Читаем без скачивания Механикус практикус (СИ) - Крыс Виктор

— Джонни Камора! — встав на скамью, гневно прокричала Тера в новом беленьком платьице и черных сандалиях, которые я купил во время пересадки в городе Гиндербурге. — Ты меня обманываешь!

— А вот это ты мне ответь как манипулятор пустому, — потерев шишку на лбу с улыбкой проговорил я, сидя в простенькой легонькой одежде, которую купил во время пересадки. — Вру я тебя или нет.

Тера смутилась и даже в нерешительности отвернулась от меня, а десятки пассажиров, что тайно слушали мой рассказ на соседних лавках, притихли, кроме одного хмурого старичка. По живому огоньку в глазах старика я понял что этот мистер тоже манипулятор, как и Тера, и он поверил в ту сказку, что я рассказал Тере.

— Ты мне никогда не врешь, не врал и сейчас, но я не верю, — шепотом молвила кроха, повернувшись ко мне. — Не верю что ты сомневался в себе, не верю что так легко всех победил бандитов! Если все это правда, то почему тебя не чествуют как героя?

— А зачем, чтобы все меня героем называли? — спросил я, зная о том, что ценный груз за которым прибыли бандиты, перегрузили в этот же паровоз и везут туда же, куда направляюсь и я, и этот груз интересен даже мне, ведь это не золото, не деньги, это намного ценнее, это книги. Секретные книги с потонувших кораблей, в том числе и того, на котором когда-то были и я с Тера, и их везут в жемчужину континента, в какой-то клан, который заявил что это их имущество.

— Сестренка, о том, что случилось на поезде, расскажет машинист в пятничной газете, и это будет через пять дней, а сейчас это все тайна до тех пор мы не прибудем в жемчужину городов этой страны.

— Вот в машиниста я не верю ни капли! — не сдавалась Тера, нахмурив свои бровки домиком. — Он пустой и не мог победить огненного, его бы владеющий сжег бы за два удара сердца.

— Но не сжег, — по-доброму улыбнулся я. — Его спасло божественное оружие.

— Лопата? — воскликнула кроха. — Не верю!

— Ну и не верь, — улыбнулся я.

В этот момент скрипнула дверь в вагон и послышались тяжелые шаги с полязгиванием металла, и тишина настала в вагоне, даже Тера посмотрела в даль вагона, откуда уже несся нестерпимый запах гари.

— Машинист, — не удержалась кроха от пораженного возгласа, увидев того, в кого не верила.

В потрепанном кожаном фартуке, в тяжелых кирзовых сапогах и с кепкой на красной лысой голове, весь закопченный, обожжённый со знаком машиниста на груди шел герой. Сжимая в правой руке за обгорелый черенок лопату, что была слегка оплавлена, но отполирована до зеркального блеска.

— Добрый вечер, мистер Джонни, — с небольшим поклоном обратился ко мне машинист, подойдя к нам. — Добрый вечер, мисс Тера.

— Добрый вечер, сэр машинист, — ответил я с тем же поклоном, а Тера словно язык проглотила, морщась от запаха гари и смотря во все глаза на машиниста, у которого были обожжены руки и отсутствовали брови, а на красной лысой голове не было видно ни единого волоса.

— Джонни, я тут ужинать собираюсь, — проговорил громко машинист. — Если вы не против отведать со мной простой ужин рабочего люда, то я вас приглашаю на него, ну и на стопочку, эм, чая.

— На стопочку чая я приду пренепременно, — с улыбкой ответил я, понимая, что так суровый машинист хочет извиниться передо мной за то, что вырубил лопатой и только потом понял что я прикончил огненного. — Если вы не против, то я приду со своей сестрой.

— Конечно не против, — улыбнулся машинист, радостно стукнув лопатой об металлический пол вагона, от чего к моим ногам посыпался сноп искр, вводя тем самым Теру в транс, что уже начала тянуть к лопате свои руки. — Жду вас после первого гудка поезда, возвещающего об успешном проходе тоннеля.

— Я буду ждать, — поклонился машинист и пошел к входу, вновь ненароком задев пол лопатой, от чего нас озарила вспышка искр.

— Божественное оружие, — прошептала малышка, смотря на меня когда машинист ушел. — Я хочу к нему прикоснуться!

— А я вот не советую, — почесав шишку на лбу рассмеялся я, увидев недоумение на лице малышки. — Я вот коснулся лопаты, и ты мне верить перестала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Злой братик, — насупилась малышка, и села на скамью отвернувшись от меня скрестив руки.

А я тем временем вновь посмотрел в окно. Мой конечный пункт уже совсем близко, а я практически уничтожил свой экзоскелет. Сейчас по примерным оценкам мне проще изготовить новый, чем починить этот, проводку придется выкинуть, трубки также пришли в негодность, а короткий бой прикончил не только сервомоторы, но и всю гидравлику.

— Гол как сокол, — улыбнулся я своим мыслям. — Ну ничего, если он смог с лопатой выйти против владеющего, то и я смогу непременно победить Грегори, и если потребуется даже голыми руками.

Глава 23. На все вопросы есть ответ

Смотря из окна вагона поезда, что мчался вперед, и, видя как небо хмурится, я скучал. Я так и не сумел уснуть, а город был уже совсем рядом. Вот в поезд зашли последние пассажиры и теперь остановок не будет до пункта назначения. И колеса вновь монотонно застучали, а по вагонам заходили пассажиры, усаживаясь на свои места. Они были тихими и не могли разбудить малышку, что спала на моих коленях, разметав свои соломенные волосы и иногда во сне морща свой милый носик.

— Дзинь! — вдруг раздался перед нами оглушительный звон упавших карманных часов, от чего моя малышка вздрогнула и начала открывать глаза.

— Спи, милая, — успокаивающе погладил я по волосам Теру, гневно смотря на молодую девушку в пышном платье, что поднимала с пола вагона большие карманные часы за золотую цепочку, сгорбившись между сидением почтового служащего и старика с очень живыми глазами, который с интересом слушал меня, когда я рассказывал сказку для Теры про оружие богов и героя. Который, как выяснилось, оказался пустым. Я ошибся в своих выводах, но мне простительно, я не владеющий как одна девочка, что сейчас вот-вот может проснуться, а потом в этот важный день будет вести себя как нервный и капризный ребенок. Хотя часто я и забываю что она ребенок, общаясь с сестрёнкой словно со взрослой.

— Простите, — улыбнулась мне девушка, поправив черную шляпку на своей пышной прическе, и выгибаясь не позабыла поправить вырез на своей груди, от которого, я уверен, замерло сердце далеко не у одного мужчины в нашем вагоне.

— Ничего страшного, — тихо проговорил я и, опустив глаза к Тере, продолжил гладить её по волосам, тихо приговаривая. — Спи сестренка, все хорошо, спи кроха.

Тера несколько раз нервно поморщив носик глубоко выдохнула и вновь тихо засопела, а я уставилсяв окно, где за стеклом под первыми лучами солнца просыпался дивный город, чьи загородные дома уже начали появляться между полей пшеницы, что казались бескрайним золотистым морем. В вагоне все успокоилось и я начал предаваться своим мыслям, как всегда не останавливая мыслительный процесс ни на мгновение, а подумать мне было о чем. О книгах, что я читал у машиниста в вагоне, о новых пометках в своих записях, и о экзоскелете, который я полностью разобрал, так и не найдя ни одной части, которую можно было использовать или починить. Оставил при себе лишь скрытые клинки, которые приспособил для ношения под кофтой. Ну и думал я, конечно, о том, что сегодня мое приключение может закончиться.

— Город Шарт, республика Шортс, Агне Каморас, — шепотом произнес я, вспоминая неровный почерк на письме, который я украл из комнаты Мэри, и устало вздохнув по погибшей. — Наконец-то я добрался до города, где все и решится, — произнес я, смотря в окно, в котором уже начали виднеться первые многоэтажные дома.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Все вопросы, которые я задавал самому себе в начале своего путешествия, должны были получить ответы рано или поздно, и именно в этом городе я получу ответы непременно, на большинство из них. В самом крупном городе на континенте я наконец-то закончу свое путешествие, и потому я с нетерпением ждал, когда же мы прибудем в город Город Шарт, где я встречусь с бабушкой Агне. Еще до рассвета я заметил вдали на светлеющем горизонте сотни чадящих труб заводов, а сейчас за окном вагона пролетала знакомая мне по прошлым моим жизням не сильно развитая, но по сравнению с тем, что я видел в этом мире, иная, более высокотехнологичная жизнь.