Читаем без скачивания Информационная война и геополитика - Игорь Панарин

Во время событий, связанных с захватом террористами в октябре 2002 года заложников в Театральном центре на Дубровке (г. Москва) и после них в ряде телепрограмм канала НТВ («Намедни» от 27.10.2002 г., «Итоги» от 03.11.2002 г., «Свобода слова» от 14.02.2003 г.) достаточно отчетливо, на наш взгляд, был обозначен вектор на формирование общественного мнения в заданном ракурсе. Его направленность в общем смысле можно сформулировать следующими установками подсознанию населения страны:

— действия и требования террористов вынуждены и заслуживают быть учтенными государственной властью;

— Запад озабочен подобным разрешением конфликта;

— необходим диалог с террористами как полноправной стороной в международном конфликте;

— действия российских спецслужб в районе контртеррористической операции и в ходе освобождения заложников на Дубровке жестоки и не профессиональны.

После трагедии на Дубровке в ходе диалога российской власти с представителями национальных СМИ были найдены формы взаимодействия для борьбы с терроризмом. Но самоуспокоенность в данной ситуации чревата. Несмотря на, казалось бы, позитивно выстроенные отношения власти со СМИ в вопросах антитеррора, в ходе трагедии в Беслане и после нее отдельные журналисты продолжали попытки осуждать не действия террористов, а критиковать спецслужбы и власть. Совершенствование работы на данном направлении заключается в формировании у общественности твердых убеждений об обязательности непримиримой борьбы с терроризмом с использованием всех возможностей государства; в информационной поддержке участвующих и поддерживающих контртеррористические операции. Такая работа уже ведется. И недавние события в Нальчике показали, что в этом направлении сделаны определенные позитивные шаги. Террористы, а также властные государственные структуры и сами представители масс-медиа видят функции, роль и ответственность СМИ при освещении событий, связанных с актами терроризма, с разных и порой диаметрально противоположных позиций. Эти позиции иногда определяют групповое поведение во время террористических актов, часто давая тактическое и стратегическое преимущество террористам и терроризму в целом. В таком случае возникает задача как для государственных структур, так и СМИ осмыслить динамику этих позиций и разработать варианты информационной политики, служащие общегражданским и государственным интересам.

Власть в ходе антитеррора должна умело управлять информационными потоками, наладив конструктивное сотрудничество со СМИ, в стремлении ограничить ущерб, наносимый террористами обществу.

Власть должна знать о моделях функционирования социальной информации, учитывать их и использовать их вместе с масс-медиа для мер антитеррора. К таковым относятся:

Уровни циркуляции:

— национальный;

— региональный;

— континентальный;

— глобальный.

Время циркуляции:

— краткосрочное;

— среднесрочное;

— долгосрочное.

На принципах системности и многоуровневости должна быть построена информационная антитеррористическая деятельность Российского государства на федеральном, региональном и международном уровнях. Власть должна уметь эффективно применять преднамеренные утечки государственными структурами в масс-медиа так называемой «сенсационной информации» по отдельным элементам борьбы с терроризмом. Суть подобной обоюдовыгодной «сделки» заключается в создании посредством подобных публикаций (репортажей) благоприятного имиджа государственных институтов, призванных противодействовать данному социальному злу. Целесообразно своевременно информировать представителей отдельных СМИ соответствующими государственными структурами в отношении сведений, касающихся планируемых террористических актов, а также о лицах, их подготавливающих, ставших известными в ходе оперативных мероприятий. Кроме того, в крайних случаях, когда позволяют обстоятельства и речь идет о сохранении человеческих жизней и интересах национальной безопасности, спецслужбы должны иметь возможность распространять через СМИ заведомо ложную информацию, которая способна предотвратить, нейтрализовать или отодвинуть террористические акты.

Неприемлима практика, когда в целях недопущения утечки информации о методах и тактике антитеррора спецслужбы в контактах с журналистами избирают самый простой и надежный, на их взгляд, способ — не давать вообще никаких сведений, становясь затем в позу обвинителей по поводу «некомпетентного» освещения в СМИ вопросов, относящихся к сфере борьбы с терроризмом. Другим аспектом, характеризующим недооценку властью степени влияния СМИ на ход информационного противоборства с терроризмом, являются необдуманные, нескоординированные, неполные, подверженные двоякому толкованию комментарии происходящих событий. В этом случае выступления перед прессой «на ходу», неопределенность формулировок в конечном итоге осложняют ситуацию, порождают слухи и недоверие к властям. Такая «информационная среда», кроме того, способствует дестабилизации обстановки в стране.

Власть должна разработать и внедрить ряд так называемых «домашних заготовок». Суть таковых должна заключаться в оперативном «вбросе» в СМИ заранее подготовленных комментариев под каждый из условных видов террористических проявлений (например, при захвате заложников и т. д.). Такой подход, бесспорно, позволит перехватить инициативу у рассчитывающих на информационную поддержку террористов, консолидировать общественное мнение в борьбе с этим социальным злом и в конечном счете в будущем послужит профилактическим элементом в противоборстве с идеологами террора. Очевидный вывод: необходимо постоянно формировать основанное на государственных интересах общественное мнение. Кроме того, это одна из основ, которая позволила бы власти начать осуществлять действенную борьбу с террором, ставшую одним из условий для победы над ним.

В России рассмотрение и обсуждение проблем терроризма, как правило, связывается с деятельностью правоохранительных органов. Безусловно, их деятельность нуждается в серьезном совершенствовании, устранении недостатков, порой вопиющих. Но при таком подходе к проблемам антитеррора из поля зрения общества выпадают действия, совершаемые работниками СМИ. Ведь около 80 % российского телеэфира в прайм-тайм заполнено «демонстрацией насилия и циничной жестокости» (против 15 % в Европе и США). Это недопустимо. На фоне усиления террора насилие на экранах представляет особую угрозу для общества.

Свобода творчества журналиста в ходе теракта должна быть ограниченна.

Каждый журналист стремится к полной свободе в освещении того или иного вопроса. Профессиональное стремление журналистов исполнить свою работу как можно ярче и захватывающе при освещении террористических актов непроизвольно играет «на руку» террористам. Субъективно на первоначальном этапе теракции «главным героем» выступает террорист. Большая часть журналистских репортажей посвящена ему. А это, в свою очередь, заставляет общественное мнение фокусировать внимание на террористах и их требованиях, бессознательно заставляя задуматься о возможной справедливости их действий. Научной основой данного вывода являются общеизвестные психологические установки «якорения» внимания на начале и окончании описания чего-либо. Освещая свершившийся террористический акт или контртеррористическую операцию, журналист обязан критически (именно так) оценивать ситуацию, объективно просчитывать последствия своих репортажей с места событий. Его лозунгом должны стать слова: «Не навреди!» Информацию нужно дозировать и облекать в такие формы, чтобы она не нанесла моральных травм родным и близким заложников, не поставила бы под угрозу жизнь и здоровье последних. Повествование о событии и комментарий к нему однозначно не должны приводить к выводу о симпатиях к позициям террористов, оправдывающим или даже объясняющим их насильственные действия. Общий смысл репортажа или статьи непременно должен быть заключен в идее о недопустимости применения насилия, какими бы лозунгами оно ни оправдывалось. Целесообразна также подготовка и трансляция материалов, формирующих и укрепляющих в российском обществе негативное отношение к террористам (в подавляющем большинстве случаев поведение террористов отличается наглостью, употреблением наркотиков и пьянством, является вызывающим к существующим общественным и государственным институтам).

Серьезной проблемой является другой символический аспект терроризма — воздействие показа СМИ актов насилия на потенциальных террористов.

Коммуникативное внимание служит катализатором последующего поведения: кадры о многочисленных жертвах действуют на зрителей возбуждающе, особенно на тех, кто склонен к жестокости и преступлениям, по пути подталкивая их на определенные шаги. Человеку с гипертрофированным чувством самомнения после просмотра аналогичного сюжета скорее захочется стать героем подобной журнальной статьи или телерепортажа. Действительно, как показывает мировая и отечественная контртеррористическая практика, при планировании и совершении политически мотивированных террористических акций лица, их подготавливающие и осуществляющие, одной из своих целей ставят прорыв к широкой общественной аудитории. В этой ситуации журналисты, освещающие подобного рода факты, становятся не просто рассказчиками, но и объективно активными участниками этих событий. В этой связи представляется, что самооценка журналистов и отношение к ним сограждан должны включать критерии роли и направленности их действий в процессе возникновения, развития, локализации, пресечения террористического проявления, ликвидации его последствий. Кроме того, журналист, описывающий или показывающий хронологию развития драматического события, порой незаметно для самого себя может переступить через почти неразличимую черту, за которой он превращается из обыкновенного источника информации в соучастника преступления.