Читаем без скачивания В конце они оба умрут - Адам Сильвера

– Прошу за нее прощения, – говорит Сэнди. – Я ее немедленно уволю, и она выйдет из машины на следующем же перекрестке.

Хоуи поворачивается к Делайле:

– Я люблю то, чем занимался в жизни. Но совершенно не понимаю, кто я за пределами аккаунта в твиттере и злодейского образа, созданного для экранизации книжной серии.

– Что бы вы сделали иначе? – спрашивает Делайла.

– Скорее всего, не снялся бы в том дерьмовом фильме, рассчитанном на студенток колледжа. – Хоуи улыбается, удивленный собственным чувством юмора в свой последний день на земле. – Я бы делал только то, что для меня много значит. Как фильмы про Скорпиуса. Экранизация была совершенно уникальная. Но мне следовало использовать гонорары для общения с людьми, которые мне дороги. С семьей и друзьями. Я зациклился на переосмыслении собственной карьеры, рассчитывая получить нестандартные роли и вырваться из образа злого мальчика-волшебника. Твою мать, да я в город приехал только для того, чтобы встретиться с издателем еще одной книги, которую даже не писал.

Делайла смотрит на неподписанный экземпляр книги Хоуи, лежащий между ней и ее боссом.

Или бывшим боссом. Непонятно.

– Что сделало бы вас счастливым? – спрашивает Делайла.

Первым делом на ум приходит слово «любовь», и оно поражает Хоуи, как молния, блеснувшая в небе в день безоблачных прогнозов. Хоуи никогда не чувствовал себя одиноким, потому что в любой момент мог выйти в интернет, где его всегда ждали потоки сообщений от поклонниц. Но ведь любовь миллионов и близость с одним, совершенно особенным человеком – вещи абсолютно разные.

– Моя жизнь – это обоюдоострый меч, – говорит Хоуи, и в его словах не слышится, что жизнь его уже окончена, как это обычно бывает у павших духом Обреченных. – Я оказался там, где оказался, потому что моя жизнь летела на огромной скорости. Если бы я не получил ту работу, может быть, я влюбился бы в кого-то, и это было бы взаимно. Может быть, я был бы настоящим сыном, а не человеком, который думает, что вполне достаточно быть просто пухлым кошельком. Я бы нашел время и выучил испанский, чтобы общаться с бабушкой без маминого перевода.

– А если бы вы не добились успеха, но при этом сделали бы всё перечисленное, вам было бы этого достаточно? – спрашивает Делайла. Она сидит на краю сиденья. Сэнди тоже вся внимание.

– Думаю, да…

Хоуи замолкает, когда Делайла и Сэнди округляют глаза.

Машина резко дергается, и Хоуи опускает веки; в груди у него все обрывается, как это бывало каждый раз, когда он катался на американских горках, поднимаясь все выше и выше, пересекая точку невозврата и падая вниз на невообразимой скорости. С той лишь разницей, что сейчас Хоуи знает, что ему грозит настоящая опасность.

Безымянная банда

17:36

Парням из этой банды сегодня не звонили из Отдела Смерти, и они ведут себя так, будто, раз они выживут, им вообще ничего не угрожает. Они бегут по улицам, не обращая внимания на транспорт, словно чувствуют себя неуязвимыми перед несущимися машинами и абсолютно неприкасаемыми по закону. Двое парней смеются, когда один автомобиль сталкивается с другим, водитель теряет контроль, машину разворачивает и разбивает о стену. Третий слишком сосредоточен на достижении цели. Он вынимает из рюкзака пистолет.

Делайла Грей

17:37

Делайла все еще жива. Ей не обязательно щупать пульс Хоуи, чтобы понять, что он уже мертв. Она видела, как его голова ударилась о бронированное стекло, слышала тошнотворный треск, который останется в ее памяти навсегда…

Ее сердце отчаянно грохочет. За один день, причем тот самый день, когда Делайла получила звонок и предупреждение о неминуемой смерти, она пережила не только взрыв у книжного магазина, но и автомобильную аварию, которая произошла по вине трех парней, перебегавших улицу в неположенном месте.

Если Смерть охотится за ней, сегодня она промахнулась дважды. Делайла и Смерть сегодня точно не встретятся.

Руфус

17:39

Я хочу и дальше держать Матео за руку, но нужно пойти обняться с моими корешами. Я пробираюсь сквозь толпу, отодвигая в сторону Обреченных и всех прочих посетителей клуба, чтобы скорее добраться до плутонцев. Мы все будто нажали на паузу, а потом в одну и ту же секунду включились, как четыре автомобиля, рвущиеся вперед, едва загорается зеленый свет. Мы обнимаемся все вместе нашим фирменным плутонским объятием, о котором я мечтал больше пятнадцати часов, с тех самых пор, как сбежал с собственных чертовых похорон.

– Я люблю вас, парни, – говорю я. Никто не отпускает гейских шуток. Эту стадию мы уже прошли. Не стоило им сюда приезжать, но рисковать – это сегодня самое естественное, так что я уже не сопротивляюсь. – От тебя не пахнет тюрягой, Тэго.

– Жаль, ты не увидишь, какую татуху я набью, – говорит Тэго. – Такого дерьма мы повидали…

– Ну, вот именно дерьма мы как раз не видели, – замечает Малкольм.

– Ну и дерьмовые же из вас преступники, – смеюсь я.

– И ведь даже на домашний арест не посадили, – добавляет Эйми. – Стыдобища.

Мы разжимаем объятье, но стоим очень близко, как будто толпа вынуждает нас прижиматься друг к другу. Все трое друзей смотрят на меня, не отрывая глаз: Тэго так, будто хочет погладить меня по голове, Малкольм – как будто увидел привидение, Эйми – будто хочет обнять меня еще раз. Я не позволяю Тэго относиться ко мне как к щенку и не кричу «Бу!» в лицо Малкольму, но делаю шаг вперед и крепко обнимаю Эйми.

– Прости, Эймс, – говорю я. Я и не знал, насколько мне будет стыдно, пока не увидел ее лицо. – Нельзя было так от тебя отгораживаться. Уж точно не в Последний день.

– Ты тоже меня прости, – говорит Эйми. – Мне важна только одна команда, и мне стыдно, что я пыталась играть за обе. У нас непростительно мало времени, но ты всегда будешь для меня важнее. Даже после…

– Спасибо за