Читаем без скачивания Глубокоуважаемый микроб (сборник) - Кир Булычев

С этими словами пришелец повернулся и пошел прочь, а все болельщики, числом более двадцати, кинулись за ним и, окружив, отрезали ему пути к отступлению.

– Я вас попрошу, – сказал человек в синем тренировочном костюме, явный лидер по психологическому типу. – Какие такие редкие растения?

– Руки прочь! – воспротивился допросу инопланетянин.

– А ты документ покажи на редкие растения! – кричал мужик, метр с кепкой, борода из ушей.

– Из ЦРУ он, из ЦРУ!

Космонавт с удовлетворением отмечал, что разнообразие и сила слухов растут на глазах. Завтра весь город будет говорить, как агента поймали – воду в пруду травил, плевал в колодцы.

– Да какие растения! – вздохнул, сдаваясь, незнакомец. – Конечно, я за канистрой приехал. За канистрой от бронепоезда.

– Говори! – строго приказал мужчина в синем. Остальные быстро и мелко дышали.

– Только чтобы никому ничего! – велел космонавт. – Это сами понимаете.

– Понимаем, понимаем, как не понять, – поспешили с ответом слушатели.

– В революцию в болото кинули. Вывозили на бронепоезде казну Северного фронта. Но красные настигали. Понимаете? Они туда, красные – туда! Они сюда, красные – сюда! И тогда генерал Миллер приказал кидать канистру в болото!

– Повторите фамилию генерала, – попросил старичок, похожий на лабораторную белую мышку. Он держал блокнот и хотел записать.

– Только без записей! – предупредил космонавт, и соседи накинулись на старичка, отобрали блокнот, а самого его выгнали пинками из группы окружения.

– У меня карта есть, – сказал инопланетянин. – Кто смотреть хочет? Только чтобы один.

– Я буду смотреть, – сказал человек в синем.

– Нет-нет, выборы! Надо выбирать делегатов! – возразил метр с кепкой.

– Вот карта, – сказал космонавт и достал из кармана заранее заготовленный листок.

Он стал объяснять по листку, в какой части болота лежит канистра с золотом, остальные подглядывали через плечо пришельца, сопели, но ничего не понимали.

– Ты нас веди, – сказал старичок из заднего ряда.

– Зачем же я вас поведу? – удивился пришелец. – Мне экскаватор нужен, а не толпа оболтусов. Мне лопаты нужны, насосы. Мне техника нужна!

– Так техника туда не пройдет! – крикнул метр с кепкой.

– Посмотрим, – сказал пришелец. – В случае чего по трупам.

Это заявление многих воодушевило. Значит, вождь им попался серьезный.

– А ведь точно, – сказал старичок из заднего ряда. – Помню, были такие разговоры в двадцатые годы. Я тогда еще был пацаном, но помню.

Не прошло и часа, как с шоссе на восьмом километре съехали на проселок экскаватор, три самосвала, ассенизационная машина с большой гофрированной трубой, чтобы отсасывать жижу, автокран, «газик», а за этой собранной непонятно откуда и непонятно как техникой спешили пешеходы с лопатами, граблями и садовым инвентарем.

Машины завязали в грязи на проселке, люди вытаскивали их на плечах, ухали, матерились, боролись, но не сдавались. Казалось, они форсируют Днепр. Но не получилось бы такого массового ослепления, если бы город не был подготовлен, размягчен, встревожен и приведен в смятение лавиной слухов, которые на него были обрушены.

Пришелец даже не стал вмешиваться в организацию работ. Только показал круглое пятно трясины, где следовало искать канистру, а остальную руководящую деятельность препоручил человеку в синем тренировочном костюме.

Люди выстроились в цепочки. Одни помогали экскаватору рыть отводные каналы, другие вместе с ассенизационной машиной отсасывали жижу, третьи грузили самосвалы. Всем нашлось дело. И все были охвачены тем самым трудовым порывом, в котором человек забывает, ради чего он вкалывает столь самоотверженно. Главное – работать!

Через час трудов над поверхностью болота показалась макушка схожего с гигантским яйцом космического корабля. Все восторженно завопили, понимая, что это и есть канистра.

– Теперь удвоим осторожность, товарищи! – заявил пришелец и приказал экскаватору перенести себя в центр жижи.

Там он под рукоплескания товарищей по труду спрыгнул на свой корабль.

– Удвоим усилия, друзья! – крикнул он. – Конец близок. Сокровища уже почти у нас в руках.

Некоторые стали спрашивать, что он там мелет о сокровищах, ведь ловим осетрину, а другие решили, что сейчас пойдут белые грибы, – много было предположений.

Совершенно спокойно пришелец открыл верхний люк, забрался в корабль, который был уже наполовину освобожден от грязи.

Все настороженно замолчали.

Почувствовав неладное, пришелец высунул голову из люка и крикнул:

– Отойти на двадцать шагов! Мною обнаружена мина! Пока не обезврежу, не подходить!.. Прекратить работы! Ну, кому я говорю – отведите экскаватор, машину, чего доброго, погубим!

Все подчинились, а метр с кепкой крикнул пришельцу:

– Осторожнее обезвреживай, береги себя!

– Береги! – поддержали его разные голоса.

Растроганный пришелец задраил люк, через перископ проверил, нет ли близко зрителей. К счастью, все послушались его – отошли на сухое место, расселись вокруг болотца на корточках.

«Прощайте, друзья!» – мысленно произнес пришелец.

Космический корабль не сразу, а после минутной схватки с грязью вырвался вверх и, увлекая за собой черные потоки болотной жижи, рванул к небу. Еще через минуту он скрылся из глаз.

Много любопытных историй расскажут вам в Великом Гусляре. Но никогда вы не услышите рассказа о том, как гуслярки жевали банановую кожуру, пили напиток «Бодрое утро», а их мужья ловили осетров в пруду или запускали из болота канистру с золотом.

Правда, нет-нет, да вдруг какая-нибудь красотка съест шкурку банана и выбросит сердцевину. А еще кто-то почти нечаянно опустит леску в пруд. Но это исключения, атавизм.

Они уже здесь!

Инопланетянин Коко повадился к Удалову. Он третий день ночевал на шкафу, таился от Ксении, которая гнала его метлой. Ксении не нравились ящерицы, покрытые розовыми перьями.

Вечерело. Косые лучи солнца ласкали подоконник, на котором нежился Коко, кося фиолетовым глазом на Удалова, чинившего спиннинг. Из городского парка доносилось хоровое пение: хор речников готовился к юбилею городской пристани.

– Ничего у тебя не получится, Корнелий, – сказал вдруг Коко.

– Ты о чем?

– О твоей мечте. Завтра ты намерен первым катером отправиться вниз по реке, потому что в омуте за Хомутовкой живет налим-долгожитель. Но с рассвета движение катеров по реке отменяется, пристань превратят в трибуну и эстраду. Пока мероприятие не завершится и не будут спеты все песни, никуда ты не отплывешь.

– Ну, это ты преувеличиваешь, – возразил Удалов. – До Хомутовки и даже до Раскола, кроме как катером, ничем не доберешься. Люди по делам, на работу, на рынок ездят.

– Смотрю я на тебя и удивляюсь. – Коко потянулся, почесал коготками гладкий животик. – Знаешь, что я прав, а все равно завтра попрешься на ту пристань, будешь надеяться, что здравый смысл восторжествует. Что хоть один катер отправят вниз по реке.

– Но зачем все катера отменять? – воскликнул Удалов. – Почему из-за пустого юбилея людям столько неудобств?

– Потому что другим людям на этих людей наплевать.

– Но это неправильно! Об этом по радио теперь критикуют.

Коко мелодично засмеялся.

– Я в школе учил, – продолжал Удалов, – человек человеку друг, товарищ…

– И волк, – нахально вмешался Коко.

– Пришибу, – сказал Удалов. – Надоел ты мне. Никакой ты не галактический брат, а просто провокатор и демагог.

– Ругаться легче легкого, – возразил Коко. – Ты ругаешься, чтобы поменьше думать. Потому-то вы, люди, и станете легкой добычей…

Но чьей добычей, Удалов не услышал, потому что со двора грянула музыка. Это пришел из техникума подросток Гаврилов и включил на полную мощность японскую систему.

– Этого еще не хватало! – возмущался Удалов, закрывая окно. – Сам оглохнет и других изуродует.

– А ему наплевать, – сказал Коко.

– Это что, болезнь?

– Болезнь? – Коко поглядел на Удалова в упор и прикрыл глаза шершавыми пленками. – Да, это болезнь. Хуже СПИДа.

Уголки узкого рта пришельца загнулись кверху – он улыбнулся.

– Ты что-то знаешь?

– Знаю.

– Признавайся.

– Не могу, подписку давал.

– Где?

– На моей планете.

– Как же ты мог подписку на своей планете давать, если это наша, земная болезнь?

Коко вздохнул.

– Люблю я тебя, Удалов, – сказал он. – И ты меня терпишь. Хочешь, правду скажу? Только в обморок не падай.

– Говори.

– Происходит инопланетное вторжение, – сказал Коко.

– Это кто же вторгается?

– Есть желающие.

– Коко, не темни!

– Мы давно собирались Землю завоевать. Искали разные пути. Ведь мы кто? Гуманисты. Не хотим мы вас бомбами закидывать. Все должно быть культурно. Пришлось нам в людей внедряться.

– Не понимаю.

– Чего тут непонятного? Внедрится, допустим, в подростка Гаврилова наш агент. Тот об этом и не подозревает. И не замечает, как заболевает страшной и неизлечимой болезнью. Название ее слишком научно, чтобы ты понял. Смысл его можно перевести словом «наплевизм». К примеру, решил кто-то поставить галочку в отчете и устроить юбилей речной пристани. Для этого он сорвал с учебы весь речной техникум и заставил учащихся три дня подряд репетировать в городском парке хоровое пение и ходьбу строем. Потом деньги, что выделены на ремонт общежития, он пустил на изготовление трех тысяч цветных флажков и двадцати лозунгов общей длиной четыреста метров. Закрыл движение по реке. Еще много чего совершил, ко всеобщему неудобству.