – вроде как Расбриггер… что-то в этом роде.

– Вы, наверное, имеете в виду миссис де Рашбриджер?

– Точно. Она сейчас здесь?

– О да. Но, боюсь, вы не сможете увидеться с ней. Ей предписан полный покой. Никаких писем, никаких посетителей…

– А что с ней?

– Довольно тяжелый нервный срыв – провалы в памяти и сильное нервное истощение. Ничего, со временем мы приведем ее в полный порядок.

Директриса ободряюще улыбнулась.

– Послушайте, кажется, Толли… Бартоломью что-то говорил о ней. Она была не только его пациентом, но и другом, не так ли?

– Не думаю, сэр Чарльз. По крайней мере, мне доктор ничего подобного не говорил. Она недавно приехала из Вест-Индии – и с этим связан забавный случай. Наша горничная довольно глупа, и ей было трудно запомнить ее имя. Она пришла ко мне и говорит: «Приехала миссис Вест-Индия». Наверное, «Рашбриджер» действительно немного созвучно «Вест-Индии», но это было простое совпадение, что она приехала из Вест-Индии.