Читаем без скачивания В плену экстаза - Элейн Барбьери

Глядя по сторонам, Рэнд все больше убеждался в том, что раньше по этим индейским территориям проходили лишь считанные стада. Зато повсюду виднелись широкие бизоньи тропы, протоптанные многими поколениями.

Вопреки предупреждениям их переход протекал спокойно — индейцы их ни разу не потревожили. Но Рэнд, конечно же, прекрасно понимал, что бдительность терять не следует. Обозревая горизонт, он видел всадников, издали наблюдавших за их передвижением. Только по прошествии нескольких дней он понял назначение этого «эскорта». Охрана… Индейцы обеспечили его стадо охраной, и он догадывался, для кого они старались. Не выпуская Билли из поля зрения, Рэнд то и дело замечал, что и она пристально следит за теми же всадниками. Неужели она искала Белую Руку? Рэнд не сомневался: только благодаря этому апачи индейцы даровали им право неприкосновенности. Однако он затруднялся определить, что по этому поводу чувствовал — благодарность или негодование. Он не нуждался в услугах Белой Руки, какими бы важными они ни представлялись. Он не желал, чтобы что-то напоминало Билли о существовании этого индейца, но похоже, что Белая Рука имел на сей счет собственные соображения. Как ни странно, Рэнд поверил Билли, когда она сказала, что Белая Рука больше не вернется. Однако он подозревал, что если ей вздумается позвать индейца, тот немедленно появится. Больше всего Рэнд опасался, что Билли могла подать Белой Руке какой-нибудь тайный знак.

После переправы через Ред-Ривер новых попыток поговорить с девушкой индеец не предпринимал, и Рэнд чувствовал, что лучше оставить ее на время в покое, хотя ему ужасно хотелось поговорить с ней откровенно. Билли же, судя по всему, такое положение вещей вполне устраивало. Она, похоже, все силы тратила на «войну», развязанную против нее Холлом и Бразерсом. Не желая больше сносить их язвительные замечания, она начала огрызаться, что только способствовало усилению и взаимной неприязни. Зная, что его вмешательство лишь усугубит ситуацию, Рэнд был вынужден со стороны наблюдать, как Билли отважно дает отпор обидчикам, а Карлайл порой вступается за нее.

Рэнд поднял голову и, прищурившись, взглянул на беспощадно палящее солнце. Близился полдень. Уезжая, он оставил Уилли распоряжения относительно передвижения стада на ближайшие несколько дней. Он твердо решил, что пробудет в одиночестве столько дней, сколько потребуется, чтобы взять под контроль свои чувства. Однако уже после нескольких часов отсутствия он с трудом справлялся с одолевшим его беспокойством — ему ужасно хотелось вернуться в лагерь. Рэнд издал короткий смешок. Неужели он — тот мужчина, который когда-то с таким высокомерием обращался с женщинами? Он расстался с Билли всего несколько часов назад — и уже умирал от желания увидеть ее снова. Но Рэнд прекрасно знал: если он повернет коня и возвратится к стаду, его отчаяние только усилится.

Так что же с ним происходит? Ответ на мучивший его вопрос был довольно прост. Он изменился. Билли с успехом завершила начавшиеся с ним метаморфозы. Его реакция на нее поначалу была инстинктивной — простое физическое влечение к ее женственности, которую ничто не могло скрыть. А потом была ночь в гостинице Абилина — она, эта ночь, все и решила. И уже после случившегося он научился уважать силу духа Билли, ее устремленность к цели, о которой она не хотела говорить. Да, Билли очень отличалась от других женщин — во всяком случае, таких, как она, Рэнд раньше не знал. Наряду с любовью к ней, растущей день ото дня, пришло и глубокое чувство уважения. Находясь рядом с Билли, он не мог только брать, ему хотелось и отдавать. Хотелось отдать ей все, что у него было.

Боже, как же он мечтал о ней! Он умирал от желания обнять ее и крепко прижать к себе, прошептать все слова любви, что звучали в его голове. Он хотел смотреть в ее прекрасное лицо и видеть, как на нем появляется улыбка, предназначенная ему одному. Он хотел видеть, как вспыхивают от страсти ее чудесные глаз. Ему хотелось коснуться губами ее век и ощутить на них колкость ее ресниц. Хотелось вдыхать запах ее тела и покрывать его поцелуями. Он хотел бесконечно пить из источника любви, имя которому — Билли.

Увы, он был связан обещанием, данным поспешно, в отчаянном страхе, что потеряет ее, если не предоставит той свободы, о которой она просила. Но он знал: выбора у него не было, он не мог позволить ей уйти.

Рэнд оглянулся и увидел вдали облако пыли — его стадо шло за ним, придерживаясь северного курса. Немного помедлив, он вонзил шпоры в бока коня; ему хотелось как можно быстрее добраться до Кэмп-Саппли, чтобы дать телеграмму. На этом этапе Джесс Уильяме ему все же не понадобится. Бросать стадо до прихода в Монтану он не собирался. Ему самому может пригодиться это время — каждая минута. Он должен найти способ убедить Билли… Она должна понять, что он может о ней позаботиться, может ее защитить и любить до конца своих дней. Потому что для себя он твердо решил, что готов к этому.

Он снова от нее убегал. Ее ноги, казалось, летели над землей, когда она неслась за неуловимой тенью. Но вот он остановился и оглянулся, и она почти увидела его… Почти!..

— Постой! Подожди меня!

Он немного помедлил, и она помчалась еще быстрее, еще стремительнее. Но тут он снова побежал, и она, потеряв его из виду, в отчаянии закричала. Он ушел… ушел…

— Билли… Билли, проснись.

Она медленно возвратилась к реальности. Сначала она не поняла, где находится, и в растерянности осмотрелась. Потрескивающий огонь, спящие на земле погонщики, голос Расса Бер-да, что-то напевающего…

Внезапно она увидела Рэнда, склонившегося над ней, и от его глаз исходило тепло, от которого у нее перехватило горло. На секунду зажмурившись, Билли призвала на помощь силу, способную защитить ее от этого тепла.

[* — Тебе снова снился кошмарный сон, — послышался его тихий шепот. — Ты кричала. Я подумал, что нужно разбудить тебя, пока ты не наделала шуму.

Билли едва заметно кивнула:

— Да, это все тот же старый сон. Но я больше не обращаю на него внимания.

Рэнд промолчал. Он поглаживал пальцами бледно-золотистые завитки волос у нее на висках, и в его глазах была такая нежность, что у Билли защемило сердце. Судорожно сглотнув, она пробормотала:

— Ко…когда ты вернулся? Уилли сказал, что тебя не будет несколько дней. Он сказал, что у тебя дела в Кэмп-Саппли.

Рэнд кивнул.

— Я все сделал и немедленно пустился в обратный путь. Подумал, что три дня отсутствия — большой срок. Я должен был вернуться к стаду… вернуться к тебе.

— Рэнд…

— Я знаю… — В его взгляде промелькнуло отчаяние, и пальцы у ее висков дрогнули. — Ты, наверное, удивляешься, что тебе постоянно приходится повторять мне одно и то же, повторять, что я тебе совершенно не нужен. А я, в свою очередь, вероятно, стремлюсь проверить, все ли аргументы ты привела.