Читаем без скачивания Невольничий караван - Карл Май

— Как хочешь. Ты убедился, что на меня можно положиться. Надеюсь, что и я буду чувствовать себя спокойно под твоей защитой.

Он перезарядил ружье, лег на землю и поплотнее закутался в свою накидку. Шварц с немалым удовлетворением признался себе, что при первом знакомстве он недооценил хладнокровие и надежность этого человека. Потом он подбросил в костер охапку тростника и приготовился ждать утра.

Этой ночью ему было одиноко, как никогда. Издалека доносились голоса диких зверей, которых отпугивало кишащее крокодилами болото и яркий свет костра. Впрочем, здешние звери никакой опасности не представляли: львы и пантеры не водятся в этой лишенной воды местности, а гиены и шакалы практически безвредны. Поэтому Шварц сосредоточил все свое внимание на болоте — но и его обитатели больше не пытались напасть.

Незадолго до рассвета Шварц бросил верблюдам немного тростника на завтрак и разбудил напарника, чтобы тот не пропустил своей обязательной молитвы.

Разумеется, за ночь куры окончательно протухли; в жарком климате здешних мест мясо не может храниться более часа, и многие местные племена вообще не едят этих птиц, хотя имеют их избытке. Немец бросил кур в болото, где мгновенно началась за них поистине жестокая борьба. В схватке крокодилы наносили друг другу смертельные ранения: Шварц видел, как одному оторвали ногу, другому хвост, а третьему откусили половину морды.

В этот день дорога была не такой трудной, а местность не такой унылой, как вчера. Следы ловцов рабов снова вели по берегу реки, которая, описав большую дугу на восток, текла теперь в прежнем, южном, направлении. Появилась питьевая вода, зелень для верблюдов и утки. Шварц одним выстрелом убил двух, и запасы провианта были пополнены.

Подбадриваемые свистками, верблюды шли сегодня еще проворнее, чем вчера. Еще до полудня всадники достигли места, где ловцы рабов останавливались этой ночью. Окрыленные успехом путники решили позволить себе и своим слабым животным час отдыху. Они спешились, развели огонь и поджарили утку.

Как и прежде, во время этого привала спутники почти не разговаривали. Охотник на слонов казался очень молчаливым человеком, да и Шварц не особенно стремился разговорить его.

После полудня почва под ногами стала неровной, а слева показались довольно высокие для этих мест холмы. У одного из них была широкая ложбина, вдоль которой, как было видно по следам, арабы поднялись на холм. Некоторые участки этого пересохшего сейчас русла была влажными, кое-где еще стояла вода. Здесь Шварц мог бы пополнить свою коллекцию флоры и фауны, но на это у него, к сожалению, совсем не было времени: ловцов рабов следовало обогнать не позднее завтрашнего утра. По этой причине дудочки звучали сегодня практически без перерыва, и верблюды побивали все личные рекорды.

Следы ловцов рабов петляли между холмами, а затем снова свернули вниз к реке. Нил делал здесь новый поворот, который арабы срезали. Но они не остались у реки: следы шли вдоль находившегося неподалеку заливчика и, обогнув его край, терялись из виду.

Нил часто образует сильно врезающиеся в сушу заливы, которые во время сезона дождей наполняются водой. В самых глубоких из этих заливов вода после половодья не высыхает, а остается стоять даже в самые жаркие месяцы. Возле одного из таких изолированных впадин и оказались сейчас оба всадника. На этом месте им пришлось разбить лагерь, чтобы ночь не застигла их в пути.

Примерно в сотне шагов от воды стоял гигантский баобаб в добрых двадцать локтей высотой. Концы его голых сейчас ветвей склонились почти до самой земли, так что верхушка образовала полукруг, в середине которого находился чудовищной толщины ствол: он достигал не менее пятидесяти футов в обхвате. К этому баобабу путешественники направили своих верблюдов, полагая, что там им будет не слишком докучать роившаяся над водой мошкара.

Окрестности залива были полны всякой живности. Пока Охотник на слонов собирал сучья для костра, Шварц успел подстрелить жирного гуся, которого он тут же принялся ощипывать. На закате солнца араб совершил вечернюю молитву, а затем разжег четыре костра по краям маленького лагеря: таким образом он надеялся обезопасить себя и своего товарища как от ночных комаров, так и от прочих, более крупных и опасных «гостей». Закончив свою работу, Охотник на слонов принялся молча наблюдать за тем, как Шварц потрошит птицу и насаживает ее на импровизированный деревянный вертел. Казалось, охотник на слонов и сегодня не собирается раскрывать рта.

Верблюдов напоили у залива и наломали им веток на ужин, теперь и людям можно было приступать к еде. Мужчины сидели у огня и с наслаждением вонзали зубы в сочное мясо.

Вся равнина была охвачена непроницаемой тьмой, с наступлением ночи жизнь на ней полностью замерла. Ослепленные светом костра, Шварц и охотник не видели ничего, кроме густой кроны баобаба. Поэтому оба вздрогнули от неожиданности, услышав совсем рядом с собой треск ломаемых сучьев и чье-то шумное сопение.

— О Боже, буйвол, буйвол! — вскричал Охотник на слонов, поднимая глаза.

В мгновение ока он вскочил, схватил свою двустволку и наугад выстрелил в темноту, но, как и следовало ожидать, промахнулся.

Дикие африканские буйволы намного сильнее индийских и обладают гораздо более необузданным нравом. Они любят заболоченные места, быстро бегают, прекрасно плавают и легко продираются сквозь самый густой подлесок. Опытные охотники на буйволов считают свое ремесло куда опаснее, чем охота на слонов, бегемотов и носорогов. Буйволы чрезвычайно выносливы: даже смертельно раненные, они продолжают нападать. Особенно опасны так называемые «бродяги» — буйволы-одиночки, изгоняемые из стад за свою безумную злобность, которой не могут вытерпеть даже их собратья. Суданцы говорят: «Если ты замечаешь стадо буйволов — оно убежит от тебя, если ты натыкаешься на буйволиную семью — тебе нечего бояться, но если ты встретишь одиночку-шатуна — пусть Аллах поможет тебе!»

Как раз «бродяга» просунул сейчас сквозь ветви баобаба свою огромную голову с мощными рогами и свисающими по бокам ушами. Вместо того, чтобы отпугнуть его, огни костров, наоборот, привлекли его внимание и возбудили в нем ярость. Он увидел людей и верблюдов и собирался на них броситься, но в этот момент ему навстречу полетели пули из двустволки Охотника на слонов. Видимо, они все же слегка задели его, потому что он на миг остановился, как будто пораженный тем, что кто-то еще осмеливается помышлять о сопротивлении, а затем с яростным ревом бросился вперед.

— Прячься за дерево! — крикнул Шварц арабу.