Читаем без скачивания Молчаливые воды - Джек Брюл

– Жду команды, Председатель.

Хуан задумался о последовательности команд. Эспиноса, несомненно, знаком с кем-нибудь из полиции, скорее всего, с начальником или с комиссаром. Минут за пятнадцать генерал дозвонится своему другу, а тот в свою очередь свяжется с кем-нибудь пониже в полицейской иерархии – и так далее, пока описание их машины не передадут всем полицейским патрулям на улицах. Если им удастся избежать встречи с Эспиносой и не привлекать к себе внимания, к началу общей тревоги они будут на полпути из города.

Он оглянулся как раз в тот момент, когда в квартале от них из-за угла, накренившись, вылетел лимузин. Хуан вел перегруженный «мицубиси» и не питал иллюзий, что сможет перегнать большую восьмицилиндровую американскую машину, даже если та бронированная (как, вероятно, и было).

Хуан дважды быстро повернул и сбросил скорость, когда мимо, сверкая мигалкой, промчалась полицейская машина, а за ней другая.

Его надежды испарились, когда в зеркале заднего обзора он увидел, что обе машины резко затормозили. Им потребовалось несколько мгновений, чтобы развернуться на узкой улочке; при этом они вынудили Эспиносу остановиться. Очевидно, генерал был знаком с кем-то, стоящим в пищевой цепочке гораздо ниже, чем предполагал Кабрильо. Ему следовало бы догадаться, что такой человек, как Эспиноса, должен знать и районного комиссара.

Через несколько секунд все три машины начнут преследование, а описание маленькой «мицубиси» передадут по полицейской связи всему Буэнос-Айресу. Он оказался прав в одном. Вывести Тамару из дома было самой легкой частью ночной работы.

Они свернули в узкий переулок, и Хуан крикнул Марку Мерфи:

– Давай!

Мерф уже опустил свое окно и принялся быстро выдергивать чеки из дымовых гранат. Гранаты были собственной разработкой Корпорации и давали дым быстрее и более густой, чем те, что были на вооружении армии США. После разрыва третьей гранаты Хуан не увидел позади ничего, кроме плотного дыма, который поглотил даже свет фонарей и окон второго и третьего этажей.

– Хватит, – сказал Хуан и повернул еще несколько раз. В горле у него пересохло, но руки продолжали свободно лежать на руле, а внимание не ослабло ни на йоту.

– Просто интересно, – сказал Линк с заднего сиденья. – Кто-нибудь знает, где мы?

– Линда? – спросил Кабрильо.

Она внимательно изучала экран портативного навигатора.

– Да, – сказала она, – знаю. Мы движемся в общем направлении порта, но впереди лабиринт улиц. Надо свернуть налево, там довольно широкая авеню.

Внезапно на перекрестке из боковой улицы вынырнул лимузин. Он шел за седаном, так сильно нажимая на подвеску и покрышки, что колпак слетел с колеса и, вращаясь, улетел в сторону, как пластиковый диск. Шофер знал окрестности даже лучше полицейских патрулей и догадался, куда свернет Кабрильо.

Из пассажирского окна высунулся телохранитель с большим пистолетом и открыл огонь. Линк развернулся внушительным торсом и выпустил из своего автомата целый магазин. Резиновые пули были бесполезны против «Кадиллака», но психологическое воздействие автоматной очереди заставило шофера нажать на тормоза и развернуть машину. «Кадиллак» задел несколько припаркованных машин, запустив цепную реакцию пронзительных гудков сигнализации и мигания фар.

Линк бросил автомат и достал из кобуры «беретту». Если лимузин был бронированным, пули из пистолета произвели бы не больше эффекта, чем резиновые, но это все же лучше, чем ничего.

– Подбавить дыма? – спросил Марк.

Улица была слишком широка, чтобы перекрыть ее с помощью гранат, поэтому Хуан ничего не ответил, продолжая смотреть в зеркало. К тому времени как «Кадиллак» возобновил погоню, за ним уже шла полицейская машина. Скоро на элегантных улицах района Реколета их соберутся десятки. Нужно было бросить машину и найти другую.

Слева от них находилась строительная площадка. Мостовая была вскрыта большим желтым экскаватором, фасад большого здания с колоннами покрывала паутина строительных лесов. Присмотревшись внимательнее, Хуан понял, что это не здание, а большие орнаментальные ворота. Он решил, что за закрытыми воротами парк, и повернул туда, выжимая все возможное из маленького четырехцилиндрового двигателя.

Машина удерживалась на раскисшей почве, и Хуан нацелил ее нос на ворота.

– Держитесь!

Они пролетели сквозь леса, взгромоздились на низкую ступеньку – автомобиль тряхнуло – и врезались в ворота. Хуан ожидал катастрофического удара, но ворота ремонтировались, и в конце рабочей смены их просто прислонили к стене. Цепь, соединявшая чугунные узорные створки, осталась на месте, но сами они с лязгом рухнули на землю, и «мицубиси» с ревом пролетел по ним. Сотрясение даже не заставило сработать подушки безопасности.

Хуан сразу понял свою ошибку. Это не был парк. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это. Перед ним словно раскинулся город лилипутов, разбитый на аккуратные квадраты – тысячи прекрасных зданий в одну пятую натуральной величины. Они были такими же нарядными, как все те, что они видели этой ночью, с мраморными колоннами, бронзовыми статуями, коньками крыш и всевозможными религиозными символами.

Это был не парк. Кладбище. А здания – и не здания вовсе, а скорее грандиозные мавзолеи.

«Сементерио де ла Реколета» было, вероятно, самым знаменитым кладбищем на земле после Арлингтонского национального в Вашингтоне и Пер-Лашез в Париже. Здесь в ошеломляюще нарядных мавзолеях покоились самые богатые и знаменитые, в том числе Эва Перон. Сразу после открытия кладбище стало одной из главных достопримечательностей.

Но еще это был лабиринт с проходами, чересчур узкими для машины, со всех четырех сторон окруженный стенами.

Хуан завел их в тупик.

Глава 21

Выбора не оставалось – только попытаться использовать его ошибку.

– Марк, давай дым! Все, что есть.

Мерф принялся бросать назад дымовые гранаты, а Хуан свернул в один из наиболее широких проходов между мавзолеями. Вымощенная булыжником дорожка тяжело сказывалась на перегруженной подвеске, а проход был столь узок, что небольшая ошибка стоила «мицубиси» второго бокового зеркала.

Они не проехали и пятидесяти футов, как проход еще больше сузился из-за огромного мраморного склепа. Повернуть назад не представлялось возможным. Хуан оглянулся через плечо. К дорожке наискось подходила другая. Он дал задний ход и пятясь въехал на нее, поцарапав дверь о статую какого-то политика. Единственным плюсом было то, что дождь начал стихать. Видимость по-прежнему очень плохая, особенно потому, что вокруг могил жутковато клубился дым, но все же постепенно улучшалась. Другое утешение Хуан находил в том, что ни «кадиллак», ни полицейская машина не могли последовать за ними.