Читаем без скачивания Телохранитель - Деон Мейер

Якобус был стройным, мускулистым и совершенно не знал местности. Пего Машего был низкорослым, костлявым, колючим и знал окрестности Лоувельда как свои пять пальцев. Африканер находился в лагере потому, что хотел там находиться, парень из племени мапулана — из финансовых соображений. Но одно у них было общее: огромная любовь к природе и интерес к ней.

Их дружба зародилась не сразу; их столько разделяло, что различий было больше, чем сходства, — как в происхождении, так и в характере. Но за шесть недель испытаний они прониклись взаимным уважением. То, что ждало их впереди, сделало их связь нерушимой.

По правилам ОООС, патрули, состоящие из двух человек, пешком обходили территорию. Смена продолжалась неделю. Весь парк делился на квадраты, и патрули посменно обходили их. Командиром патруля всегда назначали белого; он нес рацию. Чернокожий нес припасы и был загонщиком. Оба были вооружены ружьями. Днем они отлеживались в чаще или расселинах, а территорию обходили по ночам, потому что охотники за слоновой костью — ночные хищники.

Тактика была проста: найти браконьеров и по рации вызвать подкрепление. Однако, если нельзя было поступить иначе, можно было застрелить браконьеров, не дожидаясь, пока они скроются в чаще. Им разрешили убивать. Пусть браконьеры знают, что идет война, потому что Африка не может себе позволить терять тысячу слонов в неделю. При таком объеме, каким уничтожались слоны в восьмидесятых годах прошлого века, они должны были бы исчезнуть к 2010 году.

Отряд «Жюльет Папа» — такими были позывные Якобуса и Пего — приступил к патрулированию в ноябре 1985 года. Вначале им поручали более «безопасные» западные участки парка Крюгера, где было легче ориентироваться. И только в феврале 1986 года им доверили восточную границу парка — и они убедились в безжалостности охотников за слоновой костью.

Даже через двадцать лет, рассказывая мне о тех событиях, Якобус Леру не мог сдержать отвращения. Однажды они наткнулись на трех убитых слонов. Слониху застрелили потому, что она была слишком близко и представляла опасность. Слоненка-подростка убили просто так, забавы ради. Голова самца представляла собой кровавое месиво; браконьеры рубили бивни топорами и тесаками. Повсюду валялся мусор; они даже не затоптали костер. Действовали нагло, не скрываясь. А потом ушли. След вел в направлении мозамбикской границы.

Через три недели Якобус и Пего участвовали в первой перестрелке — ночью наткнулись на банду браконьеров. Они прошли по кровавому следу одного из них до самой границы. Прошло меньше недели после того случая, и Якобус Леру впервые убил человека.

Они увидели костер ночью, в пересохшем русле реки Нкулумбеди, всего в нескольких километрах от плотины Лангтон на северо-восточной оконечности парка. Якобус шепотом вызвал подкрепление, потому что браконьеров было двенадцать или четырнадцать человек, но, как обычно, связь была плохая. Они подползли ближе и увидели при свете пламени настоящую бойню. Бандиты разделывали туши двух убитых слонов, смеясь и негромко переговариваясь.

Они прицелились. Якобус взял на мушку человека в рваной красной рубашке, который стоял в стороне и отдавал приказания. Тогда, в первый раз, он немного дрожал, хотя резня вызывала у него отвращение.

Мозг не хотел приказывать пальцу нажимать на спусковой крючок. И только когда Пего легонько толкнул его в бок, он закрыл глаза и выстрелил. Он открыл глаза и увидел, что тот человек упал. Никаких конвульсий, как в кино, не было. Он просто упал, рухнул без движения и обмяк.

Лежавший рядом с ним Пего посылал выстрел за выстрелом в мечущихся людей, а Якобус лежал и глазел на красную рубашку, пока все не стихло.

Я заехал в закусочную «Уимпи» — позавтракать и позвонить. Официантка при виде меня наморщила нос, потому что я был грязный и вонючий после ночных трудов. На шее у меня запеклась кровь.

Не дожидаясь, пока принесут завтрак, я позвонил Би-Джею Фиктеру. Он сказал, что доктора Элинор Тальярд еще нет на работе, но, насколько ему известно, состояние Эммы пока без изменений.

После еды я умылся в безукоризненно чистом туалете «Уимпи». Перед уходом пришлось долго мыть за собой раковину от грязи.

Найдя таксофон, я позвонил Жанетт. Я не хотел, чтобы они подслушали именно этот разговор.

— Я волновалась за тебя, — сказала она, так как я не ответил на ее эсэмэску.

— Я был немного занят.

— Успехи есть?

— Есть. Возможно, я все закончу сегодня.

— Тебе нужна помощь?

Хороший вопрос; я размышлял над ним последние несколько часов.

— Только одно. Хочу поменять «ауди» на другую машину.

— Почему?

— Они точно знали, где были мы с Эммой, не видя нас. По-моему, у них есть электронные средства слежения. Не знаю как, но уверен, они поставили в «ауди» жучок.

— Когда тебе понадобится другая машина?

— Как можно скорее. Может, в течение часа.

— Тебе придется заехать в аэропорт Нелспрёйта.

— Я недалеко от него.

— Считай, что дело сделано. Конкретные пожелания есть?

— Если можно, пикап.

— Посмотрим, что удастся найти. В аэропорту обратись в Агентство по прокату бюджетных машин.

— Спасибо.

Она помолчала, а потом сказала:

— Я выяснила насчет гильзы. У тебя интересные друзья.

— Вот как?

— Тебе знакомо такое название — «галил»?

— Смутно.

— Это израильская штурмовая винтовка, прообразом которой послужил автомат Калашникова. У нас встречается редко. Но та, из которой стреляли в тебя, попадается еще реже. Это модифицированная снайперская винтовка «галил». Выдерживает все боевые нагрузки лучше других современных сверхточных винтовок. Патроны 7,62, «НАТО Мэтч грейд».

— Как она выглядит? — Неопознанная странность винтовки беспокоила меня.

— В Интернете есть картинка. Для снайперской винтовки она довольно маленькая. Утяжеленный ствол с компенсатором. Массивный приклад с регулируемым плечевым упором и упором для щеки. Самое смешное, сошки находятся перед предохранителем, а телескопический прицел находится не над ним, а сбоку.

В голове у меня забрезжил свет.

— Точно. Именно его я тогда и заметил!

— Мой информант говорит, что впервые в жизни слышит о такой винтовке в Южной Африке. Вопрос в следующем: как она здесь оказалась?

— У меня есть сильные подозрения.

— Вот как?

— Долго рассказывать. Расскажу, когда вернусь.

— Леммер, у тебя усталый голос.

— Просто я не жаворонок.

— Ты меня обманываешь!

— Я в порядке.

— Не изображай со мной крутого мачо. Я тебе задницу надеру!

Ах, Жанетт Лау! Всегда готова посочувствовать.

— Кто мачо? Я?! Я нежный и хрупкий, как девушка…

Она не засмеялась. Голос ее звучал озабоченно:

— Скажи, если тебе нужна помощь.

Мне не нужна была помощь.

— Обязательно скажу. Клянусь!

— Это что-то новенькое, — заметила она.

— Местная привычка, Жанетт. И еще одна просьба, она не срочная. Есть один человек, его зовут Стеф Моллер. Он владелец частного заповедника «Хёнингклип». Возраст — пятьдесят с небольшим, очень богат, но никто не знает, откуда у него деньги. Можешь выяснить?

— Как точно пишется его имя?

— Понятия не имею.

Жанетт вздохнула:

— Посмотрим, что удастся сделать.

Перед поездкой в аэропорт я завернул в оружейный магазин. Их в городе было три, но только один оказался открыт второго января. Там продавалась странная мешанина: все для пикников, мужская одежда и оружие. Охотничьи ножи размещались в застекленной витрине у кассы. Низкорослый парнишка, стоящий за прилавком, выглядел так, как будто еще учился в школе. Может, так оно и было. Я ткнул пальцем в выбранный нож.

— Семьсот рандов, — торопливо сказал парнишка, как будто боялся, что мне такая сумма не по карману.

Я молча кивнул.

— Как будете платить?

— Наличными.

Он извлек нож из витрины, но отдал мне только после того, как я расплатился.

Я поехал в аэропорт.

Молодая чернокожая женщина из Агентства проката бюджетных машин очень долго смотрела на мое водительское удостоверение, прежде чем протянула мне ключи и анкету. Мы так полагаемся на зрение! Она, официантка из «Уимпи» и школьник видели перед собой подозрительного грязного субъекта, который всю ночь занимался какими-то темными делишками и не успел помыться и почистить зубы.

Если очистить меня от шелухи, может быть, я такой и есть на самом деле.

— Страховку оплатите? — с надеждой спросила сотрудница прокатного агентства.

— Да, — ответил я.

Она дала мне белый полноприводный пикап «ниссан» с трехлитровым дизельным двигателем. Более экстравагантное средство передвижения, чем я хотел, но для моих целей сойдет. Самое главное, он не такой заметный, как «ауди».