Читаем без скачивания Зодиак - Нил Стивенсон

Пристань у «Баско» — не слишком большая, а ведь корпорации принадлежит все верховье Эверетт. Все бостонские речушки одинаковы: тянутся на милю в глубь суши, а потом просто исчезают в сточных трубах и кульвертах подземелий. Территория завода охватывала реку словно перчатка. Вдоль одного берега тянулся причал, противоположный был голым, просто откос, по которому к Эверетт спускалась узкоколейка. Если на корабле выставили охрану, то скорее всего на том борту, который обращен к причалу. Поэтому, держась поближе к восточному берегу, я заскользил вдоль корпуса корабля.

Ощупью пробираясь над сонаром у днища носа, я первые несколько ярдов держал голову над водой. Потом пришлось признать, что если останусь наверху, то «морской котик» сможет подплыть ко мне снизу и распороть мне брюхо, как тунцу. И так и эдак я в его стихии, но беспечностью только еще больше себе наврежу.

Поэтому я нырнул. Опустился на самое дно, которое оказалось всего в десяти футах под днищем «Искателя». Встав там, я почти мог бы дотянуться рукой до днища. Вероятно, здесь специально углубили фарватер под размеры корабля.

Тут я сообразил, что оказался в очень тесном пространстве. Я привык к открытым водам гавани. Здесь же было гораздо клаустрофобичнее. Да тут едва-едва пара жилых трейлеров поместится, и если «морской котик» еще здесь, то мы с ним фактически в одной комнате.

По воде передался мощный металлический звон. Я не сумел определить, откуда он донесся, но, по всей очевидности, что-то ударилось о корпус корабля. Возможно даже, магниты на мине Смирноффа. Если пригнусь, притворюсь токсичными отходами и пережду, то ныряльщик уплывет, а я смогу перерезать провода. Тут я задумался, а какая задержка по времени выставлена на мине? Наверное, значительная. Ныряльщику ведь нужно убраться, а ударная волна в воде способна убить на большом расстоянии. Это несколько утешало.

Я дышал сжатым воздухом, который теперь начал меня приподнимать, выталкивал на поверхность, и трудно было удержаться на дне. Поэтому я расслабился и отдался на волю воды, пока меня лицом вниз не распластало по днищу «Искателя». Я постарался сместиться восточнее киля, чтобы пузырьки от выдоха поднимались справа, вдоль изгиба корпуса и выходили на поверхность с той стороны, где нет охраны.

Опять звон. Близко. Так близко, что вибрация отдалась через баллоны мне в спину. Потом из темноты возник и надвинулся на меня свет. В мутных разводах грязной воды его было видно с расстояния не более нескольких футов. И вдруг свет погас. Неведомый владелец фонаря его выключил.

Внезапно — впереди и ниже меня, почти на дне — чертов свет прорезал черные тени от рук и ног ныряльщика.

Их двое! Один подплыл к тому месту, где завис я, его баллон звякнул о днище. Второй, тот, у которого был фонарь, используя больший вес, шел, отталкиваясь от дна. Ныряльщик на моем уровне погасил фонарь, чтобы его не заметили. Значит, второй за ним охотится.

Жертва оказалась со мной почти нос к носу, и мы с уставились друг на друга через маски. На нем был костюм для подводного плавания, похожий на мой, приспособленный для ныряния в токсичной среде.

Почему? Смирноффу же неизвестно про сбрасываемый с «Искателя» яд. Он уже несколько месяцев планировал эту операцию. Но этот ныряльщик о нем знал. Выходит, он работает на «Баско».

Тут он опустился на дно — второй ныряльщик схватил его за колено и потащил к себе. Первый молотил вокруг себя руками и ногами, но под водой отбиваться тяжело, а может, он устал убегать. Блеснула сталь, и потом луч света заволокло алым маревом.

Что мне было делать? Только надеяться, что убийца с ножом меня не засек. Уплыть от него мне не удастся. Если один из этих типов «морской котик», то скорее всего тот, который выжил.

Барахтаясь в собственной крови, жертва выпустила фонарь, луч которого, медленно вращаясь, ушел на дно. Его свет скользнул по голове убийцы, и я увидел ничем не защищенное лицо, длинные русые волосы и голубые глаза.

На Смирноффа работал Том Экерс.

Выходит, погиб человек «Баско». А значит, Том, возможно, не распорет мне брюхо. Оттолкнувшись от корпуса корабля, я начал опускаться на его уровень. Схватив фонарь, он пришпилил меня лучом, парализовал, определяя, кто я. Тут уж ему решать, что делать.

Сквозь опущенные веки я разобрал, что свет потускнел — наверное, он направил фонарь в другую сторону. А когда я открыл глаза, то очень об этом пожалел. Том свернулся калачи-ком в воде, выблевывал внутренности, нашаривая загубник акваланга.

Мне удалось подобраться поближе и вложить загубник ему в рот, но он снова выплюнул его с желтым потоком блевотины. ССМД. Он содрогался у меня на руках и вдруг втянул в себя солидный глоток ужасной черной воды и проглотил ее. Потом он взглянул на меня (зрачки у него расширились настолько, что радужки вообще не осталось) и поднял два пальца. Что могло означать «два», или «мир», или «виктория».

К тому времени, когда я вытащил его наверх с восточной стороны от корабля, он был мертв. Оставив его качаться лицом вниз на воде, я снова нырнул, чтобы найти и обезвредить мину.

И нашел (когда не надо беспокоиться из-за других водолазов, это не так уж и сложно), но не совсем то, что искал. Это была не самодельная, а боевая мина. Самое настоящее, официальное устройство военно-морского флота США было прилеплено к днищу «Искателя», и не там, где установил бы его я, а в дюжине ярдов от машинного отделения.

Может, Том пытался сказать, что нужно искать две мины? Это тоже логично. Два ныряльщика, две мины. Проплыв назад, я нашел вторую под машинным отделением — эта была изготовлена из донышка пластмассового мусорного ведра и пары старых промышленных магнитов.

Отковырять ее и найти проводки, ведущие к цифровому таймеру, оказалось минутным делом. Я перерезал их кусачками и дал этому хламу лечь на дно.

Теперь очередь за второй. Я подплыл ближе и заметил новый факт: она находилась между парой клапанов в днище корпуса. Вероятно, через них спускали токсичные отходы. Эту заложил ныряльщик «Баско», который был в защитном снаряжении, поскольку знал, что вода отравлена. «Баско» решила пустить неопровержимые улики на дно.

Логлин — просто злой гений, черт побери. Отравить гавань, убить бактерии, взорвать улики, избавиться от старого ржавого танкера, получить за него страховку, а всю вину свалить на сволочей-террористов.

Я попробовал отодрать боевую мину, но она никак не отставала. Магниты у нее были больше и мощнее, чем на мине Смирноффа. Ломик Барта прекрасно под нее подлез, но, как указал Архимед, рычаг ни на что не годен, если нет точки опоры. Мне пришлось перевернуться вверх ногами, чтобы упереться в днище. Сегодня ночью под кораблем побывали три ныряльщика — три комика в репризе «Остановим загрязнение», — двое мертвы, и заканчивать этот балаган придется мне одному. Так, вероятно, это выглядело со стороны. Но наконец мина отвалилась и упала на дно.

Следующий вопрос, какой ущерб она может нанести оттуда? В качестве последней попытки самоубийства я опустился на дно и потащил ее за собой, пока она не оказалась футах в сорока от корабля. Если она взорвется здесь, ничего не попишешь. «Искателю» придется выдержать удар как крепкому старому корыту, каким он и являлся.

Устало гребя по-собачьи прочь от мины, я снова позволил себе прислушаться. И различил шум турбин. Огромных турбин. Мне незачем было подниматься наверх, чтобы понять, в чем дело. Я проплыл под кораблем, вынырнул под причалом «Баско», забрался на сваи и швырнул подальше от себя бутыль с путресцином.

Сигналом Барту, как и договаривались, послужил артиллерийский залп блевоты охранников надо мной. С шумом и грохотом Барт подлетел к кораблю и, держась так, чтобы он заслонял его от охранников, велел мальчишкам забросить остальной путресцин на борт. А он недурно справляется, возможно, «ЭООС» следовало бы нанять его мне на замену.

Мне всегда хотелось бомбардировать путресцином химзавод или корабль с токсичными отходами. Если все пропитается им насквозь, объект придется списать. Оттащить в море и сжечь дотла. Такая участь теперь ждет «Искатель», но не прямо сейчас.

Я видел только борт корабля и настил над головой и о происходящем мог судить лишь по звукам. Сквозь щели капала, дождем сеялась вокруг меня ужасающая смесь путресцина и блевотины, и приблизительно в тот момент, когда Барт и компания нанесли удар, я расслышал тяжелые шаги и шарканье — это один из охранников потащился с причала в прилегающее здание.

На палубе тоже имелась охрана, но ее не надолго хватило. Труднее всего будет доставить путресцин в каюты и трюмы. Команда скорее всего сейчас где-то бражничает, но Логлин, возможно, уничтожает улики.

Завыли тревожные сирены. Охрана запрашивала помощь. Самое время убраться отсюда подальше. Заранее сбросив ласты, я стал сейчас карабкаться по скобам, пока не поднялся настолько, чтобы заглянуть на причал.