Читаем без скачивания Навеки - Джоанна Линдсей

Она вздохнула с облегчением и тут же запоздало поняла, что находится с Вильгельмом, чтобы узнать, почему тот не отдает приказ лучникам стрелять в воздух.

Ждать было еще долго, поэтому она небрежно заметила:

— Это было незапланированное отступление, но ты увидишь далее, что норманны предприняли еще несколько подобных ложных маневров, которые привели к тем же результатам.

— Откуда ты знаешь?

— Ну я же говорила тебе, что видела сражение во сне, — ответила она.

Розалин не знала, поверил ли Гай ее отговорке, но тем не менее она заметила, что он бросил на нее взгляд, исполненный невольного уважения — ведь она так много знала о том, что происходило у них перед глазами.

— А мы победим? — осторожно спросил он ее. Хороший вопрос! Она только хотела ответить ему:

"Да, конечно», — но вовремя подумала о том, что норманны и на этот раз могут не применить тактику со стрелами, и тогда ее ответ должен быть отрицательным. Поэтому она уклончиво заметила:

— Во сне мне это не открылось, но мне кажется, у нас есть надежда.

Он удовлетворенно кивнул и продолжал наблюдать за сражением, а Розалин снова принялась отыскивать глазами Торна. К своему удивлению, она вскоре заметила, что он разговаривает с сэром Ренаром. По их виду не было заметно, чтобы они ссорились — напротив, Торн даже откинул голову и расхохотался, что удивило ее еще больше.

Она была так занята этим наблюдением, что время прошло для нее незаметно. И вдруг, уже под вечер, она увидела, как в воздух полетели тучи стрел. Она всмотрелась пристальнее на противоположный холм — действительно, одна из стрел ранила Гарольда Годвинсона. Она поежилась и отвела взгляд, стараясь не пропустить момент, когда норманнская конница будет брать приступом позиции англичан.

Сражение близилось к концу. Гарольд умрет до захода солнца на том самом месте, где он со своими войсками так несокрушимо стоял с самого утра. До наступления ночи норманны будут преследовать англичан, уцелевших в схватке. Любовница Гарольда, Эдит Лебединая Шея, будет приведена на поле боя, чтобы опознать тело своего возлюбленного короля. По приказу Вильгельма его похоронят на берегу Англии, который он так отважно защищал. И лишь позднее, при следующем английском короле, тело Гарольда будет перезахоронено на священной земле собора Валтам.

История наконец-то вернулась в свое обычное русло, и время Розалин теперь станет таким же, как прежде. Она не знала, что на этот раз заставило Вильгельма отдать приказ лучникам, но теперь это уже было неважно — результат сражения был таким, каким он должен был быть в действительности.

Она мысленно поклялась, что никогда больше не согласится на путешествие по истории. Слишком уж это было хлопотно, — каждый раз исправлять результаты своего вмешательства. Если бы у нее не было книг, по которым она отыскивала нужные ей сведения…

— Я так и знал, что вы будете где-нибудь поблизости.

Розалин и Гай вздрогнули, обернулись и увидели Торна, возвышавшегося над ними. Выражение его лица было не столько укоризненное, сколько раздраженное.

Розалин улыбнулась, а Гай тотчас начал оправдываться:

— Милорд, я… я не мог…

— Успокойся, Гай, — сказал Торн. — Я знаю, почему ты здесь — верно, леди совсем замучила тебя своим ворчанием и угрозами. Она ни перед чем не остановится, чтобы достигнуть цели, изведет кого угодно.

— Это я… я изведу? — хмыкнула Розалин. — Я тебе сейчас все объясню…

— Не утруждай себя — это бесполезно. Как ты оказалась здесь? Ведь я запретил тебе покидать корабль. — Розалин решила сделать вид, что не понимает его намеков, и промолчала. — Ну вот, я так и думал, — заметил Торн и добавил, обращаясь к Гаю:

— Они собираются разбить лагерь, и им нужна помощь — там много раненых. Отправляйся туда и помоги, чем сможешь. А я останусь с леди.

Гай поспешил исполнять приказание своего господина, радуясь, что смог так счастливо избежать его гнева. Розалин ожидала, что сейчас, когда они остались с Торном наедине, на нее посыплется град упреков, но ошиблась. Торн выглядел немного усталым — он поднялся на рассвете после того, как лазутчики Вильгельма принесли весть о прибытии Гарольда, — и все еще был раздражен, но, похоже, не расположен снова устраивать ей встряску, как в прошлый раз, когда она посмела его ослушаться.

Он только произнес:

— Ты готова покинуть это время?

Да, она была готова — с ней была даже ее наволочка с туалетными принадлежностями, которую она захватила с собой на всякий случай. Но ей не терпелось удовлетворить любопытство по одному вопросу, и поэтому она спросила:

— Так тебе удалось выяснить, что в этот раз стало причиной изменений в истории? Конечно, сейчас это не очень важно, но все же…

— Да, это твой сэр Ренар предложил использовать лучников. Пока я не убедил его, что ты ему никогда не будешь принадлежать, он все грезил о тебе и не обращал внимания на то, что делается вокруг. Когда же его мысли вновь обратились к битве и он увидел, что норманны никак не могут одолеть англичан, он предложил Вильгельму отдать этот приказ, поскольку был свидетелем того, как подобная тактика повлияла на исход другой битвы.

Розалин почувствовала, что снова заливается краской.

— Значит, снова я виновата, а я даже об этом не подозревала.

— Да, ты виновата.

— Можешь не повторять. Я не подавала этому рыцарю никакого повода и ничего ему не обещала.

— Тебе и не нужно этого делать, Розалин. Тот, кто хоть раз видел тебя, непременно потеряет голову от любви.

Розалин снова вспыхнула:

— Но ты не можешь меня за это упрекать.

— Это еще почему? Я имею на это полное право — ты никогда не встретилась бы с Ренаром де Морвилем, если бы в то утро не покинула…

— Хорошо, хорошо! Это была моя… ошибка… но она еще раз доказывает то, о чем я тебе говорила. Мы не имеем права больше играть судьбами истории. Поэтому я беру назад свое слово и забираю у тебя Проклятье Бладдринкера — хватит с меня увеселительных прогулок по прошлому. Но сперва ты должен доставить меня домой.

Он вздохнул, взял ее руку, поднес к губам и произнес:

— Да, я предчувствовал, что ты так скажешь. Божественный Один предупреждал меня, что мне может не понравиться то, что я найду в прошлом.

Розалин недоверчиво хмыкнула:

— По-моему, ты весело проводил время..

— Нет, Розалин, я не хочу больше видеть, как ты волнуешься и тревожишься из-за меня, — ответил он ей, и в голосе его звучала неподдельная искренность. — Войны, в которых я мог бы принять участие, этого не стоят.

За такие слова она готова была броситься ему на шею и зацеловать его до смерти, но он не дал ей такой возможности. Как только она потянулась, чтобы обнять его, они оказались между прошлым и будущим.