Читаем без скачивания Рюриковичи. Исторические портреты - Валерий Курганов

Причина уступчивости Мономаха была в том, что Святослав, отец Святополка, владел Киевом раньше отца Мономаха. Поэтому и Святополк имел право занять киевский престол прежде Владимира Всеволодовича. Этот исторический факт говорит о том, что мир и спокойствие в Русской земле для него были дороже собственного честолюбия. Хотя объективно Мономах был несравненно более способным и авторитетным правителем.

О триумфальном походе на половцев 1111 года, организатором и центральной фигурой которого он был, в конце своей жизни Владимир Всеволодович вспоминал очень немногословно и без всякой рисовки и приукрашивания: «Со Святополком и Давыдом (союзные киевский и черниговский князья, сыновья Святослава Ярославича) за Дон ходили, и Бог нам помог».

В исторической литературе отражены основные этапы жизни Мономаха. В возрасте 13 лет в 1066 году Владимир получил от отца в удел Ростовское княжество, в 1070-м ― Смоленское. В 1072 году Владимир стал князем Владимиро-Волынской земли. В 1076 году в союзе с поляками воевал против чешского короля, вассала германского императора Генриха IV. В 1078 году отец отправил его в Чернигов.

До восшествия Владимира Мономаха на киевский престол было еще далеко. Однако он пытался играть заметную роль в общерусской политике. В ряде случаев это ему удавалось, как, например, в организации походов в степь, в некоторых случаях он вынужден был отступать.

Предательски захваченный своими двоюродными дядями Давыдом Игоревичем и Святополком Изяславичем вскоре после Любечского съезда в 1097 году князь Василько Ростиславич Теребовльский был ослеплен. Раньше его отец был коварно отравлен неким греком в Тмутаракани. Теперь горькая доля обрушилась на него самого. Неслыханное преступление, совершенное при участии великого князя киевского Святополка Изяславича, не повлекло соразмерного наказания. Все усилия Мономаха (не бывшего еще великим князем), созвавшего князей: «Приезжайте, братья, исправим зло, какое случилось теперь в Русской земле», кончились лишь ссылкой Давыда в 1100 году княжить в Бужск.

В год смерти великого князя Святополка (1113 год) в Киеве прошел первый в истории Руси еврейский погром: «Кияни же идоша на жиды и разграбиша их». Непомерные проценты, жажда наживы и закабаление горожан за долги восстановили киевлян против евреев ― ростовщиков.

Жители безвластного Киева обратились к Владимиру Мономаху с предложением принять великое княжение. Шестидесятилетний князь отказался. Только после настойчивых повторных просьб он согласился въехать в Киев и принять предложение горожан.

Тем самым было нарушено «лествичное» право. Прежде Мономаха должны были занять киевский престол сыновья старшего брата его отца: Олег и Давыд Святославичи. Однако Русское государство не проиграло от нарушения «лествичного» права.

Ставший после Святополка великим князем Владимир Мономах распорядился, чтобы евреи покинули город. Евреи сохранили свое имущество. Согласно записи летописца, на которую ссылался В.В. Каргалов, им только запрещено было жить в русских княжествах: «...Из всея Русския земли всех жидов со всем имением выслать и впредь не пущать, а если тайно вернутся, вольно их грабить и убивать».

Можно сравнить методы решения еврейского вопроса на Руси и во Франции. Киев евреи покинули в связи с возмущением киевлян случаями обращения в рабство жителей города за долги. Высланные сохранили свой капитал, им было предложено найти другой объект для своей финансовой деятельности. Филипп II Август (французский король с 1180 года), а позднее Филипп IV Красивый (правил с 1285 года) высылали евреев, отбирая их имущество и обогащая тем самым государственную казну. Вероятно, короли не забывали при этих депортациях и свой личный экономический интерес. Можно даже предположить, что личный интерес двигал французскими королями в первую очередь.

Русский князь был чужд мелочного крохоборства, которое могло бы ущемить его честь. Он руководствовался интересами своего государства и своих подданных, а не желанием пополнить свои личные средства.

Выпроводив евреев из Киева, князь ввел статьи в «Русскую правду», ограничивающие проценты по долгу, запрещающие закабаление должников в холопы, то есть попытался реализовать, как сейчас говорят, правовое решение проблемы. «Устав Владимира Мономаха» дополнил «Русскую правду».

Помимо законодательной деятельности, Мономах позаботился о продолжении работы над «Повестью временных лет». Его большая заслуга в сохранении ее для последующих поколений. Полное название летописи интересно само по себе: «Се Повъсти времяных лът, откуду есть пошла Руская земля, кто въ Киевъ нача первъе княжити и откуду Руская земля стала есть» («Вот Повести минувших лет, откуда пошла Русская земля, кто в Киеве стал первым княжить и как возникла Русская земля»).

Надо сказать, что под выражением «Руская земля» раньше понималась не только территория, принадлежащая русским (их земельные владения), но и само Русское государство того времени. Поэтому, возможно, было бы правильнее в переводе названия летописи на современный язык сделать акцент именно на это и перевести заключительную часть названия так: «...как возникло Русское государство».

Этот первый свод письменных и устных сведений об истории нашего государства начал составляться еще летописцем князя Святополка, монахом Киево-Печерского монастыря Нестором. По поручению Мономаха «Повесть временных лет» была переписана и дополнена в Выдубицком монастыре под руководством игумена Сильвестра. За работой над ней наблюдал сын Мономаха Мстислав. К такому выводу пришел Б.А. Рыбаков.

Считается, что из-за этого в летопись были внесены искажения, которые служат предметом ожесточенных споров историков многих поколений. Это касается вставки предания о призвании Рюрика с братьями. Новгород во времена составления «Повести временных лет» был крупным, европейски известным городом. Там долгое время княжил сын Мономаха, Мстислав. Поэтому и в летопись, как предполагается, он попал как резиденция первого правителя Руси, откуда началось объединение северных и южных славянских земель. Хотя Б.А. Рыбаковым обосновывается версия, что в те времена, в IX веке, он был всего лишь скромной северной «факторией» Киева, небольшой торгово-административной базой киевских наместников. Само название «Новгород» говорит о том, что явился «новым» по отношению к другому городу, который и следует, наверное, считать первой столицей Русского государства. Б.А. Рыбаков считает, что это был Киев, откуда началось движение на север. Так, считал историк, возник Новгород. Напомним, что «Повесть временных лет» излагает прямо противоположную точку зрения относительно направления экспансии первых русских князей. Эта точка зрения, изложенная в первой русской летописи, признается большинством специалистов. Что же касается Новгорода, то многие историки считают, что название города оттеняет его «новизну» по отношению к Старой Ладоге.

Владимир Мономах ― первый и едва ли не единственный князь, помнивший о тех, кто добывал «мягкое золото», пахал и сеял, умирал в сражениях со степняками и в междоусобных схватках властолюбивых князей. В конце своей жизни он завещал: «...Всего же паче убогих не забывайте... Куда же ходяще путемъ по своимъ землямъ, не дайте пакости дъяти отрокомъ, ни своимъ, ни чюжимъ, ни в селъх, ни в житъех, да не кляти вас начнуть» («...Более всего не забывайте убогих... Куда бы вы ни держали путь по своим землям, не давайте отрокам причинять вред, ни своим, ни чужим, ни селам, ни посевам, чтобы не стали проклинать вас»).

Пред смертью он вспоминал как о самом главном в своей жизни: «Также и бедного смерда и убогую вдовицу не давал в обиду сильным...»

Владимир Мономах прекрасно владел словом, обладал высоким литературным талантом. Спустя почти тысячу лет невозможно без волнения читать написанные им сочинения: завещание детям, его мемуары, письмо двоюродному брату Олегу.

Отец его, новгородский князь Всеволод, был женат на дочери византийского императора Константина IX Мономаха. Предположительно ее звали Марией, а брак состоялся, по исследованиям М.Б. Свердлова, в интервале от 1046 до 1052 года. Так что Владимир Всеволодович, названный по деду Мономахом, был наполовину грек, а по бабке на четверть швед. Сам он был женат на Гите, дочери английского короля Гарольда II Годвинсона. Их брак состоялся после 1066 и не позже 1075 года. Сестра Евпраксия была выдана замуж за саксонского маркграфа Генриха, а после его смерти стала женой германского императора Генриха IV под именем императрицы Адельгейды. Брак, правда, оказался неудачным из-за своеобразия характера императора и его интереса к религиозным нетрадиционным обрядам, к которым он пытался привлечь свою жену. Упоминают о его пристрастии к сатанизму. Дочь Евфимию (Софию) Мономах выдал за венгерского короля Коломана. Этот брак тоже расстроился, и Евфимия вынуждена была вернуться на Русь.