Читаем без скачивания КОМАНДИРОВКА - АНДРЕЙ ЛОМАЧИНСКИЙ

Уже на окраине из-за какой-то тыловой стычки колона внезапно изменила движение грдаусов на девяносто, а потом опять на девяносто. Из-за пыли солнца не видно, поэтому создается полное впечатление, что едем обратно. Снова вышли к танкам. Теперь танков много, штук семь. Конвой останавливается недалеко от моста через Армейский Канал, что идет параллельно Тигру, только без изгибов. Скоро на мост выползают две машины битком набитые иракцами. Все без оружия, держат руки вверх, на машинах белые флаги. Понятно, почему нас завернули – в районе выявили очередной «карман». К счастью обрабатывать этих пленных предстоит тому, кому они сдались. Нашего конвоя это не касается и вскоре поступает команда продолжать движение. Два танка становятся в охранение. Ну с такой охраной жить можно, скоро объездная, правда до Аэропорта пилить еще больше часа – считай треть Багдада по периметру надо обогнуть, а если считать до тюрьмы, то больше чем пол города объехать придётся. Аэропорт получается по пути – там Люис обещает минут сорок личного времени, да и Муфлиха надо забрать. С аэропорта есть дорога напрямую до Абу Гхурайба, минуя Батру и ближние окресности Багдада. С Кэмп Кроппера по ней будет миль тридцать, отдохнем-покушаем, а потом меньше чем за час добремся.

Вообще-то если бы не война, то в Багдаде есть что посмотреть. Эх, если бы можно было там белому человеку автобусную экскурсию устроить, как по Питеру или Риму… Мечта, пока не сбыточная, и уж в любом случае не скоро сбыточная. Экскурсии только на бронетехнике возможны, а иначе поездка будет в один конец – сто процентов белого человека там грохнут! Многие монументы Саддамовского Багдада похожи на советские – та же помпезно-официозная гигантомания. Но есть монументы с ярко-выраженной местной экзотикой. Взять хотя бы Монумент Шахидов. Да, да, тех самых, что взрывают всякие израильские автобусы и минводские электрички, захватывают московские норд-осты, да бесланские школы. Им вот, милым, не щадящим живота своего самоубийственным воинам ислама, и сделал Саддам памятник. Это у наивных россиян понятие о Саддаме, как о брате родном, а поговорили бы они на улице с его подданными! И где та дружба-любовь? Вот Чечню там все знают. Точнее, где находится Ченя эта, представления весьма туманные, но вот что там неверные русские правоверных мусульман истребляют знают все, от мала до велика. Поэтому к российским шахидам (нордостовско-бесланским) этот монумент напрямую относится. Монумент, кстати, красивый. Напоминает разрезанный пополам ярко-голубой купол мечети, правда одна половинка меньше другой, хотя тоже громадная. Между ними стоит не то столб, не тумба, вроде как покрытая иракским национальным флагом, ну и внушительный постамент, длинющие ступенки, да и сама площадь опять же не маленькая. Монументальность получилась не слабая – как у советских мемориалов на тему 2-й Мировой. Чёрт его знает, какая символика шахидов здесь скрыта, но багдадцы этим сооруженем очень гордятся – единственный официальный монумент в мире, посвященный исламским фанатикам-самоубийцам. И ведь платил же Саддам пенсии их семьям, невзирая на страну осуществления теракта. Тоже факт общеизвестный, хотя почему-то в ООН любят орать, что связь бассистского режима с терроризмом не доказана. Видать для такого дела мало им квитанций и специальной расходной статьи госсбюджета. Ну тогда приезжайте в Багдад, посмотрите на памятник.

Наконец вышли к индустриальным районам Мухаммад Салиха (южные пригороды Багдада). Доползли до перекрестка Саддамовского шоссе и дороги на аэропорт. Там танки остались, а колонна с пленными двинулась в кэмп. Замелькали знакомые детали местности, а вот и дымы нефтехранилища – здесь Ванька уже ехал несколько дней назад. Однако теперь в аэропорт въезжали не по бетонке через летное поле, а по обычной дероге. Этот район уже считается тыловым. К сожалению, Ланке на месте не оказалось. Зато в корзине для бумаг прямо поверх мусора лежала пустая бутылка. Ванька запустил руку в мусор – точно всего одна бутылка. Появилась слабая надежда, что остальные три может еще не распили, честно решив его дождаться. Тогда вечер обещает быть чудесным. Если вернуться успеем, конечно. Обнаружился и другой радостный момент – около складской палатки ЭРДЭКа поставили маленький вагончик-душевую. Эта душевая сильно отличалась от того, что Ванька видел в Кувейте. Расчитанная всего на четыре помывочных места, но комфортных, с умывальниками и зеркалами. Сбоку вместо бассейна стоял здоровый черный платмассовый бак кубов на десять. Не вдававаясь в технические подбробности, Ванька за какие-то минуты успел выбриться и первый раз за неделю принять душ. Как включить нагреватель он не знал, пришлось довольствоваться только холодной водой, но это не важно – пот игрязь смывает. Переодевшись в чистое, сходил в столовку. Завтрак уже прошел, хотя покушать нашлось. Соскучившись по полноценной горячей еде, Ванька ел быстро и жадно. После завтрака он зашел на продсклад и получил десять сухпайков. Наголодавшись на чужих хлебах он твёрдо решил всегда и везде на всякий случай брать собственный обед.

У палатки его уже ждал капитан Люис на своём «ЭмПи Хаммере». Сразу поехали забирать Муфлиха – тот попрежнему обслуживал интендатов, и те уже стали считать его своим законным переводчикаом. Переубеждать пришлось не долго, вопли о важности их работы никого не волновали. Муфлих просто встал в середине беседы с очередным местным завскладом-директором кладбища, по детски улубнулся и вышел со словами «а вам следует подучить английский». Для рекрутируемого спеца-аборигена такое вместо «до свидания» звучало несколько издевательски. Муфлих влез к Ване на заднее сиденье, где места значительно поубавилось – не совсем осознавая, что их ждет, капитан Люис запихал рядом с Ванькиным набором здоровый красный ящик «Крафтсман», из тех, где механики обычно хранят свой инструмент. Любопытства ради Айван приподнял крышку – ящик был забит цепями и наручниками. Дополненительными акцессуарами в машине по всем углам лежали похожие на белые веники здоровые свяки пластиковых одноразовых хомутов для фиксации рук и ног. Невольно складывалось впечатление каких-то работорговцев-оптовиков.

Подошли к КПП на выходе из Кэмп Кроппера. Тут надлежало ждать любого транспорта, идущего к развилке – перекрестку объездной и аэропортовской дорог, там большой блок пост. На том блок-посту надо было опять подождать транспорт, уже до Абу Гхурайба. Передвижения одной транспортной еденицы строжайше запрещались даже по тем дорогам, которые стали считать тыловыми. На развилке долго стоять не пришлось – вскоре по объездной пошла здоровая боевая колонна на усиление десантникам, что стояли на северной стороне Багдада. По всему чувствовалось, что сегодня тому привычному, старому Ираку наступит конец. Хотя будет ли этот конец началом нового Ирака? Нового, в смысле более цивилизованного, и как многим не противно это слово – демократического, то есть управляемого народом, а не диктаторской прихотью. То что прийдёт иное, в этом, конечно, сомнений быть не может – будущее по любому сменяет прошлое. Но каково будет человеку в этом будущем? Хотелось думать, что всё будет хорошо. Ведь пережили и Япония, и Германия свои оккупации не потеряв ни суверенитета, ни национального достоинства. Взяли новый старт, из руин вошли в состав безусловных лидеров мировой экономики, и при том без нефти. Но применительно к Ираку даже с нефтью такое почему-то такое казалось больше мечтами, чем реальной перспективой. Народ, воспитанный в деспотизме, лучше будет сидеть в собственной крови, нищите и бесправии, чем смирится с ценностями, принесёнными извне. И дело тут не в какой-то особой ментальности арабов. И во всякие северные кореи за примером ходить не надо – бывшему советскому человеку и так ясно, о чём речь.

В составе колонны шли минут сорок, наверное. К полудню подъехали к назначенному месту – объездную пересекало Западное шоссе, одна из самых больших дорог, что идет из Багдада через Батру дальше в Иорданию (Батра – городок у самого Багдада, примерно как Мытищи под Москвой). Шоссе абсолютно пустое. Через пару километров вправо от него отходит хорошая дорога с многочисленными фонарными столбами. Такое чувство, что такая дорога непременно приведет куда-нибудь в парк или на большой стадион. Около съезда стоял желтый танк из семьи старых советских Тэх моделей 55-62. Хотя пушка с утолщением на стволе. Значит, что всё же 62-й. Танк был цел и невредим – его просто бросили. Непонятно, каким образом об этом факте узнали наши, что не долбанули его. Хотя может тут дело проще, этот танк могли успешно прятать до самого конца, а когда этот самый конец подошел, то выехать выехали, а воевать не решились – удрали. Из этого танка саперы уже успели вытащить все боеприпасы сделать стандартный ординанс диспоузал – а проще снести в сторонку и кучкой подорвать. Вот метрах в двухстах здоровенная воронка – видать там их и бабахнули. Дальше за танком-счастливчиком прямо на дороге столи еще две более новых 72-х Тэхи, уже разодранные в клочья. На закопченном асфальте виднелись свежие пыльные следы американской техники – передовые подразделения, что шли с 8-го на 9-е апреля брать Абу Гхурайб, не стали тратить время на расчистку дороги, а просто объехали препятствие. За этим металлоломом, развернувшись поперек дороги и тем самым окончательно блокируя ее, стоял «Хаммер», а с обеих сторон в редком теньке пальм и акаций притаились две «Брэдли». Капитан Люис вышел на связь, с «Хамера» вылез солдат и замахал флажком, показывая на объезд. Затем последовало разрешение начальника колоны, без него ни одна пристроевшаяся попутная техника самостоятельно уйти из колоны не может. Знакомое «самовольно строй не покидать!» требование интернациональное, подходит для всех армий.