Читаем без скачивания Долина кукол - Жаклин Сьюзан

– Плохи были б мои дела, если бы мне оставалось рассчитывать только на твою дружбу!

Энн подошла к двери:

– Прощай, Хелен. И удачи тебе.

– Нет уж, сестренка, это тебе теперь остается уповать на удачу. Больше-то у тебя ничего не осталось – разве только еще пару раз переспишь c Лайоном Берком, пока ему не наскучит. А он быстро остывает, уж поверь мне – имела c ним дело шесть лет назад. – Она улыбнулась в ответ на изумленный взгляд Энн. – Да-да, c Лайоном! Я тогда готовила новую программу, а он только начал работать у Генри Беллами. С ролью своей он хорошо справлялся – обращался со мной как настоящий рыцарь. Ему нравилось появляться со мной на людях. Но только я не была такой дурой, как ты, и знала всему этому цену. Пользовалась им, пока можно было, а как перегорело – до свиданья! И уж поверь мне, я-то могла предложить ему побольше, чем ты, секретарша жалкая!

Энн рывком открыла дверь и выбежала. От ярости и обиды ей сделалось тошно. Добежав до лифта, она резко остановилась. Она в отчаянии шарила в сумочке, и ее охватывал все больший ужас. Денег у нее не было. Она так спешила на встречу c Лайоном, что забыла получить наличными по чеку, и теперь смогла наскрести только восемьдесят пять центов. Нили она позвонить не могла – был уже пятый час. Но пешком в Нью-Йорк тоже не пойдешь.

Она села на стул, стоящий в коридоре возле лифта. Если посидеть в вестибюле и подождать, скажем, до девяти, то можно будет позвонить Нили. О господи, она все испортила! Чувство утраты охватило ее. Вот и Хелен ей больше не подруга. Но наверное, она никогда и не была подругой… Ее ведь все предупреждали. И о Лайоне предупреждали. Лайон и Хелен… Нет, этого просто не могло быть! Но c другой стороны, не могла же Хелен так чудовищно лгать. О господи! Зачем Хелен рассказала ей про это? Уткнувшись лицом в ладони, Энн зарыдала.

Она услышала, как остановился лифт, вытерла глаза платком, опустила голову. Из лифта вышла девушка и прошла было мимо, но остановилась и обернулась к ней:

– Ты ведь Энн, правда?

Руки Энн опять потянулись к глазам. Перед ней стояла Дженнифер Норт.

– Что-нибудь не так?

Энн посмотрела на девушку. От той, казалось, исходило сияние.

– Боюсь, что все не так.

Дженнифер сочувственно улыбнулась:

– Со мной такое бывало. Идем-ка, мой номер здесь, совсем рядом. Может, нам удастся поговорить.

Она взяла Энн за руку и решительно повела ее по коридору.

Сидя на кровати у Дженнифер, куря одну сигарету за другой, Энн сама не заметила, как рассказала Дженнифер все.

Выслушав ее рассказ, Дженнифер усмехнулась:

– Да, веселенькие у тебя были выходные!

– Прости, что вывалила на тебя все это, – сказала Энн. – Да еще в такой час.

– Ерунда, я все равно не сплю, – улыбнулась Дженнифер. – В этом моя проблема. Но и у тебя проблем стало хоть на одну меньше: сегодня ты останешься у меня.

– Нет… я и в самом деле хочу вернуться в Нью-Йорк. Если бы ты одолжила мне денег, я бы завтра же выслала тебе чек.

Дженнифер открыла сумочку, достала бумажник и кинула его Энн:

– Бери сколько надо. Но, по-моему, ты сумасшедшая. У меня в номере две кровати. Ты могла бы хорошенько выспаться, а утром поехать приличным поездом.

– Я хочу ехать сейчас. – Энн вынула из бумажника десятидолларовую купюру. – Вышлю тебе чек по почте.

– Нет, – покачала головой Дженнифер, – лучше подождем, когда я вернусь в Нью-Йорк, и тогда ты угостишь меня обедом. Очень хочется услышать конец этой истории.

– Она уже кончилась.

– Да, для Хелен и, вероятно, для Аллена, – улыбнулась Дженнифер, – но только не для Лайона: достаточно посмотреть на тебя, когда ты говоришь о нем.

– Но как же я могу вернуться к нему теперь, после всего, что рассказала Хелен?

– Неужели ты придаешь этому значение? – недоверчиво спросила Дженнифер. – Не думала же ты, что он девственник?!

– Нет, но Хелен… Мне казалось, что Лайон ее как женщину ставит совсем невысоко.

– Может быть, шесть лет назад все было иначе. Тогда, возможно, она производила на него сильное впечатление. Понимаешь, он же работал у Генри Беллами, старался добиться успеха. Если он и спал c Хелен, я бы его в этом не винила, – скорее всего, он делал это вынужденно. А вот Хелен виновата, что оказалась такой сволочью и все это тебе выложила, зная, как это на тебя подействует.

– Но она сказала, что он непостоянен, добьется своего – и убегает…

– Энн, я убеждена, что ни один мужчина не смог бы долго выдержать Хелен. А она тешит свое самолюбие, говоря, что этот мужчина поступает точно так же и c другими женщинами. Она ведь даже вбила себе в голову, будто Джино ее обожает. Энн, я уверена, что Лайона влечет к тебе по-настоящему. Может быть, это и не любовь, но влечение – это уж точно.

– Но теперь я все испортила. Он бросил меня.

– А он наверняка убежден, что его бросила ты. Строго говоря, так оно и есть – ведь ты предпочла общество Хелен.

– Мне выбирать не приходилось. Мне было так жаль ее. Она ведь была мне подругой.

– Ничего себе подруга! – Дженнифер поморщилась. – Теперь слушай. Завтра, когда встретишься c Лайоном, будь c ним очень ласкова. Подпусти слезу. Скажи ему, что осознала, как глупо было c твоей стороны испытывать какие-то дружеские чувства к Хелен. Будь c ним нежной-нежной и ранимой. Только, ради всего святого, ничем не показывай, будто знаешь о нем то, что тебе сказала Хелен. – Она проводила Энн до двери. – Помни, есть только один способ покорить мужчину – сделать так, чтобы он желал тебя. Это делается не словами. Ну, теперь иди. Вообще-то, мне бы надо было привязать тебя здесь на пару дней, чтоб не наломала дров.

– Нет. Я хочу вернуться.

– Энн. – Дженнифер подошла к ней. – Ты мне нравишься. Мы можем стать настоящими подругами. Мне нужна подруга. Доверься же мне и делай так, как я сказала. Если, конечно, хочешь Лайона.

Энн через силу улыбнулась:

– Я постараюсь, Дженнифер… Я постараюсь.

Обратный путь в Нью-Йорк казался бесконечным. Когда поезд наконец прибыл на Пенсильванский вокзал, уже светило солнце. Было утро, толпы людей спешили в город c лонг-айлендской электрички. Времени оставалось в обрез – принять ванну, позавтракать, добраться до службы. В такси глаза слезились, будто в них попал песок, а ноги, пока она