Читаем без скачивания Обратная сторона Земли (СИ) - Максим Халяпин

— Как э-э-то понимать? — он попытался отцепить от рук появившиеся цепи и увернуться от стальных лент.

— По нашим данным тебя не должно быть здесь!! — чем сильней он вырывался, тем туже затягивались железные путы на руках и ногах.

— Пускай электронный мозг и похож на человеческий, но он многого не может. Создавать картины, писать музыку…, - вокруг появлялись стены, декоративные резные поделки и многая другая мелочь, способная удивить человека своей точностью выделки и изяществом. Вскоре пустое пространство наполнилось мебелью и утварью, разных эпох. Всё, что я смог найти в хранилище, поставил в этой огромной гостиной.

— Красиво, — девушка смотрела на всё это восторженными глазами, — а почему ты раньше этого не делал? Мы бы могли тренироваться в месте получше, чем пустой куб. Да, ты прав. Я бы отвлекалась на каждую безделушку и тратила кучу времени, но это же так классно!

— Ты меня направила… Я лишь выбрал… стал собой, а тут всё было подготовлено, ожидало нужного момента. Медальон оказался больше чем просто подарком. Каждый мой обморок, каждое посещение лазарета было подготовкой и перестройкой сознания. Люди всё усложняют и делают чипы, «упрощающие» жизнь, а нужно только посмотреть на себя со стороны и увидеть, что никакие дополнения не нужны.

Я не думал, что это так повлияет на пленника. Он не сдался — его глаза горели презрением. Он до боли в горле рычал, пытаясь вырваться. Он убивал себя сам, поливая при этом грязью, отборной бранью своих создателей.

— За весь цикл существования я не знал поражений. Был на вершине… всегда в первых рядах. Любая информация была моей! Но ты… ты… кусок мяса и костей… в вас, в людишках нет ничего идеального, вы все сдохните, а мы живём вечно…

— По байтам тебя разберу, — прыснула сквозь зубы Грейс, — но нам нужно знать: во-первых — кто послал тебя на эту миссию; во-вторых — кто твой сообщник; в-третьих…. это я решу после того как услышу ответы.

«А третьего не дано, получив информацию, я сотру всё, что он так тщательно собирал. Это навсегда отобьёт у него желание приходить к нам в гости таким агрессивным методом. И научит его вежливости. Разбирать на части его не стоит. Виноваты те, кто с ним работал. Корпорация привыкла получать всё силовыми методами. «С кем поведёшься от того и наберёшься».

Грейс внимательно выслушала мои слова. Она была права, что хотела уничтожить его. Но разве это решит проблему? Нужно извести погань на корню, раз и навсегда прекратить попытки проникнуть на территорию не только солдат Корпорации, но и электронных злодеев. За убитым агентом последуют другие, чтобы отомстить. Но пощадив его, можно отправить сообщение. И получив послание, они несколько раз подумают: следует ли наступать на те же грабли или есть возможность оценить ситуацию с другой стороны. Принять другие меры, например, дипломатические.

Я не помню, чтобы компания прибегла к дипломатической практике, но, может, что и изменилось за те двенадцать лет, что я пропустил?

Очнулся я, когда стрелки часов перебежали за полночь. Размяв мышцы рук, шеи и ног хотел было встать, но идти до апартаментов коменданта было слишком долго. Тело находилось не в том состоянии, чтобы держать мою голову в вертикальном положении. Решение нашлось быстро, поскольку передо мной стояло два энергичных молодых человека. Младший переминался с ноги на ногу, ковыряясь в носу. А старший просто уснул стоя. Их помощью я непременно воспользовался. Ведь я мог расшибиться, упав на ровном месте и как итог — снова лазарет.

Это была расплата. За каждый удар о пол, за ушибы и ссадины. Несколько дней после начала тренировок они кидали меня на татами. Для меня это был курс молодого бойца, для них — очередной способ измотать их до бессилия, чтобы не хотелось покидать периметр, унять их энергию и направить в мирное русло. Они бы меня бросили, если бы не их задание — оберегать меня всеми способами. Поэтому, усадив меня на «живые» носилки: нижняя часть туловища была посажена на сцепленные руки братьев. А своими руками я держался за шею каждого из них. Чтобы эта и без того хрупкая конструкция не рассыпалась от дуновения ветра, приходилось дважды делать передышки.

Я направлял ребят командами: вправо, влево, сбавить ход, быстрее. Они выполняли все просьбы с должным уважением к «раненому» товарищу. На пути нам встречались многочисленные обитатели жилого отсека, с коими мы расходились мирно. У комнаты Анны стояла большая очередь, в которую мы влетели со скоростью скорого поезда и взрывом от снаряда ворвались в комнату. Уставшие «близнецы» усадили меня в кресло.

— Пожалуй на сегодня достаточно посещений. Товарищ комендант уже и так засиделся до поздней ночи, — я начал беседу, не дожидаясь пока Штарк выпроводят посетителя. Закрыв дверь, они встали на караул.

— Безумный день… А ты не мог подождать до утра, я уже собиралась спать, — Анна зевнула, сняла очки и потерла лоб, пытаясь хоть как-то успокоить свою мигрень.

— Особенно это было заметно по той толпе, которая выстроилась у твоих дверей. На тебе уже лица нет. Если бы их не разогнали «близнецы», ты бы сидела тут до самого утра. Новости у меня не особо хорошие. Мне нужны полномочия на исполнение пары незаконных действий.

— А что ты спрашиваешь меня? Я же всего лишь комендант, — она поднялась из-за рабочего стола и медленной походкой подошла к моему креслу.

Взявшись за моё плечо, она села ко мне на колени и обняла шею своей рукой. Анна долго рассматривала моё лицо. Наклоняла голову и всматривалась в мои глаза. Я чувствовал её дыхание, когда её губы находились в миллиметрах от моих. Но как только подался ей на встречу, то получил лишь толчок в грудь и щелчок по лбу.

Её звонкий смех залил комнату. Нотт уткнулась своим носом ко мне в шею и что-то неразборчиво прошептала. Переспрашивать я не стал, я просто слушал. Шепот продолжался и продолжался, будто она убаюкивала сама себя. Вскоре стихли последние слова, и Анна мирно спала у меня на руках.

Я перенёс её на кровать, накрыв одеялом и несколько минут наблюдал как поднимается и опускается её грудь. Она вчера многое сделала. Надеюсь, это не последний ее мирный сон.

«Я доверяла Славе, — думала она про себя, пока Джейк стоял возле неё, — поэтому так быстро решила передать полномочия этому мальчику. Я подозревала, то, что случилось сегодня, станет точкой невозврата. Моментом в жизни Джейка, когда он уже никогда не будет молод как сейчас. Мигом, когда навсегда исчезнет Джейк и появится мой Слава».

— Прости, — едва слышно сказала Анна Самойлова, когда Джейк закрыл за собой дверь. По её щекам потекли слёзы. Укрывшись одеялом, чтобы не было слышно плача, она пролежала так еще несколько часов. Пока не уснула.

— Опять вы стоите без дела? — я закрыл комнату коменданта, — мне нужны добровольцы. Мы отправляемся в рейд. Выступаем, когда все соберутся.

— А разве нам не нужно разрешение госпожи коменданта. Она же распоряжается вместо Славы. — младший из братьев посмотрел на закрытую дверь позади себя.

«Близнецы» ожидали, как я отреагирую, давая понять, что даже после пробежки по коридорам не считают меня своим.

— …, - любой грузчик в порту позавидовал бы моему словарному запасу. Когда воздух в моих лёгких закончился, я двинулся к платформе. Грейс специально для братьев проговорила в громкоговоритель: «Внимание! Общий код по казармам, фиолетовый — отряду специального назначения».

Братья не сразу двинулись в точку сбора. Они переглянулись и долго думали, не наваждение ли это. Таким матом со сложными конструкциями владел Слава, да и Анна иногда ругалась, перенимая слова мужа. Весь корпус использовал слова, вырванные из контекста, но не полностью конструкции. У Самойлова они получались изысканные, огранённые, словно драгоценный камень. Именно один из таких «рубинов» засиял, когда Джейк начал ругать мальчишек за их «не способность понять простые вещи».

Не прошло и десяти минут, как на плацу во внутреннем ангаре было не протолкнуться.

— Буду краток, — я обвел глазами сомкнутые шеренги бойцов. Все готовы к выходу. — Трое наших товарищей две недели находятся в плену. Эту информацию из надёжного источника я получил недавно, — по толпе прокатился гул. Но свист старшего Штарка вернул тишину обратно в эти стены. — Мне нужны добровольцы.

«Ты хочешь сказать самоубийцы», — Грейс вставила своё слово, — Десяток человек готовых не вернуться. Только не ты Марвин, ты выглядишь хуже вяленой морковки, — маленький, крепкий паренёк, дежуривший сегодня, вырвался вперёд, — ты вернёшься, — сказал я с грустной улыбкой, — но только в свою койку. Так же, как и те, кто чувствует недомогание или другое расстройство. Мне не нужны бойцы, сидящие под кустом по нужде в самый ответственный момент.

Некоторые из них пришли с суточной вахты. Квёлые, словно выдернутые сорняки, они пытались стоять на ногах с обычным в таких случаях вопросом на лице: «Что тут вообще происходит?». Их я в расчет не брал, поскольку мне нужны были добровольцы, способные воевать, а не жертвы.