Читаем без скачивания Остров битвы - Шон Рассел

— Тогда, пожалуй, тебе лучше отыскать более отдаленное место, Орлем Слайтхенд, поскольку им не составит труда найти тропинку в эту долину. Спокойной ночи, Орлем. Мои одеяла, Уффра.

Каррал проснулся от пения птиц и понял, что до утра уже недалеко.

Ему говорили, что птицы начинают петь еще до рассвета, а люди встают, когда появляется солнце. Похоже, все спали на улице. Ночь была прекрасной: теплой и тихой. Каррал понял, что укрыт одеялом из грубой материи, которая кололась сквозь рубашку.

Он так устал вчера, что заснул прямо в кресле, и теперь ощущал, как подлокотник, сделанный из неотесанного дерева, впивается ему в ребра. Ночь казалась сном, как и непонятный разговор о детях Уирра.

Каррал слышал песни об Уирре и его детях. Уирр был каким-то образом связан с рекой Уиннд.

Когда сомкнулись очи, содрогнулся лес,Хотя не умер он, подобно смертным,Но скрылся в древней и таинственной реке,А стая черных лебедей летела сверху.

Слепой менестрель мысленно перебирал тысячи мелодий. Вспомнилась песня о дарах Уирра детям, за каждый из которых была назначена цена, хотя слова Каррал уже забыл. Кай — или Килидд — и Орлем говорили так, словно жили в те далекие времена.

Хотя лежать в кресле было страшно неудобно, лорд не шевелился надеясь, что его новые знакомые проснутся и продолжат вчерашний разговор. Менестрель постоянно думал об услышанной тайне. Эти люди не казались сумасшедшими. Наоборот, говорили они слишком разумно, и выглядели напуганными и опечаленными.

Как могут дети давно умершего колдуна вернуться к жизни? Разговор шел о нэгарах, о которых Каррал знал множество песен, и все они были связаны с рекой. На ум не приходили какие-либо строчки, где нэгары не обитали бы в реке Уиннд или каком-то притоке, хотя порой они выходили на берег — в образе внушающих страх призраков. Кроме того, нэгаров никогда не называли по именам.

Неизменным было одно: нэгар заключал сделку с людьми, и смертным всегда приходилось платить втридорога.

Орлем проснулся первым. Каррал понял это по тяжелой походке Слайтхенда. Должно быть, он крупнее Уффры.

Орлем на некоторое время исчез, затем вернулся и зажег костер. Его шаги раздавались сначала близко, а потом удалились, превратившись в шарканье по камням.

Слайтхенд начал что-то тихонько напевать себе под нос, и время от времени можно было различить отдельное слово или целую фразу. Спустя некоторое время Каррал узнал мелодию, хотя она была сильно искажена: рассказ о любви одного юноши к дочери великого короля, который в исполнении Орлема превратился в песню о любви к дочери Уирра, что больше напоминало правду, поскольку в той версии, которую знал Каррал, «король» был колдуном.

Орлем запел громче. Голос у него был сносный, но не более того, хотя текст песни он передавал очень убедительно, словно рассказывал историю из собственного опыта. Несчастный влюбленный оказался отвергнут, и Уирр прогнал его в дальние края, где тот поступил на службу к брату возлюбленной — который не упоминался в песне, известной Карралу.

Следующим проснулся Уффра и побрел в уборную. Вскоре потрескивание костра и запах еды разбудили Кая.

— Бедняга Каррал, — сказал Кай. — Я его чуть вчера не уморил, похоже. Эй, Каррал…

— Не буди его покуда, — сказал Орлем. — Куда вы теперь направляетесь? Что будете делать?

— Не знаю. Я не смогу послать Тизона на поиски Кроухарта, потому что понятия не имею, где Тизон. Путь в Тихую Заводь недолог, но утомителен. Вряд ли Уффра доставит меня туда. Не знаю, что случится с Саинфом, если на него нападут Шианон и Каибр.

Каррал слышал, как Орлем глубоко вздохнул.

— Я разыщу его, только сделай мне карту, которая доведет меня туда и обратно.

— Когда попадешь в логово Эйлина, ни одна карта не поможет тебе выбраться. Но ты можешь разыскать Кроухарта, даже не отправляясь в Тихую Заводь. Тизон подаст ему сигнал отсюда.

Все замолчали. Каррал чувствовал напряжение в воздухе, как перед вспышкой молнии.

— Тогда я наточу меч. А ты найди перо и бумагу.

— Ты никогда не забывал о понятии чести, — тепло отозвался Кай.

— Никогда? Раньше я был моложе, а теперь уже стар. Я всего лишь книга воспоминаний. Что бы мы могли с тобой поведать людям, кабы они стали нас слушать! Легенды о колдунах и нэгарах… — Слайтхенд горько рассмеялся. — Ты думаешь, это с нами случится?

— Что?

— Станем ли мы нэгарами, обитающими в реке?

Кай ответил не сразу.

— Возможно. Только не спеши топиться, Орлем Слайтхенд. Не предавай себя реке. Слабые нэгары — не больше, чем легкий туман. По крайней мере дети Уирра считались прежде дождевыми облаками. Мы с тобой… мы станем не более, чем тоской, Орлем.

— Какой странный мир… Дети Уирра проснулись после стольких лет. Как подобное могло случиться?

— Точно неизвестно, однако у меня есть некоторые подозрения. Ты знаешь человека, которого зовут Эбер, сын Эйресита?

— Нет.

В костер подбросили хвороста.

— Одно время он служил у Гвиара Альвийского.

— Я слышал, что Гвиар умер, — сказал Орлем, поворошив угли.

— Да, и перед кончиной сошел с ума. Я не знаю, что он наговорил Эберу, но тот узнал больше, чем следует, хотя и непонятно, в каких целях он использовал полученные знания. Эбер прячется на острове Гвиара в течение уже многих лет. Мой друг Тизон иногда навещал его там.

— И что сказал тебе слуга?

— Эберу многое известно о нэгарах, ему даже довелось видеть их, причем не один раз. Моему другу показалось, что Эбер, возможно, ищет Камень, полагая, что Гвиар обладал подобными предметами.

— Ты думаешь, он нашел Камень? Гвиар, конечно, знал, как опасны вещи…

— Тизон мне об этом не рассказывал. В Эбере есть еще кое-что странное: он утверждал, что умеет слушать реку и слышать, что она говорит.

— Он сошел с ума. С тех пор как умер Уирр, даже горы изменили облик.

— Да, однако Тизону этот человек безумным не показался.

Орлем на минуту задумался.

— Пора шевелиться. Нам сегодня предстоит многое сделать.

— Каррал?.. — позвал Кай. — Уффра, встряхни его. Как бы он не помер. Ночью я почти не слышал, как наш друг дышит.

Глава 36

Баржи и доски понтонного моста пылали так, что густые клубы едкого дыма пеленой окутывали поле сражения. Кел смотрел на поле, сидя в седле боевого коня. Остатки армии принца Иннссского и Уиллсов либо бежали, либо сдались в плен.

Повсюду лежали трупы. Между фиолетовыми и черными иннесскими камзолами и темно-синими мундирами Уиллсов текла голубая река воинов Ренне. Среди фиолетового и синего темно-красная форма Аденне выделялась кровавыми пятнами.