Читаем без скачивания Игры шестого круга - Евгений Гуляковский

Олег вспомнил мгновенно отключившегося часового и с уважением посмотрел на колчан Карила.

— А тряпка зачем?

— Чтобы в бою не спутать. Не всякого противника следует убивать.

К концу второго дня пути пустыня полностью поглотила их. Каждая пустыня имеет свое лицо, свой характер и даже свою собственную душу. Пустыня Марахама на Остране напоминала Олегу равнодушного к человеку огромного сонного зверя, затаившего до поры свой норов.

В первый день пути ноги коньков ступали по раскаленному солнцем серому базальту.

Полоса растительности осталась далеко позади и, оглядываясь, Олег видел все те же лежащие под солнцем серые камни, словно привычный цветной пейзаж сменился теперь черно-белым.

Оглядывался он довольно часто и, придержав своего конька, иногда отставал от каравана, чтобы ненадолго остаться одному и дать выход странному чувству тоски, так и не оставившему его даже после схватки у реки.

Что-то за ними шло. Что-то или кто-то. Это существо знало, где они находятся, несмотря на большое расстояние, разделявшее их. Оно постепенно приближалось, сокращая это расстояние.

Вот когда Олег по-настоящему пожалел об утрате своих телепатических способностей. Нет ничего хуже, чем ощущение приближающейся опасности.

Жара, жажда и боль от мелких, но многочисленных ран, полученных во время воздушного путешествия на хвосте кота, лишь усугубляли мрачное настроение Олега.

К полудню, когда жара стала совершенно невыносимой, они сделали, наконец, привал. Натянув тент в расселине скалы, они укрыли под ним животных, напоили их и напились сами. Эта операция значительно уменьшила запас воды, который они везли с собой, и Олег поделился своими сомнениями с непривычно молчаливым Карилом.

— К счастью для нас, полоса пустыни в этом месте не слишком широка. Через три дня мы должны оказаться в местах, где будет вода.

— А если этого не случится? Наша карта не слишком точна и составлена со слов торговцев. Крупномасштабная съемка всей местности, которой меня снабдили перед посадкой, говорит о том, что больших рек или озер поблизости нет.

— Это верно. Но здесь должны быть колодцы.

— Колодцы? Кто же их выкопал?

— Вольные Охотники, конечно. Не забывай, что мы уже давно находимся на их территории.

К вечеру характер местности изменился, плавившиеся от жары камни уступили место песку, который, как показалось Олегу, вобрал в себя еще больше жара.

Появились первые барханы, их странная пирамидальная форма была для Олега совершенно непривычной.

— Здесь никогда не бывает ветров, — пояснил Карил, — зато часто случаются землетрясения, во время них песок и принимает такую странную форму.

— Землетрясения в пустыне? Никогда о таком не слышал. На Земле они обычно случаются там, где образуются молодые горы.

— Это Остран. Здесь нет вулканов — по крайней мере, мы о них не знаем, если не считать Каньона Дьявола. А землетрясения тем не менее обычное явление. Они бывают практически в любой местности.

Их небольшой отряд вот уже несколько часов двигался в узких проходах между холмами песка, поражавших воображение своей причудливой, но в большинстве случаев геометрически правильной формой.

— Странная симметрия, — пробормотал Олег, рассматривая очередное творение чуждой природы, — то у них пять лучей, то шесть, этот похож на окаменевшую морскую звезду.

— Хорошо бы их не было вовсе. Из-за этих проклятых песчаных языков впереди ничего не видно. Лучшего места для засады трудно придумать. Держи свое могучее оружие наготове.

— Ты на него не слишком рассчитывай, еще одно такое нападение, и заряд в батарее кончится. Осталось два-три выстрела, — отозвался Олег, проверяя индикатор бластера.

— Жаль. Мы еще в самом начале пути. Тебе придется беречь эти последние огненные стрелы на крайний случай. Используй лучше духовое ружье — для большинства местных животных яд кота так же опасен, как и для человека.

Поздним вечером, когда на небе высыпали первые звезды, а луны Острана еще не взошли, они сделали двухчасовой привал. Хотя драгоценная ночная прохлада позволяла двигаться значительно быстрей, нужно было дать отдых конькам, да и их самих дневная жара выматывала настолько, что днем заснуть в раскаленном мареве песка так и не удавалось. Однако и теперь сон бежал от Олега.

Оставаясь в одиночестве, отрезанный от своего товарища пологом ночной тьмы, он вновь слышал этот странный, идущий из глубины сознания не то зов, не то мольбу, не то угрозу…

То, что шло вслед за ними, за последние дни пути приблизилось еще больше.

Глава 23

Солнце, едва выглянув из-за горизонта, обрушило на них огненный водопад своих лучей. В утренние часы воздух в пустыне абсолютно прозрачен и краски неправдоподобно ярки.

Вокруг все казалось застывшим, притаившимся, сжавшимся перед предстоящим дневным пеклом.

Характер местности вновь изменился, исчезли последние остатки каменных россыпей, песок стал полновластным хозяином пространства. В земных пустынях хоть изредка встречаются какие-то растения, насекомые — здесь все было абсолютно мертво.

Единственное, на чем мог остановиться глаз — это барханы. Их форма все время причудливо и разнообразно менялась, словно путники попали в какой-то странный зоологический музей.

Утром вершины песчаных холмов нагревались солнцем в первую очередь, и над ними начинали струиться потоки разогретого воздуха, создавая что-то вроде миражей. При небольшой доле воображения, глядя на такой бархан, можно было представить себе все, что угодно. Но Олегу в этой фантасмагорической пляске раскаленного воздуха все время мерещились морды каких-то чудовищ. Возможно, виной тому была еще одна бессонная ночь. Или предчувствие… Что-то опять должно произойти. И произойдет это именно сегодня.

— Не делай этого, Дз… (Далее следовало сочетание звуков, не произносимое на человеческом языке)

— Я не Дз… Он назвал меня Эль.

— Хорошо. Пусть Эль. Не будем спорить по пустякам. Не делай этого!

Эль лихорадочно продолжала собираться, не обращая внимания на голос, который зудел у нее в голове, словно назойливое насекомое. Она даже не была уверена, приходит ли голос извне или это всего лишь отголоски ее собственных мыслей.

Она сложила в заплечную котомку большую связку из ломтей сушеного мяса и глиняную флягу с водой.

Никогда раньше не приходилось ей думать о еде, но если она собирается осуществить свое намерение, ей придется самой заботиться обо всем. Одна только мысль о незнакомой свободной жизни вызывала в ней одновременно страх и пьянящий восторг.