Читаем без скачивания Ежик с иголками - Вольдемар Грилелави

— Вот ты скажешь! — возмутился Вася. — И куда в таком случае эту зарплату засунуть? Нее, я думаю, что у них все просто в сто раз больше. Тебе сон снится про Гулливеров среди таких же великанов, как и ты сам. Вот и случилась такая метаморфоза с деньгами и ценами.

— А если наше вино с хлебом к ним перекинуть, а деньги сюда, то очень крупно наварить можно, — внес вновь умное и коммерческое предложение Миша, но друзья так не посчитали.

— Нет, Миша, переносится только туловище, и то не всегда оно там тебе принадлежит, — быстро отверг его попытки спекулятивные Вася. — Чаще даже без одежды. Вернее, ложишься в одной, а во сне оказываешься в другой. Или вообще без нее.

— Я без нее спать не люблю, — возразил Миша, обиженный, что все его разумные мысли моментально подвергаются сомнениям и критики.

— А потому, что спишь всегда один, — хихикнул Вася, хитро подмигивая Володе. — А с дамами, так это совершенно излишний атрибут сна. С ним лишь возникают сложности, особенно, если сама не желает от него избавляться.

Так незаметно от сна перешли к женщинам и проблемами, их часто и постоянно сопутствующими. Вася встретил новую пассию и забыл про Валю напрочь, даже не позволив познакомить друзьям ее с Мишей, так страстно и жадно желающего такого контакта. Вася все равно считал, что если сам не гам, то и другому это самое не дам. Ни к чему в таких важных сердечных делах устраивать рокировки. Не в шахматы играем. Немного от частного собственника было нечто в его в натуре. Буржуазно-империалистическое. Хотя, как Володя понял из сна, буржуям легче и комфортней живется. Там больше этого гам и дам, чем в нашей социалистической дефицитной стране, строящей коммунизм.

А может, это только во сне с коммунизмом лоханулись, а у нас наяву чего-нибудь построят, схожее со светлым будущим. Но, если честно сказать, наяву тоже хотелось бы в капитализме пожить. Только вот не до конца ясно с этим придурком Женькой. Не с Лакисом, а с Климовым. Такие блага с зарплатой и работой, двое замечательных детишек. А жена, какая красивая, молодая, в том смысле, что для него. Для самого Володи она-то древняя старуха. Но смотрит он на нее глазами Евгения. А в его глазах она и молодая, и красивая, и добрая. И уходит от него по всем житейским законам. Жену нужно ласкать и целовать. Не обязательно часто, но уж по ее просьбе и желаниям запросто и не утомительно.

А то зациклился на неком "Паурате". Он, получается, задумал на нем по параллельным мирам летать. Это, как во сне, что ли? Но, во-первых, никто еще не доказал их наличие. Чего башку засорять непроверенными фантастическими гипотезами. Убедись сначала, что он есть, пощупай предметно, а там и гори своей идеей. Останется, если уже не остался, как старуха у разбитого корыта. Сорок лет все-таки. Разочарование несбывшихся надежд тяжело отразятся на неуравновешенной психике. Но, как и понял Володя, он и без того открытия достиг высоких вершин. Ну, и зачем в таком случае лезть выше крыши? Грохнешься больно, если не насмерть. А с такой женой, как Светлана, почему бы сто лет не жить! Она ведь ему прощает все пакости и шалости, включая шуры-муры с лучшими подружками.

Может зря? Сразу бы залепила ему в лоб некой тяжестью, и вся охота до баб мгновенно поутихла бы. Стоп, чего городишь? Во сне этот лоб принадлежит лично ему, Володе. И пока он не проснется, вся боль достанется сполна ему. Пока не заживет. И, насколько понял, этот Женя даже рад, идиота кусок, что у него выпала такая возможность без излишних помех работать над своим аппаратом. Но немного неясен пока Володе один такой факт, как головная боль по его жизненным коллизиям. А не наплевать ли на этого Женю с высокой колокольни? Вот пристал, как банный лист. Он, видите ли, творит свои делишки там во сне, а Володя здесь переживает за жену и детей. Не за своих, о которых ему страшно, как рано задумываться, а за его. Он накуролесил, продолжает радоваться, а Володя страдает. А не пошел ли он? Нет, польза от этого Жени немалая. Сколько мозговых усилий по этим авиационным наукам сохранил для Володи, совершенно бесплатно подарив все свои полученные знания. Вася мудрил над шпаргалками и очень нервничал по поводу безразличного поведения друга.

— Ну, зачем нам нужны эти медицинские комиссии после экзаменов! Конечно, после таких нервных потрясений сложно сохранить ровный пульс и давление. Не говоря уже о кардиограмме сердца.

— Успокойся и не трясись. Никто на экзаменах не собирается тебя четвертовать, а уж тем паче, гнать из школы. Знаешь, какой у них недобор? А еще комиссия выбракует. Главное, а тебе не занимать, не молчать у доски. Бери билет и говори. О чем угодно, лишь бы рот был открыт, а из него русская речь неслась, — успокаивал друга Володя, давая полезные советы и рекомендации.

— Тебе хорошо, — плакался Вася в жилетку. — Ты все знаешь и понимаешь. А мне, как и о чем говорить, если я в этих науках соображаю хуже столицы Камбоджи.

— А ты расскажи о героической борьбе народа Вьетнама за свои права. Мне ли тебя учить. Что-то ведь осталось в голове? Вот это что-то и вываливай в двух-трех экземплярах с добавлением общих фраз. Трояк вытянут из тебя, а там, самое главное, на комиссии с красной рожей выглядеть, чтобы здоровье из нас выпирало наружу.

— Умеешь ты успокаивать, — тяжело вздыхал Вася, но до конспектов так и не прикасался. Много важных бытовых проблем накатило. Познакомился на танцах с некой Марусей, а с Клавой еще не порвал. Потом не мог понять, кто из них лучше и больше ему нравится. Пока размышлял и взвешивал все за и против, крутил романы с двумя. Установил для себя график: по четным дням встречается с Клавой, по нечетным — с Марусей. Воскресенье с друзьями. Ну, и когда учить билеты? А если учесть, что по ночам любил много и долго спать, то любому неучу станет понятно, что на познания необходимых наук совсем не осталось.

— Я потом в казарме натаскаюсь. Там времени будет с избытком. Нам же еще два месяца теорию проходить до начала полетов. Так что, твоя задача на этот срок — вдолбить в меня все недоученное. А сейчас управиться бы с гражданскими делами.

Кто и когда с кем успел посовещаться — Володе не рассказали. Но старший преподаватель перед началом экзаменов пригласил его в кабинет и изъявил желание всей экзаменационной комиссии мягко отстранить его и еще одного отличника от экзаменов, с выставлением оценок по текущим результатам, а их самих включить в список экзаменаторов, чтобы облегчить, ускорить и упростить саму сдачу экзаменов. Так делали всегда, а почему этот выпуск должен отличаться?

— Как мне намекнули, — выразил общее мнение всей комиссии старший преподаватель, — так ты материал знаешь не хуже преподавателей. А чего в ВУЗ не пошел с такими способностями?