Читаем без скачивания Лунный цветок - Филлис Уитни

Лори нельзя было удержать. Она умчалась что-то посмотреть, пока эти медлительные взрослые двигаются не спеша, и потом, пританцовывая, вернулась назад. Всегда готовая улыбнуться, Лори легко заводила друзей среди японцев, и она нашла девочку ее возраста, с которой можно было поговорить с помощью немногих слов, в основном с помощью знаков. Это была та Лори, какой она была раньше, и Марсия надеялась, что ничто не помешает ее выздоровлению.

Чийо нашла место, где они могли стать у воды и смотреть на волшебно освещенный берег. Сегодня в ней чувствовалась тоска, как будто окружающая ее красота вызывала в ней самые неприятные воспоминания. Когда Лори удалилась со своей новой подругой, Чийо начала говорить своим тихим музыкальным голосом, и говорила она о том ужасном времени после взрыва атомной бомбы.

Слушая, Марсия забыла о волшебном мире японских фонарей, о веселой праздничной толпе.

— Мы жили в развалинах, как животные, — рассказывала Чийо. — Харука была поражена стеклом и горячим гудроном, и у нее развивалась лучевая болезнь. Между мною и вспышкой было ее тело, поэтому я не сильно пострадала, только немного порезала одну руку. Но и будучи больной, Харука не покидала того места, где был ее дом. Она верила в то, что если мы будем ждать на этом месте, ее дети и мать вернутся и найдут нас. Она не верила, что они умерли, хотя я знала, что надежды нет. Какие-то незнакомцы на второй день дали нам еду. На третий день мы ничего не ели. Потом я узнала о том месте, где заботятся о раненых и заставила Харуку пойти со мной, потому что я понимала, что она умрет, если ее не лечить. Но раненых было так много, так много, а людей, оказывавших им помощь всего несколько человек. И это была новая болезнь, о которой врачи еще мало что знали. У нас не осталось никого из семьи во всей Японии, а муж Харуки давно погиб на Тихом океане. Поэтому мы жили в лачуге из дерева и жести, которую я построила своими собственными руками — в действительности руками ребенка. И я стала как дикарка, я боролась за свою жизнь и за жизнь Харуки.

Пока Чийо вспоминала, ее лицо каменело.

— Тальбот-сан нашел нас там. Он видел, как сильно была больна Харука и стал о ней заботиться. Сначала я страшно ненавидела американцев за то, что они сделали, но они были и моим народом, и я не могла долго ненавидеть их. Сейчас я хочу быть японкой, потому что это родина моего мужа. Но ненавижу я только войну.

— Теперь я могу понять, — мягко сказала Марсия. — Я понимаю немного лучше, чем раньше.

Чийо не смотрела на нее.

— Тальбот-сан не был там, когда упала бомба, но и он был обожжен взрывом.

— Да, — ответила Марсия. — Я знаю.

В свете множества фонарей в глазах Чийо блестели слезы.

— Я хотела вас ненавидеть, когда вы приехали, — призналась она. — Из-за Харуки. Но ненависть бьет только по тем, кто ненавидит. Этот дом был плох для всех нас. Я рада, что Ичиро ушел из него. Вскоре я тоже должна взять детей и уехать. Это единственный путь. Но остается Харука. Как мне спасти ее?

Марсия не могла ответить на этот вопрос.

Лори, которая только что была на виду, исчезла, и Марсия двинулась ее искать.

Лори удалось отыскать в толпе американцев, к которым она подошла без колебаний. Когда она повернула обратно, с нею шел американец. Сердце Марсии неожиданно застучало, ибо этим американцем был Алан Кобб.

Пока он приближался, на его лицо падал свет фонарей, подчеркивая его мужественные черты. Довольная Лори пританцовывала рядом с ним. С тех пор как поблизости не было ее отца, ее привязанность к Алану стала явной.

— Комбан ва, — сказал он. — Добрый вечер.

Марсия поймала себя на мысли, что была уверена в том, что он найдет способ увидеться с нею. Она чувствовала, что он приедет, и не пыталась скрыть свою радость от встречи с ним. Некоторое время его глаза изучающе смотрели на нее, как будто он хотел убедиться в том, что все в порядке.

— Мои занятия прекращены на время каникул, поэтому я приехал сюда, как только смог выбраться, — сказал он.

Чийо вежливо поклонилась, но увидев его, она не казалась слишком обрадованной.

Они все вместе пошли вдоль берега. Марсия молчала. В присутствии Алана были обещание и надежда, и в настоящий момент ей хотелось только радоваться его присутствию.

Вдоволь погуляв в праздничную ночь, они вернулись в гостиницу. Алан остановился в отеле европейского типа недалеко от парома, но к холму он подошел вместе с ними. Когда они дошли до гостиницы, Чийо и Лори прошли вперед, в то время как Алан и Марсия немного задержались в воротах.

— Я пробуду здесь только день или два, — сказал он. — Я хотел увидеть вас. Вы не пойдете погулять со мной завтра утром? Только вы одна?

— Конечно, — обрадовалась она и вложила свою руку в его.

Он с серьезным видом попрощался и ушел. Лори сняла обувь и вошла вовнутрь, но Чийо ждала Марсию.

— Теперь я должна оставаться с вами, — сказала она. — Если этот человек здесь, будет лучше, если я останусь.

— Что вы имеете в виду? — спросила Марсия.

Но Чийо только взглянула на нее без всякого выражения и вошла в гостиницу.

Ночью начался дождь, и звук падающей воды недалеко от их окна превратился в рев. Но это был убаюкивающий звук, который не беспокоил сон постояльцев гостиницы.

XXII

Утром долго лил проливной дождь. Проснувшись, Марсия увидела, что ручей превратился в поток, его приток разбух, водопад прыгал на скалы в ярости и пене. Она разочарованно вспомнила о своем обещании погулять с Аланом.

Вошла горничная, чтобы открыть ставни и убрать постели, покачала головой, глядя на дождь. Когда к ним заглянула Чийо, девушка объяснила, что возле Кишу был тайфун, который захватил и их. Как сказали по радио, дождь, вероятно, будет лить весь день.

Не обращая внимания на погоду, Алан пришел к девяти часам и ждал под навесом при входе на веранду. Он послал записку Марсии. Спустившись вниз, она увидела, что на нем резиновые боты и непромокаемый плащ.

— Если у вас есть дождевик, оденьте его, — предложил он. — Мы пойдем на прогулку. В моем отеле я одолжил японский зонт.

Марсия побежала наверх и надела одежду для дождливой погоды. Была небольшая сложность с Лори, но Чийо удалось заинтересовать ее, пообещав научить некоторым японским играм. Поэтому Марсия вернулась к Алану, готовая для прогулки под дождем.

Ее галоши доходили ей до лодыжек и были очень удобными, а у плаща был высокий воротник. Она повязала на голову яркий шелковый шарф, и когда они вышли в ревущую непогоду, она прижалась к руке Алана. Промасленная бумага большого зонтика, туго натянутая на бамбуковые ребра, под дождем была похожа на барабан, и чтобы перекричать шум, им приходилось говорить очень громко.