Читаем без скачивания Гейдар Алиев - Виктор Андриянов

…Следом за сессией Верховного Совета собрался пленум ЦК. 22 октября газеты опубликовали информацию: «Пленум удовлетворил просьбу т. Алиева Г. А. об освобождении его от обязанностей члена Политбюро в связи с уходом на пенсию по состоянию здоровья».

Для посвященных в тайны Кремлевского двора это не было неожиданностью. Алиева, как за несколько лет до этого Косыгина, «трамбовали» врачи: вам, мол, уважаемый Гейдар Алиевич, пора на пенсию, здоровье не позволяет больше переносить такие нагрузки. Тактичный по натуре пациент не выдержал нажима: ваше дело лечить меня, а как я буду дальше жить, работать или нет, вас не касается!

Выйдя из больницы, он постепенно втянулся, в работу. Внимательно изучает материалы съезда учителей, который задумывался при его участии; посылает свои замечания к совещанию в ЦК по вопросам коренной перестройки управления экономикой. В конце июня коренную перестройку (на меньшее вожди не замахивались) обсудил пленум ЦК КПСС. Из Политбюро вывели Кунаева, от обязанностей секретаря ЦК освободили Зимянина. В члены Политбюро произвели Александра Николаевича Яковлева. Алиев только хмыкнул: во шагает! В январе избрали кандидатом в члены Политбюро, через полгода — полноправным членом…

В начале сентября Алиев вышел на работу. Повседневные дела — заседания в ЦК и Совете Министров. 18 сентября члены Политбюро ЦК КПСС Г. А. Алиев, Л. Н. Зайков, В. П. Никонов, Н. И. Рыжков, Н. Н. Слюньков посещают выставку «Химия-87». По различным деталям Алиев фиксировал, как изменялось отношение Горбачева к нему. «Я это чувствовал постепенно, — говорит он в документальном фильме Вагифа Мустафаева «История одной зависти». — А до этого у нас были теплые отношения».

История одной зависти

Горбачев в этом фильме утверждает, честно глядя в камеру, что уход Алиева «был связан с состоянием здоровья. И я вам скажу: огромное давление республики. Огромное давление… Мол, своим положением, находясь здесь, он мешает республике. И я пришел к такому выводу.

Я не думаю, что здесь была проявлена какая-то кровожадность. Или тем более — сведение счетов. Все сделано было очень по-человечески с ним. Никто его не топтал, не унижал. То, что вокруг говорят, меня не интересует и не касается. Я-то знаю, что моя совесть чиста».

Читатель уже знает, как отставляли Алиева. Прочитает, как расправлялись с ним, и сам сделает выводы, чья совесть чиста, а чья-не очень. Первое, о чем Михаил Сергеевич спросил Мустафаева, сколько фильмов он снимает про Алиева.

— Двенадцать.

— Двенадцать! — удивился экс-генсек и экс-президент. — Мы с Геншером (бывший министр иностранных дел ФРГ. — Авт.) про меня одну серию сняли.

— Это ваши проблемы, — устало отозвался режиссер.

Он три года добивался от Горбачева согласия на съемки.

Наконец звонок из Москвы: «Михаил Сергеевич дал согласие. Ждет вас. Съемка в течение десяти минут».

Мустафаев и оператор тут же вылетели в Москву. Едва сошли с самолета, звонок мобильного телефона: «Михаил Сергеевич не может встретиться с вами».

Можете представить чувства кинорежиссера… Подъезжает к посольству Азербайджана, у памятника Низами его догоняет еще один звонок: «Михаил Сергеевич согласился!»

…Вошли в здание «Горбачев-фонда» на Ленинградском проспекте, недалеко от городского аэровокзала. В глаза бросился аквариум.

— Вот здесь будем снимать, — сказал Вагиф. Первые кадры — сдержанный, а то и бесстрастный разговор на общие темы. Но вот Мустафаев напрямую спрашивает, почему генсек удалил Алиева. «Горбачев начинает нервничать, — вспоминает Вагиф, — волнение передается оператору, камера у него в руках трясется… А нам еще надо задать много вопросов».

Один из них был связан с Ильхамом, сыном Гейдара Алиевича, преподавателем Московского государственного института международных отношений. Его заставили уйти из института. Горбачев сказал, что впервые об этом слышит.

«Историю одной зависти» показывали на кинофестивале в Екатеринбурге, фильм получил Гран-при. Когда Горбачев говорил, что впервые слышит об эпизоде в МГИМО, на весь зал раздался женский голос: «Да врет он все, этот Горбачев!» А рыбки за его спиной все виляли и виляли. Генсека, по оценке начальника его личной охраны генерала Медведева, отличали бесхарактерность и непостоянство. Он бесконечно тасовал свое политическое окружение, бросая и левых, и правых. В эти жернова попал и Гейдар Алиевич Алиев.

Владимир Медведев — генерал КГБ СССР, многолетний руководитель личной охраны Л. И. Брежнева (14 лет) и М. С. Горбачева (6 лет). После Брежнева и до Горбачева, два с половиной года, он служил в резервном отделении Девятого управления КГБ, которое обеспечивало безопасность глав высокопоставленных делегаций. В этом качестве он дважды готовил визиты Гейдара Алиева — первый в Вологду и Череповец, второй — во Вьетнам.

Конечно же, Алиев хорошо помнил Владимира Тимофеевича по прежним встречам, в том числе и в Баку, куда генерал прилетал с Брежневым. Выслушав протокольный рапорт о том, что визит подготовлен, тут же по-дружески спросил, как дела, как работается в новой должности.

«Я знал, что Алиев был на высоком счету у Брежнева, — вспоминает генерал Медведев. — Знал, что в Политбюро ЦК он включен по рекомендации Юрия Владимировича Андропова».

Во Вьетнаме Алиеву предстояло посетить металлургический завод. Первым по будущему маршруту главы советской Делегации прошел Владимир Медведев. Заметил в груде металлолома у мартеновских печей снаряды. Хозяева убрать железяки отказываются: они, мол, не опасны.

«Когда прибыл Гейдар Алиевич, — рассказывает Медведев, — я ему, разумеется, доложил о снарядах и попросил, нельзя ли от поездки на завод отказаться. Но это не в характере Алиева отказываться. «Нельзя, — ответил он, — нас ждут там люди, надо ехать». Он всегда такой был. И, кстати, к собственной безопасности относился не то чтобы пренебрежительно, с бравадой, нет — не это было для него главное». Любопытно привести здесь еще одно свидетельство такого рода — журналистки Эльмиры Ахундовой. Она среди других репортеров сопровождала Президента в его очередной зарубежной поездке. Незадолго до этого, в июле 1995 года, только счастливый случай спас самолет, на котором Алиев возвращался после визита в Болгарию и Румынию. Кое-кто откровенно побаивался новой атаки террористов. И тогда прямо в самолете, ответив на вопросы Эльмиры, Гейдар Алиевич добавил: «Ты не бойся, ничего со мной не случится. Меня хранит Аллах, потому что знает — я еще нужен своему народу».

Жаль, что даже Аллах не мог защитить человека от партийных козней.