Читаем без скачивания Череп Субботы - Георгий Зотов

– Дай мне еще пять тысяч, – зевнув, сообщил негр. – И я узнаю.

– Однако же, – не сдержался Федор, – замечательно вы здесь устроились! Если ты столько зарабатываешь ежедневно – я тоже хочу стать хунганом.

– А что поделать? – театрально развел руками Принсипе. – Такова доля жрецов вуду. Мы умеем создавать из тел мертвецов машины для убийства, но не в силах сотворить себе на завтрак яичницу с колбасой. Мон ами, плати без раздумий – и ты узнаешь ВСЕ самое вкусное, что хотел. Только не скупись.

Каледин протянул руку Майлову – тот понял жест и вытащил из кармана тугую пачку. Деньги исчезли в складках зеленой хламиды Принсипе.

– Зайдем внутрь, мсье, – осклабился тот. – Супле [53], всего на минуту.

Каледин исчез за дверью особняка. Он действительно отсутствовал не более полутора минут, но этот отрезок времени показался Алисе вечностью. Наконец входная дверь хлопнула как выстрел, на пороге появился Федор. Алиса могла расслабиться – тот шел вовсе не на четвереньках. Прислонившись к стене, Каледин сел на корточки. Он едва успел войти в темное помещение, наполненное шипением сотен змей, как Принсипе, глотнув бензина, дунул струей пламени на шар. Хрусталь пошел трещинами, помутнев от жара – и на нем постепенно, словно рисунок, проявились черты знакомого Федору лица.

Того самого, что он ожидал увидеть.

– Ты узнал имя заказчика? – вырвал его из забытья женский голос.

Подойдя вплотную, Алиса шептала, касаясь его уха губами. От прикосновения влажного рта к мочке Федора стиснуло возбуждением – несмотря на усталость от полета и болезненных уколов игл из серебра.

– Конечно, – небрежно ответил Каледин. – Еще в Москве.

– Скажи же мне, – жарко выдохнула Алиса. – Скажи немедленно!

Каледин молчал – его сердце тонуло в омуте торжества.

– Ты видела на примере Принсипе, – сообщил он с бытовой скукой. – Любая информация имеет свою цену. И я отнюдь не намерен отдавать ее даром.

Урядник смущенно отвернулся, уловив суть разговора.

– И что же ты хочешь взамен? – прошептала Алиса.

На этот раз к ее уху склонился Каледин. Щеки Алисы вспыхнули краской.

– Животное! – прошипела она. – И только на этом условии?

– Да, – без тени стеснения подтвердил Каледин.

В сердце Алисы сошлись в схватке нимфа блядства и дева целомудрия. Последняя сопротивлялась исключительно для вида, стараясь сохранить лицо. Опрокинув деву на пол, нимфа уселась на нее верхом и бесстыдно положила ногу на ногу – а-ля Шерон Стоун в «Основном инстинкте».

– О’кей, – шепнула Алиса с видом усталой гетеры. – Я согласна.

– Рауль, – быстро оторвался от нее Каледин, – здесь есть хороший отель?

– Я отвезу вас туда сию минуту, – махнул рукой тонтон-макут. – Но сначала вопрос. Я слышал, что Мари-Клер заказала изготовить ваши куклы… Принсипе советовал вам, как удобней разобраться с мамбо?

– Он лишь мельком заметил: «Ее нельзя убить, даже не пытайтесь это сделать, – нехотя сказал Каледин. – С ведьмой такой фокус не прокатит».

Тонтон-макут отступил на шаг, в тень своего автомобиля.

– Не ждите от меня помощи, – отрезал Рауль. – Прощайте, и да сопутствует вам удача… в целях личной безопасности, я возвращаюсь в Порт-о-Пренс.

Человек в шляпе сел в машину, и в этот момент лицо Каледина озарилось догадкой. Он подошел к автомобилю и пригнулся – к зеркальным стеклам.

– Снимите очки, Рауль, – с мягкой настойчивостью попросил Федор.

Тот медленно, нехотя взялся за дужку. Очки сползли вниз к кончику носа. На Каледина смотрели два глаза, закрытые белесой пленкой – мутные, невидящие – зрачки мертвеца. Он уловил тончайший запах сладкого рома.

– Так, значит, это чистая правда: тонтон-макуты – настоящие зомби, – тихо произнес Каледин. – Существа в очках и леопардовых шкурах. Один вопрос, Рауль… ведь зомби совсем не помнят своего прошлого. Как удалось тебе?

Коснувшись языком уха Каледина, тонтон-макут прошептал одно слово. И вовремя – через мгновение мамбо воткнула в куклу серебряную иглу. Рот Федора наполнился кровью – он сполз по стене, кривясь от жгучей боли…

Глава пятая

Артефакт оборотня

(Гонаивъ и блiжайшия окрестности)

Приступ мучений прошел через час. Каледин поймал себя на мысли, что начинает к этому привыкать. Скоро, уже очень скоро их внутренности должны истечь кровью, времени на исцеление оставалось в обрез. Номер в отеле «Империаль» (центр Гонаива) стоил 100 долларов. Скидку давать наотрез отказались, хотя больше в гостинице никто не жил. Как обычно, в самых нищих странах строятся наиболее шикарные отели, и «Империаль» в этом смысле не разочаровал. Комната размером с конференц-зал, кремовые стены в раскрашенных деревянных масках, личный дворецкий по звонку, сплит-кондиционер и горячая вода в блещущей чистотой ванной. Само собой, наличествовала кровать с десятком подушек любых размеров, от крохотной до большой, словно их хотели вложить в матрешку. Урядник Майлов тактично занял комнату по соседству. Удобства его мало интересовали, но он оценил, что в цену номера включен безлимитный ром. По завершении приступа боли Федор заглянул в ближайшую лавочку – там он, по мнению Алисы, приобрел ужасно бесполезную вещицу. Эта вещица одиноко стояла на журнальном столике, а сам Каледин, лежа в кровати, поглядывал на часы.

«Что можно такую уйму времени в ванне делать? – думал он. – Ведь явно назло мне – целых двадцать минут уже моется».

Ответом ему был щелчок замка в душевой, появилась Алиса, замотанная в полотенце. С рыжих волос на блестящие мокрые плечи струилась вода.

– Только с презервативом, – сухо и официально объявила она.

– Нет нигде, – зевнув, ответил Каледин. – Да и потом, пойми, чем ты рискуешь. Это ж бедная республика. Тут презервативы стираются после употребления, а потом продаются заново. И так примерно двадцать раз.

– Ладно, – согласилась Алиса. – Но знай – в глубине сердца я тебя презираю за твое редкое свинство. Сейчас ты получишь мое тело – но не мою душу.

– Да без проблем, – усмехнулся циничный Каледин. – Мне и так сойдет.

– Скотина, – устало сказала Алиса, срывая с себя полотенце.

В уши урядника Майлова, мирно спящего в соседнем номере, сквозь сон прорвалась уйма пугающих звуков. Что-то скрипело, как бешеное, перемежаясь с визгом пружин, стучали по полу ножки кровати, звенели шлепки по телу. Всплесками неслись женские стоны, переходящие в звериный вой. Один раз Майлов хотел перекреститься, но решил, что во сне это необязательно. Мистический концерт продолжался минут сорок – далее неизвестные бесы затихли, и урядник благополучно уснул сном младенца.