Читаем без скачивания Крах Титанов: История о жадности и гордыне, о крушении Merrill Lynch и о том, как Bank of America едва избежал банкротства - Грег Фаррелл

Краус, по-видимому, был инициатором и движущей силой проекта по поглощению Fortress. Несколько раз в течение августа Краус, который работал у себя дома, потому что его вынужденный отпуск перед увольнением из Goldman Sachs еще не закончился, или в офисе юридической фирмы в Мидтауне, звонил Вецелю и просил провести исследование активов Fortress с прицелом на то, чтобы оценить их реальную стоимость. Большинство его запросов были вариантами на тему и не отнимали много времени, группа стратегических исследований Вецеля выполняла работу в течение нескольких часов, а результаты исследований отсылала Краусу домой.

Почти сразу Вецель отметил, что на пути любой сделки с Fortress может возникнуть серьезное препятствие – обязательства по соглашению с BlackRock. В соответствии с этим соглашением Merrill Lynch было запрещено делать инвестиции или приобретать любую компанию по управлению активами – конкурента BlackRock.

– Не беспокойтесь, Пол. Я уже разговаривал об этом с Джоном, – сказал Краус Вецелю. У Fortress небольшой бизнес по управлению активами по сравнению с бизнесом по управлению прямыми инвестициями, так что эта сделка не создаст проблем для BlackRock. – Все нормально. Конфликта не будет.

Вецель не отказался от своей точки зрения. Помимо выполнения запросов Крауса он поручил команде из юридического отдела изучить соглашение с BlackRock. Юристы обнаружили в тексте соглашения вполне конкретную формулировку, которая запрещала Merrill Lynch делать инвестиции в любую компанию, которая владеет или управляет бизнесом по управлению активами вне зависимости от его размеров.

Вецель послал копию соглашения Краусу, а затем и позвонил. Как только Краус увидел соответствующее положение в соглашении, он сразу ухватил суть проблемы.

– О, вот это да, – сказал он Вецелю. – Джон этого не понимает, так ведь?

Ближе к концу августа Флеминг взял небольшой отпуск на несколько дней, чтобы отдохнуть с семьей, чтобы отчасти компенсировать отдых в Италии, прерванный в прошлом месяце.

Юристы обнаружили в тексте соглашения формулировку, которая запрещала Merrill Lynch делать инвестиции в любую компанию, которая владеет или управляет бизнесом по управлению активами

В течение уик-энда, который пришелся на День труда, Питер Краус был занят переездом в свой новый кабинет. Вецель, бывший главой отдела стратегического планирования, работал на 22-м этаже, потому что хотел находиться рядом с Эриком Хитоном, казначеем. Вецель считал, что очень важно работать над стратегическими вопросами в сотрудничестве с казначеем, поэтому он занял конференц-зал Хитона и превратил его в свой кабинет. Таким образом, дискуссии и совещания могли беспрепятственно проходить то в одном, то в другом кабинете.

Краус вышел на работу после Дня труда, но, как Тейн уже говорил Вецелю и Чаи несколько месяцев назад, в обязанности Крауса входило не только стратегическое планирование. И в соответствии с этой ролью Краус занимал кабинет на 32-м этаже, где располагались кабинеты руководителей, недалеко от кабинета Тейна.

Краус также не желал ограничиваться обычным кабинетом. Как Тейн и его супруга Кармен питали отвращение к оформлению кабинета О’Нила, так и Краус не принимал ограниченного четырьмя стенами пространства, которое было украшено только письменным столом.

Он был заядлым коллекционером современного искусства и точно знал, как он хочет организовать свое пространство. Еще до выхода на работу Краус с женой тщательно осмотрели новый кабинет и наполнили его картинами и предметами искусства.

Краус также не желал ограничиваться обычным кабинетом. Он был заядлым коллекционером современного искусства и точно знал, как он хочет организовать свое пространство

Наиболее заметным из этих предметов была плазменная панель, висевшая на одной из стен кабинета, она показывала повторяющийся сюжет: группа французских дворников подметает песок в пустыне и сгребает его в маленькие холмики, потом налетает ветер и разбрасывает песок, заставляя дворников снова начинать подметать. Автором этой работы под названием «Дворники пустыни» (фр. Balayeurs du desert) был Су Мей Цзе, получивший приз на биеннале в Венеции. Один из коллег Крауса на 32-м этаже окрестил ее «Тщетность».

Еще у него был «книжный шкаф». Те, кто приходил в кабинет к Краусу, сразу же обращали внимание на великолепные произведения искусства, развешанные по стенам, и лишь уголком глаз замечали огромный книжный шкаф – около 9 метров в длину и 4,5 метра в высоту. Но посетителям, которые разговаривали с Краусом или просто проходили по кабинету, требовалось какое-то время, чтобы подойти к шкафу и при близком рассмотрении обнаружить, что он сам был произведением искусства и что «книги» сделаны из того же материала, что и «полки».

Флеминг обнаружил это, когда однажды заглянул к Краусу, чтобы перекинуться с ним парой слов и проходил боком мимо книжного шкафа.

– Пожалуйста, не опирайтесь на него, – попросил Краус.

– Почему? – спросил Флеминг. – Это же книжный шкаф.

– Нет, это произведение искусства.

Устроившись в своем новом пространстве, совсем рядом с Тейном, Краус с головой ушел в дела компании. Уже в первую неделю он после окончания рабочего дня спускался в кабинет главного бухгалтера для изучения финансового состояния компании и задерживался там далеко за полночь, изучая соглашения о финансировании (funding contracts).

Хоть он и не отвечал за отдел Боба Макканна по работе с частными клиентами, Краус вызвал его и некоторых старших руководителей из его отдела, чтобы обсудить вопрос о расширении отдела посредством поглощения иностранных компаний.

Несмотря на впечатление высокомерного человека, которое он произвел на Флеминга и Боба Макканна при первом знакомстве, теперь Краус поразил новых коллег своей энергичностью. Большая часть менеджеров высшего звена Merrill Lynch, которые уже устали от нежелания Тейна принимать трудные решения о продаже активов, пока его к этому не вынудят, находили решительность и руководящие указания Крауса вдохновляющими, даже если и не разделяли его взглядов, что часто бывало.

Во многих отношениях Краус прекрасно дополнял Тейна. Генеральный директор часто казался отстраненным, сухим и методичным, тогда как Краус был обаятельным, тонко чувствовавшим самого себя и окружающих. Гардероб Тейна, если его можно было так назвать, состоял из белых рубашек и темных костюмов, для выступлений на телевидении он надевал синие рубашки.

Краус, с пронзительным взглядом голубых глаз и аккуратно подстриженной бородой, носил розовые и бледно-лиловые рубашки, а также галстуки веселых расцветок, которые выделялись своей пестротой и модными орнаментами. Он носил клетчатые костюмы и часы, выглядевшие так, будто они были экспонатом Музея современного искусства. Так же, как он превратил свой кабинет в великолепный замок, возвышавшийся над нью-йоркской гаванью и рекой Гудзон, он уделял внимание своей внешности и впечатлению, которое производил на других. Он больше походил на креативного директора крупного рекламного агентства, чем на человека, занимающегося инвестиционно-банковской деятельностью.

Женщины, непосредственно работавшие с Тейном, – Маргарет Татуайлер и Мэй Ли – восхищались силой ума своего шефа, но при этом были совершенно очарованы внешним обликом Крауса, который был воплощением светской утонченности и вкуса.

Кабинет Нельсона Чаи на 32-м этаже располагался между кабинетом Тейна, занимавшим юго-восточный угол этажа, и Крауса, окна которого выходили на запад и из них открывался вид на Гудзон и Нью-Джерси. В отличие от этих кабинетов, рабочая зона Чаи все еще походила на временное пристанище. Его кабинет не был украшен произведениями искусства, там был лишь большой телевизионный монитор, постоянно настроенный на канал CNBC, да два стикера прикрывали дыры в стенах, оставшиеся в местах, где у бывшего хозяина кабинета Джеффа Эдвардса висели картины.

Отсутствие эгоцентризма, столь характерного в среде топ-менеджеров на Уолл-стрит, снискали Чаи расположение коллег в Merrill Lynch

Чаи не был прирожденным политиком. Отсутствие эгоцентризма, столь характерного в среде топ-менеджеров на Уолл-стрит, снискали ему расположение коллег в Merrill Lynch даже среди тех, которые думали, что он не подходит для должности финансового директора. Тейн также ценил в нем это качество. Но альтруизм Чаи не мешал ему видеть то, что в действительности происходило на 32-м этаже. Он знал, что для инвестиционных банкиров, какими раньше были Флеминг и Краус, доступ к генеральному директору необходим как воздух. Приход Крауса на руководящую должность должен был перекрыть Флемингу доступ к Тейну, что, конечно, усилит зарождающееся соперничество.

Приход Крауса изменил также стиль проведения руководящих совещаний Тейна. Поскольку Тейн был генеральным директором, то он проводил совещания со своими непосредственными подчиненными в 8 утра по понедельникам, а совещания по рискам – утром по средам. На протяжении летних месяцев, когда Merrill Lynch была вынуждена заниматься привлечением капитала, а финансовое положение Lehman Brothers стало только хуже, Тейн начал проводить совещания, посвященные проблеме ликвидности, ежедневно в 7 часов утра.