Читаем без скачивания Дикое поле - Андрей Посняков

Проходя мимо сельмага, Миша позвенел завалявшейся в карманах мелочью… на бутылку ситро хватит, а полбуханки хлеба, лук да шматок сала Ратников, ничтоже сумняшеся, прихватил у тетки Степаниды. А что? Забор-то он ей все ж таки сладил!

— Гражданочка, вы последняя? — зайдя в магазин, Ратников пристроился в очередь. — Значит, за вами буду.

— За мной, молодой человек, еще девушка одна занимала, в красном таком платье, а за ней — мальчик с бидоном.

— Понятненько, — весело улыбнулся Миша. — Девушка в красном платье и мальчик с бидоном.

— Да во-он она пришла — девушка.

— Марь Ивановна! Баба Маня! Чем болтать да людей задерживать, давай уже говори, что те надо? — окликнула тетку дебелая продавщица в не первой свежести белом переднике.

— Ой, Гануся! Уже и очередь подошла? И не заметила! Я ведь по хлеб пришла…

— Буханка, половина?

— Да мне бы две.

— Две в одни руки не положено!

— Ить сват с Запорожья приехал, да сватья, да…

— Баба Маня! Я ж тебе говорю — не положено! Ты меня под суд, что ли, подвести хочешь? Бери вот свою буханку… Четыре сорок с тебя.

— Дяденька, я вот за этой девушкой в красном платье занимал.

Ратников скосил глаза: ага, вот и мальчик с бидоном. Смешной такой, лопоухий. Потянул девчонку за локоть:

— Скажи ведь, я занимал, Тамара!

— Да занимал, занимал. — Тамара — симпатичная, темноглазая брюнетка, с косой до… ггм… до половины тела — обернулась с усмешкою. — Ты куда бегал-то?

— Да деньги забыл.

— Вот чудо-то!

— Зато что узнал! Вчера вечером у клуба стреляли!

— Та ну! Скаженный.

Вся очередь заинтересованно обернулась.

— Вот вам и да ну! — довольно ухмыльнулся мальчишка. — Вы что, ничего не слышали, что ли?

— Да мне кума говорила…

— И я слыхала. Так, вполуха. Так ты, Юрась, говори, что знаешь.

Лопоухий Юрась приосанился:

— Так я вам и говорю — вчера у клуба, ну, ночью уже, перестрелка была. Две банды схлестнулись, видать, не поделили чего-то. Милиция явилась, да поздно — так и не словила никого.

— А что за банды-то?

— Одна — банда татарина Мустафы…

— А, того фашистского гада, что из Крыма выселили. Что, их не пришибли еще?

— Как же их пришибешь, коли они на конях? Сегодня — там, завтра — здесь. Человек двадцать из этой банды было — все с автоматами, а в машине — еще и пулемет.

— А вторая банда откуда?

— Вторая — бердянская… браконьеры. У тех больше берданки да пистоли трофейные. Ух, как там палили! Даже в клубе, на вечернем сеансе, все слышно было.

— Так ты ж, Юрась, говорил — ночью дело было?

— Ночью. Но… ближе к вечеру.

— Все! Хватит вам болтать, — продавщица резко хлопнула рукой по прилавку. — Тамара, тебе чего и сколько?

— Мне бублики, тетя Ульяна. Во-он те, с маком.

Михаил тоже купил пару бубликов — как раз, вместе с ситро, денег хватало. И, сдвинув на глаза старую кепку, вышел из магазина, щурясь от яркого солнца.

Артема Ратников обнаружил, там же, где и предполагал — на пляже у пирса. Загорелый, почти до черноты, парнишка заметил опекуна первым. Выскочил из воды, побежал, замахал рукой:

— Эй, дядя Миша! Что, тоже искупаться решил? Или за мной? Так ты ж сам сказал, что крыши на сарае перебирать только завтра будем.

— Ты этак вот трещать у местных своих дружков научился? — ехидно ухмыльнулся Миша. — Ладно, ладно… Глаза-то не опускай. На вот, попей водички… Бублики будешь?

— Бублики?! Вот здорово… Ой, дядя Миша, а можно я… Можно я ребятам?

— Да поделись, конечно, — Ратников махнул рукой и обвел причал цепким настороженным взглядом. — А где «Эспаньола»?

— В море ушла. Наверное… — Артем наморщил лоб. — Где-то около часа назад.

— «Где-то», «около», «примерно», — передразнил Ратников. — Точнее-то сказать не можешь? Алия на борт не поднималась?

— Нет, не было, — мальчик обиженно мотнул головой. — Ты, дядя Миша, не думай, — это уж я точно знаю, специально рядом с мотоботом крутился, присматривался.

Молодой человек задумчиво сдвинул на затылок кепку:

— Что же, выходит, они вдвоем в море вышли? Моторист и этот, его молодой помощник?

— С ними дядька какой-то был. Ва-ажный!

— Так!!! — Михаил нервно сплюнул в песок. — Что ж ты с главного-то не начал? А ну, давай поподробнее. Что за человек? Как выглядел?

— Обыкновенный такой дядька, старый, — повел плечом Тема. — Ну, пожилой типа. И это… как бы прикинутый.

— Как прикинутый?

— Костюм такой… Видно, что дорогой, новый. Шляпа с широкими полями, туфли.

— Поня-атно… С час назад, значит?

— Там еще двое с ним приходили, тащили ящики, — здоровенные такие бугаи, но они в море не пошли, обратно вернулись… не главными воротами, а другими… там, слева, в кустах, железная дверца.

Ратников хлопнул глазами:

— Что за дверца? Где?

— Я покажу. Только оденусь — там крапивы много.

Узкая, но вполне утоптанная — видать, часто пользовались — тропинка отходила от ведущей к воротам профилактория главной дорожки за кустами акации и дрока так, что не сразу заметишь, и вела к расположенной в бетонной ограде дверце, выйдя из которой и выбравшись на аллею, те, кому надо, запросто могли сделать вид, что не имеют никакого отношения к расположенному рядом профилакторию, а просто здесь прогуливаются, как и все остальные.

— Ребята сейчас говорили: Кешку — ну, с мотобота который — милиция арестовать хочет.

— Да ну? — изумился Ратников. — Интересно, за что же?

— В Бердянске двоих порезал. А тут, в местном клубе, на прошлых танцах затеял драку — сильно кого-то побил. Вилорка сказал — кастетом. Кешка может, он такой. Оттого и кличка — Кешка Кастет.

— Так-так, — внимательно осматриваясь вокруг, машинально покивал Ратников. — Что еще про этого Кешку рассказывают? Я смотрю, он тут популярнее «Фабрики звезд».

— А то! Еще говорят, будто он в Токмак, на фельдшерские курсы ездит.

— Хо! — Ратников удивлено присвистнул. — Юноша встал на путь исправления.

… или просто им намереваются заменить Алию?! Там, в прошлом…

А местечко здесь неплохое! Кусты густые и сухо. Спрятался, да и сиди себе хоть целый день. И даже ночью… Интересно, когда «Эспаньола» вернется?

— Темыч, ты у парней своих спроси — надолго ли мотобот обычно в море уходит?

— Спрашивал уже, — тихонько засмеялся Артем. — Обычно, если с утра уйдут, на следующий день, утром же — опять у причала. Может, ночью вернутся или на рассвете…

— Так-так. А вот это уже лучше! — Михаил потер руки и, улыбнувшись, спросил: — Слышь, Темыч… у тебя есть такие друзья, у которых переночевать можно?

— Да есть… Вилорка тот же… А что, у тетушки Степаниды…

— У тетушки Степаниды нам пока лучше не появляться!

— Да не вопрос! Сказал же — переночую.

— Только чтоб я знал, где, если что, найти.

— Угу, — кивнул мальчик. — Я так думаю, мы уже совсем скоро домой, правда?

— Много будешь знать, скоро состаришься. А вообще… можно сказать, ты в чем-то прав.

Первым делом Ратников убедил Артема, чтоб Вилор показал им свой дом. Слава богу, жил тот недалеко, от моря можно было добежать минут за семь-десять.

Довольно покивав, Михаил спросил у Темкиного приятеля старую тетрадку и чернильницу с перьевой ручкой, примостился во дворе за столиком, благо родители Вилора белым днем дома не сидели, а находились, как и все советские люди, — на работе.

— Дядя Миша… ну мы пошли, а? Тебе долго еще?

— Да не очень. Все! Вилор, кнопки у тебя найдутся? И бидон или большая бутылка.

Ребята побежали на пляж, а Миша, решив на всякий случай запутать следы, старательно расклеил объявления на всех подвернувшихся столбах и стенках:

«Продам собрание сочинений Дарьи Донцовой в десяти томах. Обращаться — Бердянск, ул. Ленина, дом 12».

Это было расклеено специально для Алии — неизвестно, как там насчет Коэльо или Харуки Мураками, но уж Донцову-то она всяко должна была знать. А вдруг прочтет? Ведь злодеи будут искать, будут — Михаил для них прямая угроза. Так пусть поищут… ежели им так тошно не станет, что уже и не до поисков будет.

Набрав в предоставленную все тем же Вилором бутылку воды из колонки, молодой человек отправился к морю, точнее сказать — к пирсу, еще точнее — к той самой тропинке, что вилась в зарослях акации и дрока. Именно здесь и имело смысл устроить засаду, чем сейчас Михаил и занимался: притащил валявшиеся рядом кирпичи, доски, устроив в кустах нечто вроде скамеечки, на которой и расположился. Удобно и не очень жарко — тень, вот только скучновато малость. Впрочем, в отдалении, из расположенного на территории пионерского лагеря репродуктора, похоже, замолкавшего только глубокой ночью, доносились весьма жизнерадостные марши типа «Эх, хорошо в стране Советской жить!», ближе к вечеру сменившиеся томными идеологически невыдержанными танго и даже чем-то джазовым — уж совершенно антисоветским, зато танцевальным, видать, радист был не чужд маленьким житейским радостям.