Читаем без скачивания Легион хаоса - Вольфганг Хольбайн

И эта дверь медленно, очень, очень медленно открылась наружу…

За дверью колыхалась бесконечность.

Мир, такой чужой, что он просто не поддавался человеческому восприятию. И я не смогу его описать в этих строках. Можно назвать внешние признаки, вещи, которые можно увидеть и потрогать, но только не ужас, который, как зловоние чумы, исходил от этого мира, мира, в котором не было места жизни, в котором правили смерть и страх и биение пульса которого определялось одним только ужасом.

Равнина, черная, как ад, и слегка волнистая, как поверхность океана, изгаженная страшными, неописуемыми вещами, которые прорывались на подернутую рябью поверхность.

Небо, которое никогда не освещалось светом солнца, на котором не было видно ни одной звездочки и на котором царил костлявый лик бледной, мертвой луны.

И — далеко, далеко — фигура, которая медленно приближалась.

Белая.

Белое платье, испачканное кровью. Темные волосы, которые развевались и трепетали, как голова Медузы. Когти, смертоносные и острые как кинжалы. Искаженная дьявольская рожа, на которой знакомые черты превратились в омерзительную карикатуру.

А потом я услышал голос.

Сначала я его даже не узнал — это был пронзительный визг, крик дьявольской ярости, который доносился до меня и становился все громче и громче, но потом я смог различить и слова.

— Мы доберемся до тебя, Роберт Крейвен, — пропищал он и злобно захихикал. — Мы доберемся до тебя, Роберт Крейвен. Ты мертвец.

И это был не просто чей-то голос, точно так же как и дьявольская рожа была не просто какой-то незнакомой рожей.

Это был голос Присциллы, и именно ее губы произнесли эти слова.

Я начал кричать и на этот раз не замолк даже тогда, когда дверь распахнулась.

Я даже не заметил, как рыжеволосый полицейский отпрянул назад, словно от удара, и тоже закричал.

Что-то светлое, сверкающее вылетело из отверстия в стене и словно пылающий ореол окружило его тело. И в этом ореоле замелькали дьявольские рожи и дымящиеся призрачные пальцы, которые хватали его за волосы и тянули за одежду, впивались в его лицо и пытались выцарапать ему глаза.

Не думая больше ни о чем, я вскочил, бросился на него и вытолкнул его за дверь. Мне показалось, что я услышал яростное шипение, потом что-то ударило меня в спину.

Еще до того как я успел почувствовать боль, у меня потемнело в глазах…

Лицо девушки было бледным, как у мертвой. Ее глаза были закрыты, а губы побелели и походили на два тонких, бледных шрама на белой коже.

Некрон медленно поднял руку, наклонился вперед и почти нежно прикоснулся кончиками пальцев к губам спящей. На несколько секунд он неподвижно застыл в этой позе, потом убрал руку, резко выпрямился и повелительным жестом подозвал двух своих воинов. Воины подошли ближе и смиренно склонили головы, чтобы выслушать приказ своего господина.

— Вы оба отвечаете жизнью за эту девушку, — сказал Некрон. — Никто не должен прикасаться к ней. Убейте каждого, кто посмеет хотя бы приблизиться к ней.

Оба воина молча обнажили свои мечи и заняли место справа и слева от импровизированного ложа, на котором лежала девушка.

Еще некоторое время Некрон смотрел на лежавшую без сознания девушку со странным чувством неверия и озадаченности, потом повернулся и задумчиво посмотрел на Говарда и на Ван дер Гроота. Четыре воина притащили их сюда и теперь крепко держали за руки.

— Я обдумал ваше предложение, Лавкрафт, — тихо сказал Некрон.

Говард поднял голову. Прошло уже несколько часов, как он последний раз разговаривал с Некроном; солнце уже зашло, а вместе с ним почти исчезла и его надежда.

— Вы согласны? — спросил он.

Некрон не ответил. Вместо этого он сделал быстрый знак одному из двух воинов, которые держали Говарда. Воин поднял руку и нанес пленнику удар по затылку. Говард с приглушенным стоном упал на колени, сжал зубы и снова вскрикнул, когда воины рывком поставили его на ноги.

Некрон тихо засмеялся.

— Это в качестве предупреждения, Лавкрафт. Вы будете говорить только тогда, когда я вам позволю. Как я уже сказал, я обдумал ваше предложение. То, что вы мне предложили, можно было бы назвать шантажом, разве нет?

— Я предлагаю сделку, — возразил Говард. — Вашу жизнь за наши и за жизнь мальчика.

— Одну жизнь за четыре?

— Собственная жизнь всегда немножко дороже, разве не так?

Воин снова поднял кулак, но на этот раз Некрон в последний момент жестом остановил его. Он даже рассмеялся. Но таким смехом, от которого у Говарда по спине побежали мурашки.

— Вы меня рассмешили, Лавкрафт, — сказал он. — Или вы действительно очень смелы, или глупы. Но теперь ближе к делу.

Он отступил немного в сторону, чтобы Говард мог видеть лежавшую без сознания Присциллу, и продолжал:

— Как я уже говорил, я обдумал ваше предложение.

— У вас нет другого выхода, кроме как принять его, — тихо сказал Говард. — Вы знаете, это вы со своими людьми сидите в ловушке. Рано или поздно здесь появится Стульху или его твари. Тогда с вами будет покончено.

— Это вполне возможно, — невозмутимо признал Некрон. — Несмотря на это, я не пойду на сделку, которую вы мне предлагаете. У меня есть идея получше. — Он едва заметно усмехнулся. — Я заставлю вас сказать мне, где находятся эти ворота — если, конечно, они вообще существуют.

— И каким же образом? — спросил Говард. — Я не боюсь смерти, Некрон. А ваши магические фокусы со мной не пройдут.

— Кто говорит о магии? — возразил Некрон, улыбаясь. — Видите ли, Лавкрафт, вы европеец, а европейцы всегда уступали нам в известных областях. Например, в перенесении боли. Или в причинении.

Говард судорожно сглотнул.

— Вы хотите меня… пытать?

— Подобная мысль приходила мне в голову, — сказал Некрон. — Но только на мгновение. Я уверен, что вы долго бы не выдержали боли, но я почти так же уверен, что вы нашли бы какой-нибудь путь, чтобы убить себя, прежде чем вы начнете говорить. Как вы сами видите, я не совершаю ошибку, недооценивая вас. Но у меня есть еще двое пленников, не так ли?

Он показал на Ван дер Гроота, который испуганно вздрогнул.

— Мои люди большие специалисты в причинении боли, — продолжал Некрон. — А также в том, чтобы жертва как можно дольше оставалась живой. Я бы мог продемонстрировать вам это на примере этого глупца, Лавкрафт. Это была бы небольшая потеря.

— Почему же вы не делаете этого? — холодно спросил Говард. — Мы отнюдь не друзья. Вы думаете, я предал бы Роберта, чтобы спасти человека, который хотел меня убить?

— Вы блефуете, — сказал Некрон. — Я знаю вас лучше. Вы будете говорить. Я убежден, что вы не сможете спокойно смотреть, как кто-то другой страдает вместо вас. Но, как я уже говорил, это только мое личное мнение. Я могу и ошибаться. Поэтому мне пришло в голову лучшее решение.