Читаем без скачивания Распутница - Розмари Роджерс

– Ну а ты почти не изменилась с того времени, что я тебя помню! Красивая, холодная и бесчувственная, как мраморная статуя, – по крайней мере по отношению ко мне, твоей некрасивой ненужной дочери! – К своему ужасу, Триста обнаружила, что ее глаза увлажнились, а голос дрожит. – Тем не менее ты послужила мне хорошим примером, особенно в последнее время. И меня хорошо обучил всему мой сводный брат, которого, как он сказал, наставляла ты! Так ты видела сегодня представление? Ты часто сюда приходишь, мамочка?

– Это заведение принадлежит мне – как и другие, расположенные по соседству. Несколько театров и казино в Виргиния-Сити. Сейчас я живу с одним просто бешеным, но очень богатым шотландцем, который построил мне дом и дарит драгоценности. – Лоретта слегка пожала плечами и выразительно выгнула бровь, раскуривая тонкую сигару, вставленную в инкрустированный золотом мундштук из эбенового дерева. При этом Лоретта наблюдала за сменой эмоций на лице Тристы. Когда-нибудь она, возможно, научится их никому не показывать – если, конечно, захочет учиться!

– Дело в том, – выдохнув табачный дым, небрежно сказала Лоретта, чье лицо было похоже на улыбающуюся маску, – что после твоего ошеломительного появления на сцене в роли леди Годивы Чарли полон решимости с тобой познакомиться… и представить тебе некоторых своих друзей. Там будет… м-м-м… вечер, как он говорит, посвященный «играм и забавам». Я уверена: ты понимаешь, что он имеет в виду. Да нет, не беспокойся! Я найду для тебя какое-нибудь оправдание, и он выбросит из головы все свои идеи об «играх и забавах» сегодня ночью! Я предоставлю ему какую-нибудь новую девочку из тех, кого пока не слишком часто использовали его друзья.

Триста заметила, что улыбка на лице ее матери превратилась в недовольную гримасу.

– Во всяком случае, моя дорогая, – отвернувшись, сказала Лоретта и нервно погасила сигару, – я совсем не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что ты моя дочь – тем более такая взрослая! Я думаю, для нас обеих это будет неудобно!

– Уверяю тебя, что я вовсе не имею намерений… – холодно сказала Триста, но тут раздался ужасный грохот, дверь распахнулась от удара, и в комнату ворвалось несколько возбужденных джентльменов. Они немедленно окружили Тристу, прижав ее к стене. Их ухмылки и похотливые взгляды сразу напомнили Тристе о том, что она очень легко одета.

– Черт побери, Лори! Мы слишком устали ждать! Это одна из новых девочек, да? Ты потратила столько времени, чтобы уговорить маленькую очаровашку быть полюбезнее с моими друзьями, а? Да ведь все ее уже очень хорошо разглядели – так что какая разница?

Рыжеволосый мужчина, который только что произнес горячую речь относительно доступности Тристы, очевидно, и есть последний любовник ее матери. Шотландец Чарли, который «просто бешеный», очень богатый и у которого слишком много приятелей.

Несомненно, Чарли готов щедро заплатить за досуг своих друзей! Однако, к удивлению Тристы, ее только что нашедшаяся мать вступила с Чарли в яростный спор. Наверно, ревнует? Ну конечно, нет – она же пытается защитить честь своей дочери!

Триста едва успела об этом подумать, как один из мужчин схватил ее за грудь и неуклюже попытался сдернуть тонкий халат. Грубое животное! Все они грубые, похотливые самцы, которые только и хотят возлечь на Тристу и попользоваться ее телом. Что она испытывает, их не заботит. Наверное, они считают, что ей все равно некуда от них скрыться. Грязные, немытые тела подступают к ней все ближе, загоняя в ловушку, пытаясь пригвоздить к стене, как бабочку с перебитым крылом…

– Ну нет!

Триста даже не заметила, что громко выкрикнула эти слова. Ребром ладони она резко ударила одного, выбрав самое чувствительное и болезненное место. А когда тот тип отступил, крича от боли, почти парализовавшей его, Триста коленом ударила в пах второго наглеца и одновременно нанесла удар по адамову яблоку мужчины, стоявшего от нее справа.

Когда все отпрянули назад, с недоверием переводя взгляд с бледного, холодного лица Тристы на своих стонущих компаньонов, она спокойно заявила:

– Я очень боюсь, что вы… Я вряд ли могу называть вас джентльменами после такого проявления невоспитанности, верно? Ну, кто бы вы ни были, запомните, что я не продаюсь! Если пожелаю, я сама буду решать и сама выбирать, но только после того, как меня вежливо попросят! Никто меня не возьмет, – я сама отдамся, если захочу! Вы поняли?

– Готов поклясться, что у нее проглядывают клыки, да и говорит она, словно рычит! Черт побери, Лори, ты должна была нас об этом предупредить!

Игнорируя изумленные взгляды, Триста на негнущихся ногах направилась к двери и вышла, не оглядываясь. Она уже ни о чем не думала, целиком отдавшись своему гневу – единственному, что могло сейчас ее поддержать.

Глава 30

– Вы никогда не ощутите подлинного духа Виргиния-Сити, если не посетите все лучшие местные бары и бордели. Именно там вы встретите всех, на кого стоит посмотреть и, если хотите, зарисовать!

– Например?

– Например, загадочную женщину, которую здесь называют Серебряная. Вот будет для вас головоломка, как и для всех остальных, я думаю! Дает она вообще или не дает? Даст сегодня или нет? Согласитесь, это очень интригует! Эта дьявольская женщина – вечная загадка и вечный вызов. Ходят слухи, что она приехала сюда с «покровителем», который, так сказать, сдавал ее напрокат как проститутку. А затем она затмила «Мазепу» Ады Менкен, сыграв леди Годиву, и стала предметом разговоров, если не сказать достопримечательностью всего города! Когда она сидит за карточным столом в «Серебряной туфле», всегда одетая в черное с серебром платье, то производит сильное впечатление.

Сэм Клеменс, репортер «Территориэл энтерпрайз», уже доказал, что может быть занимательным спутником и весьма информированным проводником по злачным местам Виргиния-Сити. Когда они, немного покачиваясь, вошли в пышно обставленный холл «Серебряной туфли», в пухлом альбоме Блейза Давенанта оставалось всего четыре чистые страницы. По словам Клеменса, внизу здесь круглые сутки играли и пили, вверху же находились отдельные номера: «Всегда приберегайте все лучшее напоследок!»

Лучшее? Блейз осмотрелся по сторонам. Традиционные зеркала и портреты пышных обнаженных женщин, непременное бренчащее пианино в углу, на которое большинство посетителей, сгрудившихся за карточными столами, не обращают внимания. Ну, слава Богу, это последний салун, который он должен сегодня посетить, с раздражением подумал усталый полупьяный Блейз. Сейчас ему хотелось только выспаться, чтобы завтра утром вновь отправиться в путешествие. На этот раз он поедет на Юг… хотя это слишком близко к дому и к воспоминаниям о прошлом, которые, казалось, уже давно исчезли из памяти. Нет, они все еще слишком живы и слишком горьки.