Читаем без скачивания АТРИум - Дмитрий Матяш

Не зря Егор в тот момент подумал, что злее на него еще не смотрел ни один зверь в Атри. Даже у голодных волков взгляд был добрее. Правду говорят, что человек – самый опасный из всех зверей. Вот и сейчас, глядя Е-бойцу в глаза, невозможно было не думать о том, чтобы драпать отсюда и послать к черту все понятия о чести, гордости и прочих мужских достоинствах. Но Кудесник, как каждый уважающий себя мужчина, решил лучше быть мертвым, чем трусом, а потому остался ожидать, когда разразится настоящая буря.

И она разразилась. Роб сделал обманный взмах ногой, заставив Кудесника приготовиться к удару слева-снизу и опустить руки, а сам сделал широкий шаг навстречу и хлопнул Егора ладонями по ушам. Ощущение было таким, будто на Егора упал гигантский звенящий колокол. Прищурив глаза и тряся головой, он сделал шаг назад, надеясь избавиться от разрывающего голову свиста и гула, хоть и знал, что становится уязвимее, чем когда-либо. И Экспериментал, разумеется, не упустил случая. Добавив Егору еще «хуком», а потом и задуманное изначально – встретил его голову коленом, тем самым максимально выведя из равновесия, схватил бродягу за шиворот, как паршивого кота, и снова бросил на злосчастный уазик. Кудесник не смог смягчить удар и ударился плечом о водительскую дверцу, вдавив ее. Многострадальный уазик сдвинуло на добрых пять метров, заставив натужно всхлипнуть и «сбросить резину», встав на диски. Но на этом сражение не закончилось. Роб, нависнув над бродягой, с размаху припечатал ногой его голову, продавив и дверь, и пол с педальным блоком.

Егор вскрикнул, но не от боли, а от изумления – болевые центры все еще молчали, но рассудок вопил: «Этого не может быть!» Егор не мог поверить, что после таких потрясений он все еще остается живым.

Между тем Роб схватил его за волосы, потянул на себя, открыл дверцу и, пригнув голову бродяги, со всей силы захлопнул дверцу. Потом еще раз и еще. Кудесник чувствовал, как его нижняя челюсть, в которую ударяется дверца, просто отваливается. Что держится она буквально на соплях, и если он ничего не сделает в ближайшее время, американец разобьет ему голову и заберет то, зачем он сюда пожаловал.

Собрав последние силы, Егор увернулся от очередного удара дверцей, соскользнул вниз, оказавшись аккурат под промежностью Экспериментала, и со всей дури врезал ему кулаком по придаткам.

– Будь ты хоть трижды супербойцом, а яйца у тебя не в железных футлярах! – крикнул он, видя, как у противника глаза полезли на лоб.

По всей видимости, это место у любого, даже самого сверхмощного бойца, – при условии, разумеется, что он все еще мужчина, а не бесполое создание, – остается слабым и уязвимым. Ибо если можно с помощью биохимического вмешательства укрепить кости, развить мышцы, сделать более плотной, прочной и эластичной кожу, то относительно гениталий все сложнее, тут обнаруживается явный пробел в области достижений совершенствующей анатомии. И открытый рот Е-бойца, с хрипом втягивающий в легкие воздух, был явным тому подтверждением.

Он отступил от Егора метров на пять, держась за причинное место, и впервые на его лице отразилась боль. Да уж, видимо, не сладко ему пришлось, раз он потянулся к висевшему на поясе подсумку, расстегнул его и вытащил оттуда инъектор.

– Э нет, дружок, пора тебе с этим завязывать. Так же и в зависимость легко впасть.

Вскочив на ноги, Кудесник выбил у него из руки шприц и своим коронным ударом – лбом в переносицу – отправил супербойца «на Одессу», как говорят на Украине. А потом, решив не давать ему ни единого шанса прийти в себя, ударил еще раз коленом в живот, провел боковой по печени и напоследок обрушил сокрушительный удар кулаком в скулу. Затрещал череп, изо рта выплеснулся кровавый сгусток, глаза помутнели, и Экспериментал повалился на землю.

Разумеется, это его не убило. Хоть заряд от предыдущей инъекции был на исходе, сил для того, чтобы еще как следует потрепать Егора, у него хватало. Да и без того ведь Роб был в разы сильнее, гораздо лучше подготовлен и специально обучен для подобных операций. Не то что бродяга, который всего-то и умел, что драться по-уличному, немного стрелять, немного слышал о тактике ведения боя, но никогда не знал, кто он есть на самом деле.

Будь у Роба в голове такой же модулятор, как у Звягинцева, или хотя бы реши его отцы-основатели проблему мгновенного действия средства, усиливающего боевые способности организма, вряд ли какому-нибудь живому существу на этой планете удалось бы одолеть его.

Но сегодня удача была на стороне Кудесника. И понял это Роб, когда над его головой возникло что-то большое, темное и, несомненно, увесистое. Нужно было увернуться или хотя бы выпростать руки, но все произошло слишком быстро. Тяжелый уазовский двигатель приземлился в точности на голову Экспериментала. Брызнули кровь и мозги, ноги еще продолжали какое-то время трястись и даже сгибаться в коленях, а пальцы слепо шарили по поясу, ища подсумок с ампулами, но подняться Робу уже не могло помочь ничто на этом свете. Кудесник, еле волоча ноги, потащился во второй бокс за своим снаряжением и оружием. Не было сил ни объяснять себе что-то, ни получить ответы на возникающие вопросы, ни проанализировать произошедшее. Мысли громоздились в кучу, но Кудесник враз сдвинул их с обрыва.

«Хватит», – сказал он себе, и внутри черепа стало на удивление тихо и просторно.

А затем кто-то похлопал в ладоши. Сначала Егор подумал, что это просто в ушах щелкает после «заглушки» – удара по ушам, но потом увидел сидящего на пригорке человека. Изображение перед глазами у Кудесника немного троилось, но будь он даже полуслепым, и то без проблем узнал бы сидящего. Человека с такой внешностью сложно не узнать. Издали казалось, что он улыбается, но то была не улыбка, ведь у человека, сидевшего на пригорке, не было половины лица.

Ангел-Демон…

– Вы? – спросил Егор, хотя ему было все равно.

– Славно справились, – сказал «полулицый», и Кудесник сразу обратил внимание на особенность его речи: вместо «с» он выговаривал нечто среднее между «с» и «ш». – И, главное, быстро. На все про все полторы минуты – это хороший результат. Профессор мог бы вами гордиться.

Кудесник остановился между боксом и пригорком и вперил ничего не видящие, пустые глаза в «полулицего» человека.

– Полторы минуты? – переспросил он.

– Даже чуть меньше. Но со временем, я думаю, вы сможете еще быстрее. Вам придется быстрее, потому как, насколько мне известно, на днях в Атри снова проникли американцы. В этот раз уже три Экспериментала. Они не успокоятся, пока не получат свое. Напористые.

– Кто вы?

– Что-то вроде следака, – будто ему задали самый скучный вопрос в жизни, буркнул «полулицый».

– И что вы расследуете здесь?

– Вас, – ответил он. – Вы в незавидном положении, Егор.

– Ну раз уж вы меня расследуете, то, может, наконец, объясните мне, что здесь происходит? И как та хренота, что у меня в голове, туда попала?

– Вот. – «Полулицый» достал из внутреннего кармана своего отнюдь не обладающего какими-либо защитными свойствами черного кожаного плаща диск в прозрачной коробке. – Здесь все, что вам нужно.

Кудесник подошел к нему, взял с руки диск.

«Проект „Атриум“, носитель #74–2010 г.», – было написано на нем.

– Мне никогда не собирались сказать, кто я?

«Полулицый» вздохнул:

– Думаю, нет. Но теперь, когда ситуация вышла из-под контроля, считаю, что вы имеете полное право знать правду. Я буду с вами откровенен, Егор, но только в том случае, если вы пообещаете, что потом не попытаетесь убить меня. – В этот раз на половине лица следователя в самом деле появилась улыбка.

Кудесник опустился на землю возле него и кивнул.

– Вы уже и сами поняли, что контрольный ключ, который вы ввели в себя, включил модулятор на полную мощность. Вы живы, вы им управляете, а это значит, что теория идеального образца подтверждается. Разумеется, вы не должны были вводить его себе сами. Это должен был сделать профессор во время последнего теста, когда вы пребывали бы в состоянии гипноза. Затем вам провели бы «чистку» мозгов и очнулись бы вы уже совершенно новым… человеком. С новой памятью, с заложенными в модулятор директивами подчинения и основными задачами.

– Зачем? – сморщил лоб Кудесник.

– Ну как же? Вы, если бы узнали, кем являетесь на самом деле, вряд ли захотели бы продолжать участие в проекте, верно? Вряд ли позволили бы взять с себя образцы для клонирования? – Он понизил голос, давая бродяге в полной мере осознать смысл последнего слова. – Из вас делали бы армию Первенцев, Егор, и именно вам предстояло бы ее возглавить.

– Армию клонов… – прошептал Егор.

– Так было задумано, но Герцен тянул резину. Он нас уверял, что вы еще не готовы к полному взаимоконтакту с модулятором, что он может вам навредить и тому подобное. А мы со своей стороны знали, что он просто не хочет вас отдавать. Он привязался к вам, Егор, и даже, не побоюсь этого слова, любил вас. Как сына любил, потому так ревностно относился к любой попытке нашего контроля над вами. В принципе его можно понять, он просто жил вами, жил каждый день, а не только когда вы приходили к нему на тесты. Он даже спрятал от всех контрольный «ключ», – как оказалось, вот здесь и спрятал, и заблокировал мозг в этой части воспоминания для гипнотического допроса. Все опасался, что мы тайком вас вывезем, а без контрольного ключа вы же нам как бы не особо… А потом американцы поперли. Разузнали как-то о вас, на это у них хорошо нюх работает, и начали засылать сюда группу за группой. Эксперименталы запрограммированы хорошо. Хоть у них и чипов нет, но по-русски говорят без акцента, не подкопаешься. Сначала они терялись в Атри, а потом приспособились. Вот мы и решили, что вас нужно вывезти отсюда. Сегодня. Планировалось вам пока только мозг «выбелить», перевезти куда-то, а уж потом, когда профессор решит, что вы готовы, ввести в вас «ключ». Но профессор… – Следователь хмыкнул. – Профессор решил по-своему. Он все спланировал задолго до того, как написал вам сообщение.