Читаем без скачивания Шаровая молния (СИ) - Александр Викторович Горохов

- Хорошо. Товарищ Демьянов, подготовьте рекомендации конструкторам И-301 по использованию мотора М-62. А вы, товарищ Шевцов, поделитесь с ними хотя бы массо-габаритными параметрами будущего двигателя. Теперь о штурмовике Ильюшина. Товарищ Смушкевич, вы тоже считаете, что стрелок на этом самолёте необходим? Про снижение радиуса действия машины с двумя членами экипажа я помню.

- Так точно, необходим для снижения потерь самолётов.

- Значит, будем готовить решение об отступлении от технических требований заказчика и возврату к первоначальной конструкции. Просчитайте, пожалуйста, в какие суммы нам выльется интенсификация обучения лётчиков. Не останемся ли мы через год без запасов авиационного бензина?

- Разрешите вопрос, товарищ Сталин? Есть ли положительные сдвиги в поисках нефти на новых месторождениях?

Генеральный секретарь недовольно посмотрел на Демьянова, но молча кивнул.

- Промышленный отдел ОПБ-100 готов в течение трёх дней предоставить эскизный проект малых нефтеперерабатывающих заводов, которые можно монтировать непосредственно возле скважин. Стоимость таких заводов минимальна, а мощность рассчитана на переработку сырья от одной-двух скважин. Значит, при использовании соответствующих присадок, мы сможем получить дополнительные объёмы авиабензина.

- Это не отменяет необходимости просчёта затрат на интенсификацию обучения, - отрезал Иосиф Виссарионович. – И вам, товарищ Рычагов, найдётся работа. Необходимо произвести тщательный анализ причин высокой аварийности в ВВС. Разобраться, какая часть аварий происходит из-за отказов техники, и каких именно отказов. А какая – по вине лётчиков. И какие именно ошибки они чаще всего совершают.

В общем-то, очень неплохой результат «рубки» с генералом-инспектором ВВС, если учесть последовавшие из неё организационные выводы. Нет, речь не о полетевших головах, а о вышедшем следом постановлении об исполнении предложений Демьянова по маскировке аэродромов, запасных позициях зенитной артиллерии, подготовке запасных аэродромов и увеличении числа учебных полётов.

53

У Румянцева не только лицо побледнело, но и руки подрагивали.

«О, как его проняло!», - усмехнулся про себя Николай и приготовился выслушивать те эпитеты, которыми его наградит непосредственный начальник. Но тот орать не стал, а блёклым голосом задал единственный вопрос:

- Ты хоть понимаешь, где мы все окажемся, когда ваша аналитическая записка дойдёт до адресата?

- Есть варианты, - пожал плечами Демьянов. – Может, на Бутовском полигоне, а может, так и останемся служить в прежних должностях.

- Значит, всё-таки понимаешь…

- Понимаю, Анатолий. Понимаю. Но иначе всё равно не поступлю. Не имею права. Сам себе не прощу, если нарисую благостную картинку, которую от меня ждут.

- А о нас ты подумал? О своих жене и дочери. Или ты думаешь, их не тронут?

- И о них подумал. Но больше всего думал о паре-тройке миллионов красноармейцев, которые погибнут, если я этого не напишу. И десятке миллионов их детей, что не родятся из-за этого. Ведь шанс на то, что меня услышат, есть. А значит, есть шанс их спасти.

Анатолий тупо уставился в окно. Скорее всего, даже не размышлял, а просто смотрел. У самого Демьянова такое случалось, когда ситуация складывалась настолько хреново, что даже выхода из неё не предвиделось: он просто сидел, молчал и куда-нибудь «втыкал» без единой мысли в голове.

- Господи, какой же ты идиот!

- Я знаю, что идиот. Но подписать документ ты должен. И у тебя отмазка есть: ты не имеешь права не отправлять документы, адресованные Сталину. Какой бы бред они ни содержали. На этом и стой, если всё сложится очень плохо.

Документ был не абы какой, а аналитическая записка, вскрывающая недостатки в организации боевой подготовки Красной Армии. Добротная такая, раскладывающая по полочкам всё-всё-всё, о чём Демьянов когда-то читал в специальной литературе, посвящённой начальному периоду Великой Отечественной. И повод для написания этой аналитической записки имелся «железобетонный»: Берия передал указание САМОГО проанализировать действия войск в ходе наконец-то закончившейся Финской кампании. Правда, аналитический отдел ОПБ-100, задействованный в работе над ней, был знаком примерно с половиной объёма записки. Вторую половину Николай расписал сам, руководствуясь послезнанием.

Нет, не было в документе огульного критиканства. Был действительно анализ, и подчёркивающий достоинства, и указывающий недостатки. И содержащий предложения по ликвидации недочётов.

Подобную аналитику сейчас строчили все: наркомат обороны, Генштаб, автобронетанковое управление, артуправление, командование ВВС, политуправление… И сойдётся она у одного человека, который и примет соответствующие решения. Когда примет? Скорее всего, через пару недель, когда он ознакомится с этим мотлохом бумаг, вычленит из него самое важное и обдумает его. А пока этого не случилось, можно спокойно заняться «текучкой». Благо, после подписания мирного договора с Финляндией всё большое начальство чуть-чуть расслабилось и не так сильно упирается, если какой-то замначальника «шарашки» к ним пристаёт со своими запросами и идеями.

Первым делом – в литейную мастерскую, где его уже давно дожидались рубчатые чугунные корпуса будущих мин ПОМЗ. Забросив ящичек с ними на заднее сиденье «эмки», заскочить в мебельную артель, где должны были высверлить в нескольких деревяшках сквозные отверстия указанного диаметра и выдать пару десятков колышков. Следом – в гараж автобусного парка, забрать начинку вышедших из строя подшипников. И уж после этого – в Нахабино, в расположение воинской части под командованием майора госбезопасности Эйтингона.

- Проверять приехал? – недовольно нахмурился Наум Исаакович, пожимая руку вошедшему в его кабинет Демьянову.

Опытнейший разведчик и организатор диверсий за границей был крайне недоволен назначением на «тыловую» должность командира ОМСБОН по «рекомендации» Николая. Но ещё большее его недовольство вызывало то, что «мутный тип» «контролировал» процесс подготовки будущих диверсантов: какой-то юный старший лейтенант вздумал учить целого майора, сточившего зубы на силовых операциях во вражеском тылу.

- О, ты уже капитан! – ревниво покосился командир бригады на петлицы Николая. – Растёшь, как на дрожжах!

- Стараемся, товарищ майор госбезопасности. Нет, не проверять. Подарки по профилю Ильи Григорьевича привёз.

- Опять что-то новенькое?

- Конечно, Наум Исаакович.

Мирило Эйтингона с «выскочкой» лишь то, что Демьянов вёл себя с ним очень предупредительно, высказывался исключительно по существу, а его замечания по подготовке бойцов приносили реальную пользу. А ещё – действительно баловал ценными новинками. Как в техническом, так и в тактическом плане.

Старинова пришлось ждать около получаса, и он, взглянув на разложенные на столе «подарки», тут же принялся их перебирать.

- Ну, с этим всё понятно, - отложил полковник в сторону чугуняки. – Заготовки для гранат. А это что за дрова?

- Не угадали, Илья Григорьевич. Не для гранат, а для мин натяжного действия.

Николай надел заготовку рубашки на колышек и показал:

- Колышек втыкается в