Читаем без скачивания Жемчужина гарема - Конни Мейсон

Когда требуемая сумма перекочевала в его кошелек, Хаджи быстро снял кандалы с запястий, ног и шеи Марка, а когда они упали на землю, швырнул их своим людям. Опасаясь, что Уиллоу передумает, Хаджи поспешно кивнул, прощаясь с ней. Потом он прорычал приказ, и янычары мгновенно исчезли.

Почувствовав, что он освободился от тяжести кандалов и боли, которая постоянно сопровождала его в. течение многих дней, Марк вытянул перед собой дрожащие руки и, казалось, был не в состоянии осознать, что с ним произошло.

— Марк! — воскликнула Уиллоу, и на глаза ее навернулись слезы. — Неужели ты не узнаешь меня? Я Уиллоу, и ты теперь свободен! Слышишь? Свободен! Я отвезу тебя домой, в Англию.

Слабый проблеск понимания мелькнул в его наполненных болью глазах, но тут же исчез, уступив место отсутствующему выражению, от которого разрывалось сердце Уиллоу. Как она трепетно ждала, что он узнает ее, но разум его находился во власти сильнейшей лихорадки. Марк пошатнулся и упал бы, если бы Уиллоу не кинулась к нему и не подхватила его, обвив руками изможденное тело. Он оказался все же слишком тяжелым, и она едва не упала. В отчаянии оглядывалась она вокруг в поисках помощи.

Увидев носильщика, который все еще держал под уздцы осла, Уиллоу взмолилась:

— Помоги!

Однако носильщик испуганно отказался, не желая прикасаться к больному, который к тому же обезумел от лихорадки. В странах, где лихорадка часто несет смерть, подобный страх вполне оправдан.

— Трус! — презрительно скривилась Уиллоу, поняв, что она не получит помощи ни от него, ни от прохожих, которые обходили их стороной. Она с тоской обратила взор на «Львиное сердце» — корабль стоял на якоре недалеко от берега, — прикидывая, сможет ли оставить Марка одного, чтобы обратиться за помощью к команде английского судна. «Конечно, так и надо сделать, — с надеждой подумала она. — В сердцах англичан есть место сочувствию к соотечественнику, нуждающемуся в помощи».

Наконец, когда она почти обессилела, сгибаясь под тяжестью безвольно повисшего тела, рядом раздался мужской голос:

— Могу я чем-нибудь помочь вам, леди? Уиллоу едва не расплакалась от облегчения. Этот человек говорил по-английски несравненно лучше капитана янычар, но, согласно местному обычаю, был до глаз закутан в бурнус.

— Мой друг болен, и я должна доставить его на борт «Львиного сердца», а никто из прохожих не хочет мне помочь, — объяснила Уиллоу.

— Я донесу его, леди, — произнес мужчина, осторожно поднимая Марка, словно тот ничего не весил. Только тут Уиллоу заметила, что мужчина был огромного роста, и на мгновение ее охватил страх, который тут же отступил при виде того, как бережно он нес Марка.

— Поторопитесь, — умоляюще проговорила Уиллоу, делая знак носильщику следовать за ними. — Я надеюсь, мне удастся без особого труда уговорить капитана взять моего друга на борт.

Омар кивнул, впервые за все время знакомства испытывая благодарность к бывшей возлюбленной Ахмеда. Он с неприязнью относился к Уиллоу Лэнгтри, считая ее пустой и легкомысленной особой, стремящейся лишь к богатству и развлечениям.

Однако именно ей и никому другому удалось спасти Ахмеда от участи, которая была страшнее смерти.

Оставленный янычарами Абдуллы умирать в пустыне, Омар принял вызов судьбы и победил. Без пищи, воды и оружия он с кучкой своих соплеменников ухитрился выжить и продержаться довольно долгое время, пока караван, идущий из Беза, спас их. Добрый еврейский торговец помог истощенным людям восстановить силы и в конце концов доставил их в Бискру. Спустя несколько недель полностью оправившийся Омар отправился в Константину, надеясь узнать что-нибудь о судьбе Ахмеда, Кристы и Элиссы.

Случайно в таверне он встретил янычара по имени Рашид, которому было поручено охранять важного пленника. После того как Омар угостил Рашида выпивкой, тот признался, что поддался чарам темноглазой красавицы, позволив за это ее хозяйке провести час с возлюбленным, которого на следующий день должны были отправить в Алжир служить на испанских галерах. Омар пришел в ужас. Принц Ахмед станет рабом! Этого нельзя было допустить.

Он знал, что Ахмед предпочтет смерть жизни под игом рабства. Рашид сообщил ему по секрету, что Абдулла жестоко избил Ахмеда перед тем, как отправить его в Алжир в сопровождении капитана Хаджи. Но о Кристе и о своей дочери Омар не смог узнать ничего.

Омару пришлось провести несколько дней в тревожном ожидании, пока ему не удалось купить верблюда и припасы, тогда он последовал за своим принцем в Алжир.

Он любил Ахмеда как сына и даже не допускал мысли о том, чтобы покинуть его. Он страстно надеялся прибыть в Алжир вовремя, узнать название испанского корабля, на который продали Ахмеда, и освободить его. Не давая себе отдыха в пути, он передвигался быстрее капитана Хаджи и приехал в Алжир всего на день позже. Опасаясь, что уже опоздал, Омар сразу бросился в гавань, чтобы найти испанские суда, стоявшие на якоре. Судьбе было угодно, чтобы он неожиданно наткнулся на леди Уиллоу Лэнгтри, которая в совершенно несвойственной леди манере торговалась с капитаном Хаджи.

Омар не сразу узнал Ахмеда, понуро стоявшего рядом, согнувшегося под тяжестью кандалов и похожего скорее на нищего, чем на гордого отпрыска знатного рода, а узнав, держался в стороне до тех пор, пока сделка не была совершена. Лишь увидев, что пленник стал собственностью Уиллоу, Омар обнаружил свое присутствие и предложил ей свою помощь.

Подняв Ахмеда на руки, Омар был потрясен бледностью и невероятной худобой своего господина. Ребра выпирали из-под кожи, а лицо принца, казалось, состояло из плоскостей и углов. Омар неслышно выругался, проклиная Абдуллу за его жестокость и капитана Хаджи за то, что у того не хватило милосердия создать пленнику мало-мальски приемлемые условия на пути из Константины в Алжир.

— Это хорошо, что вы увозите его в Англию, госпожа, — вслух сказал Омар, чем привел в смятение Уиллоу.

«Кто он?» — удивилась она, чувствуя, что его голос знаком ей. Но прежде чем она задала свой вопрос вслух, они уже стояли на трапе «Львиного сердца» перед разгневанным капитаном.

— Леди Уиллоу, — приветствовал он ее ледяным тоном, уставившись на бесчувственное тело, которое нес на руках огромный араб. — Что это значит?

Глубоко вздохнув, Уиллоу пустилась в объяснения, надеясь смягчить капитана. Было совершенно необходимо заставить его понять, что жизнь Марка в опасности.

— Капитан Декстер, этот человек — Марк Кэррингтон, будущий герцог Мальборо. Я только что нашла его закованным в кандалы. Его вели в рабство на испанский корабль. Слава богу, янычар, конвоирующий его, оказался необычайно жадным, иначе мне не удалось бы спасти нашего соотечественника.