Читаем без скачивания Десятая жертва (сборник) - Роберт Шекли

— Мы дадим ему документы Джовио.

— Отец, но Джовио ростом всего лишь пять футов!

— Значит, ему придется сутулиться. А ты пококетничаешь с охранниками. Соседи говорят, у тебя это неплохо получается. Кроме того, ты должна научить его шаркать ногами.

Миранда повернулась к Хэрольду:

— Пойдем. Посмотрим, что у тебя получится.

— Минутку, — сказал Хэрольд и посмотрел на Альбани. — Ну, я пошел.

— План виллы не забыл? — спросил Наводчик. — В поезде у нас не хватило времени как следует его изучить из-за этой неразберихи с бутербродами и того придурковатого заклинателя змей.

— Я все помню. Думаешь, получится?

— Конечно, получится! До того, как ты пустишь ему пулю в лоб, он не будет ни о чем подозревать. Помнишь, как обращаться с костюмом-хамелеоном? Пистолет с тобой? Заряженный?

— Да, да. А ты где будешь?

— Я вернусь в таверну, — ответил Наводчик. — Буду пить черный кофе и грызть ногти, пока ты не придешь и не скажешь, что все в порядке.

— Или пока кто-нибудь другой не скажет, что у меня ничего не вышло.

— Не говори так, ты можешь сглазить. Удачи тебе, Хэрольд. Как говорится, ни пуха!

Миранда взяла Хэрольда за руку.

— Пойдем, — сказала она хрипловатым, но на редкость женственным голосом.

Глава 44

— Не так, — сказала Миранда, — надо еще больше согнуться, голову втянуть в плечи, а ногами как можно сильнее шаркать по полу.

Они находились в ее спальне — небольшой хижине ярдах в двадцати от отцовского дома, именно на таком расстоянии полагалось строить жилье для не слишком набожных крестьянских девушек брачного возраста. Тут она пыталась научить Хэрольда «крестьянскому шарканью». Естественно, нечего было и надеяться, что он осилит эту науку за одну ночь. Ведь в Цуге — в Крестьянской школе один только курс раболепия и низкопоклонства занимал целый семестр. Слава богу, что Хэрольду не требовалось учить всякие тонкости, благодаря которым сразу можно определить социальный статус крестьянина, потому что скорее всего ему не придется ни с кем встречаться. А в сумерках его сгорбленная фигура вряд ли привлечет внимание пьяных охранников в полосатых двубортных костюмах, которые слонялись вокруг виллы, куря сигареты и отпуская сальные шуточки в адрес женщин.

— Так лучше? — спросил Хэрольд, согнувшись и втянув голову в плечи.

— Теперь ты похож на регбиста, который собирается передать пас.

— А сейчас?

— На подстреленного медведя, который готов разорвать в клочья любого, кто попадется в его лапы.

Хэрольд выпрямился.

— От этого сгибания у меня уже спина разламывается.

Миранда кивнула, любуясь его крепким мускулистым телом, хотя перед этим дала себе зарок не воспринимать Хэрольда как мужчину. «Capriesti dil dnu!» — мысленно произнесла она старинное ругательство, которое не следовало знать воспитанным девушкам. Он был такой красивый. Миранда задержала на нем взгляд гораздо дольше, чем следовало, а потом отвернулась. А секундой позже она совсем не удивилась, когда он подошел к ней вплотную. Близость этого огромного, немного неуклюжего парня не просто волновала ее. Миранда чуть не лишилась чувств от запаха его пота, смешанного с ароматами жасмина и бугенвиллеи, которые легкий ветерок разносил по сонному тропическому острову.

— Когда нам нужно быть на банкете? — спросил Хэрольд после непродолжительного молчания, от которого у девушки чуть не остановилось сердце.

Она оценила его откровенность и бросила на него молниеносный взгляд темных глаз, в котором содержался древний как мир призыв к действиям, понятный без всяких слов.

— Мы можем прийти туда за час до начала, поэтому у нас достаточно времени, — сказала она, четко произнося каждое слово, чувствуя, что сердце готово вырваться из груди.

— Тогда давай устроимся поудобнее, — предложил Хэрольд, ложась на кровать.

Сомнения Миранды длились лишь долю секунды. Может, ее удерживала мысль о том, что сейчас она распрощается со своей девственностью — это всегда имеет важное значение для всякой женщины. «Черт побери его вместе с его неуклюжей соблазнительностью!» — подумала девушка. Она перестала бороться с желанием, которое переполнило ее душу, поднимаясь из каких-то новых, до сих пор неизвестных ей глубин, и бессильно легла рядом с ним на кровать, хотя эта слабость и была ее силой.

— Сладкоголосый негодяй, — прошептала она.

Ее губы скользнули по его длинному прямому носу и жадно впились в его уста.

Глава 45

В мире, где не существует табу на секс, пьянство, наркотики или убийство, трудно найти что-нибудь такое, что не станешь делать каждый день, а позволишь себе лишь на вечеринке. Необычные развлечения — вот что позарез требовалось тем, кто устраивал банкеты на Эсмеральде.

В Древнем Риме типичный состоятельный устроитель вечеринок, которому так же не хватало скромности, как и его современному последователю в Охотничьем Мире, угощал своих гостей таким редким и неперевариваемым блюдом, как языки индюков с трюфелями, которые подавались вместе с кусочками охлажденного жира рабов, как об этом беспристрастно сообщает папирус, найденный в Геркулануме.

В те времена гость, который не отставал от моды, должен был с радостью запихать эту еду в глотку, а потом стремглав нестись в вомиториум, выблевать все, вытереть рот, справить малую нужду и вернуться к следующему блюду.

Но, разумеется, вряд ли древнего римлянина можно считать утонченным ценителем. Луэйн всегда старался выдумать для своих вечеринок нечто совершенно новое, чтобы наповал сразить присутствующих и бросить вызов среднему классу, почти уподобляясь дадаистам.

Раз людям на Эсмеральде разрешалось все что угодно, надо было заставить гостей удивляться обычным вещам, используя для этого законы парадокса и превращая щекотание нервов в интеллектуальное занятие. Именно этим и руководствовался Луэйн, придумав стриптиз-наоборот, который стал пользоваться необычайной популярностью.

Это извращенное представление было показано сразу же после кофе со шербетом в большом обеденном зале. Гости Луэйна сидели за столами, расставленными в форме подковы. С внешней стороны столов сновала прислуга, которая разносила блюда, наполняла бокалы, предлагала кокаин (он до сих пор пользовался популярностью, хотя сила его действия — чего не скажешь про цену — таинственным образом уменьшилась после его официального разрешения в Соединенных Штатах).

Слугами были крестьяне из соседней деревни, которые ради такого праздника переоделись в воскресные одежды — широкие юбки и короткие кожаные штаны на подтяжках. Если бы кто-нибудь пригляделся повнимательней, то увидел бы среди толпы прислуги одного человека, выше всех на голову и слишком неуклюжего даже для крестьянина. Тирольский камзол слуги, или кем он там был, сильно оттопыривался с одной стороны. Может, он прятал там украденную бутылку вина, которую решил выпить потом в таверне со своими неотесанными дружками. А может, это было нечто еще более страшное, например огромная опухоль. Такие вещи демонстрировали приезжим кинооператорам крестьяне, проживавшие в отдаленных уголках острова. Это мог быть даже «смит-энд-вессон» в наплечной кобуре.