Читаем без скачивания Возвращение в рай - Ширл Хенке

Рани осторожно открыла глаза, почувствовав, что Бенджамин уже больше не моет ее лицо.

— Моего отца звали Занко. Разван и Джанго похожи на него, хотя Агата говорит, что им далеко до его красоты. Он умер, когда я была младенцем. — Должна ли она говорить Бенджамину о своей матери? Наверное, не стоит. Факт того, что мать отказалась от своей дочери, казался Рани настолько личным, что она не захотела обсуждать это с Бенджамином.

— Ну а твоя мать?

— Она умерла при моем рождении. — В конце концов, женщина, которая считалась ее матерью, действительно умерла при рождении дочери.

— А среди твоих родителей случайно не было не цыган? — спросил Бенджамин. Глаза Рани вспыхнули.

— Я цыганка, гадьо. Хоть тебе это, естественно, не нравится.

Он не ответил, поглощенный сложнейшей задачей мытья ее волос.

— Теперь закрой глаза и зажми нос. Я собираюсь смыть мыло с твоей головы.

Он попытался погрузить ее в воду с головой, но она не поддалась.

— Слушай, нам ведь в любом случае надо смыть мыло. Его нельзя оставлять так.

— Тогда зачем ты вообще меня намылил? — Рани не на шутку рассердилась.

Когда он наконец выпустил свою жертву, Рани грязно выругалась и плюнула на его широкую, волосатую грудь. Он спокойно смыл плевок, опять взял мыло и принялся намыливать ее спину и руки. Рани же была занята исключительно тем, что старалась пнуть или ущипнуть Бенджамина при любом удобном случае.

Тем временем Бенджамин постепенно перемещался с куском мыла к ее грудям. Он все еще помнил с той самой ночи в цыганском таборе, как они прикасались к нему своими шоколадными сосками. Сейчас в его теле возникала та же реакция, что и тогда. Более того, он чувствовал, что и Рани не равнодушна к его прикосновениям. Бенджамин всеми силами старился сосредоточиться исключительно на мытье, осознавая, что Рани видела его смятение. «Господи, как же меня угораздило связаться с этой маленькой колдуньей!»

Рани закрыла глаза и отдалась во власть его рук. Ее соски напряглись, и по всему телу разлилась приятная истома. Интересно, что он будет делать, когда придется мыть ее немного пониже? Он уже и сейчас явственно ощущала, что. Бенджамин держится из последних сил.

И вдруг до Бенджамина дошло, что эта девчонка все прекрасно понимает. Он резко развернул ее и принялся намыливать ее мягкие и круглые ягодицы. Рани возбужденно вздрагивала и хотела только одного — чтобы это никогда не кончалось.

— Подними ногу и не опускай, — скомандовал он, снова разворачивая ее и обнимая одной рукой за плечи.

Рани подняла одну ногу над водой и положила ее ему на руку. Бенджамин невольно залюбовался стройной, изящной ножкой.

После мытья ног оставалось только одно место на теле Рани, которого еще не касался Бенджамин. Глубоко вздохнув, он решил начать с талии, но его руки непроизвольно опустились ниже, и он почувствовал в своей ладони мягкие короткие шелковистые волосы. Рани откинула голову назад и позволила ему прикоснуться к самому сокровенному. Бенджамин забыл о том, что он, собственно, всего лишь моет девушку. Он откровенно ласкал ее, и при этом больше возбуждался не от ласки, а от того, как Рани на нее реагировала. Ее тело плавно и ритмично двигалось в каком-то странном танце, который еще более странно выглядел среди водной глади.

— Теперь твоя очередь мыть меня, — сказал Бенджамин, почувствовав, что еще немного, и он не сможет сдержаться. — Мне кажется удалось доказать, что мытье не такая уж неприятная вещь?

И он сунул ей в руку кусок мыла и начал ее рукой тереть свою грудь. Девушка радостно приняла правила новой игры. Широко распахнув свои золотистые глаза, Рани очень старательно намыливала его тело, одновременно изучая его во всех подробностях. Ее легкие руки порхали вокруг его груди, плеч, спины и ягодиц. Как и он, она оставила самое интересное напоследок. Когда же девушка наконец добралась до этого самого интересного, у Бенджамина перехватило дыхание. Он отобрал у нее мыло, выбросив его на берег, привлек к себе девушку и крепко обнял ее.

— Обхвати меня покрепче и не отпускай. Сейчас мы с тобой немного поплаваем.

«Может быть, это меня немного охладит, а то я натворю Бог знает чего!»

Рани молча подчинилась, не испытывая больше страха перед водой и чувствуя себя удивительно спокойно в его руках. «Я принадлежу тебе, Бенджамин Торрес. Ты можешь делать со мной все, что захочешь».

Выбравшись на берег, он положил девушку на шерстяной плащ, расстеленный около костра, и внимательно посмотрел на нее.

— Ты прекрасна, — прошептал он, легонько касаясь кончиками пальцев ее груди.

.Она протянула к нему руки, и он опустился на нее, покрывая своим телом хрупкую маленькую фигуру. Когда его язык проник вглубь ее рта, она захотела большего.

— Какие у тебя красивые, густые и вьющиеся волосы, — прошептал он.

Ее руки путешествовали по его спине, изучая на ней каждый мускул. Затем она взяла его за голову и легким движением заставила его губы опуститься к груди, потом еще ниже. Она страстно водила бедрами, танцуя свой странный цыганский танец, и была сполна вознаграждена за это громким стоном желания, который издал Бенджамин. Но, когда он снова приник ртом к ее груди, она непроизвольно отстранилась. Рани много раз видела, как цыганки кормили грудью своих младенцев, но не могла представить, что этим могут заниматься взрослые люди. Она запустила руки в его густую шевелюру, увернувшись от поцелуев.

Бенджамин не обратил внимания на ее реакцию и продолжал ласкать ее шелковистое тело.

— А сейчас полежи спокойно, — скомандовал он и, не давая ей опомниться, внезапно просунул свою руку между ее ног. Первое, что он почувствовал, лаская ее, это влажное доказательство страсти. Непроизвольный сладостный крик сорвался с губ Рани.

Девушке показалось, что земля уплывает из-под нее и небо падает. Она полностью раскрылась навстречу рукам Бенджамина и прошептала:

— Пожалуйста… пожалуйста… — А чего она, собственно, у него просит?

Бенджамин понял ее по-своему. Он прижался к ней своими бедрами и начал ласкать ее влажное, жаждущее лоно своей возбужденной до предела плотью. Сначала он только слегка касался ее сверху, но вскоре, не в силах больше сдерживаться, решил войти в этот запретный рай.

— Нет, — скорее для порядка, чем искренне простонала Рани.

Но Бенджамина уже невозможно было остановить.

— Да, дорогая, да! — И он резко вошел в нее, чувствуя, как сокрушается легкая преграда, преграждавшая путь.

Сладостный стон девушки перешел в стон боли. Она попыталась выскользнуть из-под него, но он не собирался никуда ее отпускать.

— Нет, малышка, не бойся. Просто лежи спокойно. Тебе больше не будет больно, я обещаю, — прошептал он, прекратив двигаться и лаская губами ее маленькое, изящное ухо до того момента, пока девушка не успокоилась.