Читаем без скачивания Лето для тебя - Кейт Ноубл

Поцелуй пришелся чуть выше верхней губы и совсем не походил на прежние — страстные и жадные. Нет, сейчас стояла конкретная цель: соблазнить.

Когда-то Берн Уорт слыл искусным любовником. Слухи и пересуды многократно увеличили число побед, но репутация Синего Ворона вполне соответствовала правде и вызывала законную гордость. К сожалению, последние полтора года прошли в постоянных сражениях с болью и несчастьем, а былое мастерство покрылось ржавчиной и плесенью. Наверное, поэтому сейчас сердце билось так тревожно.

И все же он чувствовал себя обновленным, свежим, настоящим — таким, каким не был уже давно. А заслуга, конечно, принадлежала Джейн.

Черт возьми, мисс Каммингс достойна награды.

Не прерывая поцелуя, Берн провел пальцами по вырезу мокрой, прилипшей к коже сорочки. Бережно, мягко сдвинул ткань, обнажив элегантную линию плеча. Другая рука тем временем опустилась в воду и легла на талию, обнимая и привлекая.

Джейн доверчиво и покорно прильнула, обвила руками шею, запустила пальцы в волосы. Берн поднял невесомую, желанную нимфу и прижал к себе, не обращая внимания на всплывший выше пояса батистовый шлейф. На миг отстранился и с улыбкой заглянул в глаза.

— Чему ты улыбаешься? — шепотом спросила Джейн.

— Так, пустяки, — прошептал он в ответ. — Просто забавно, что не ошибся.

— В чем? — уточнила она и откинула голову, с наслаждением позволяя горячим губам коснуться ключицы, которую только что вероломно покинули пальцы.

— В том, что от ночной сорочки никакого толку.

Его ладони легли на голые ягодицы.

Джейн перестала дышать. Да, теперь Берн откровенно прижимал ее к возбужденному мужскому естеству. В поисках опоры ноги сами собой поднялись, раздвинулись и обвились вокруг его ног.

Удивительно, что вода в озере до сих пор не закипела. Тела сплелись, самые сокровенные уголки раскрылись навстречу страстным ласкам. Рука Берна проникла в таинственную глубину, и Джейн негромко вскрикнула, прижимаясь еще крепче. Губы снова жадно сомкнулись, словно истосковавшись в разлуке.

Берн едва сдерживался, чтобы не уступить порыву, не сделать ее своей… Видит Бог, с тех пор как эта девочка забыла об условностях и отдалась чувствам, противостоять ее чарам стало просто немыслимо. Она требовала, дразнила губами, соблазняла всем своим восхитительно гибким, податливым телом, смешно и наивно прикрытым кусочком мокрого, прозрачного, невесомого батиста.

Берн опьянел. Опьянел от восторга, вожделения и стремления к обладанию. Оставалось лишь держать себя в руках и молиться, чтобы помимо воли не случилось конфуза.

И вдруг все изменилось. Дно внезапно ушло из-под ног, и он оказался в воде.

Они опрокинулись с шумом и плеском. Джейн бесследно исчезла в кромешной тьме; мелькнуло лишь белое облачко сорочки.

Берн вынырнул, лихорадочно вдохнул, оглянулся и наткнулся на испуганный взгляд темных, горящих желанием глаз. Любимая тоже дышала часто и неровно.

— Понимаешь, — прошептала она, едва заметно дрожа, — я боюсь не тебя.

Берн протянул руку, но она увернулась и отплыла в сторону.

— Я боюсь самой себя.

Глава 18

Тишину нарушало лишь неровное дыхание; казалось, каждый звук повисал в вечности. Берн смотрел потемневшими от страсти глазами. Тело еще горело и трепетало от ощущения близости, от прикосновений…

— Боишься себя? — недоуменно переспросил он. — Не понимаю. Мне показалось, что сегодня в спальне…

Он не понял? Но разве можно не понять? Джейн недоверчиво рассмеялась.

— Гениально! — Она покачала головой. — Неужели похоже, что я прилипаю к каждому мужчине, которого удается встретить во время ночного купания нагишом?

Берн посмотрел озадаченно, но тут же хитро улыбнулся:

— Честно говоря, сомнительно, чтобы тебе и прежде приходилось купаться ночью нагишом и встречать в воде мужчин. Вывод: да, ты прилипаешь к каждому встречному.

Джейн не удержалась от смеха.

— Ничего не скажешь, логично.

Берн тоже засмеялся и, воспользовавшись удобным моментом, подплыл и встал напротив.

— Глупышка, — прошептал он. — Значит, ты не приходила потому, что надеялась в разлуке справиться с чувствами? Напрасно. Поверь, ничего не получится. Меня непросто обмануть, да и тебя тоже.

Он нежно прикоснулся к ее щеке, и Джейн поспешила прервать опасное молчание.

— Мы уезжаем, — неожиданно для самой себя сообщила она и почувствовала, как замерла рука.

— Когда? — спокойно уточнил Берн в следующее мгновение.

— Думаю, что скоро. — Она пожала плечами. — В нашей семье это поместье считается летним; не припомню ни одной осени на берегу озера. А сейчас уже конец августа.

Берн опустил руку, посмотрел вниз, в темную воду. Медленно, задумчиво кивнул.

— Значит… для вас это всего лишь летняя идиллия? Как только погода изменится, вы улетите на юг, в свою блестящую жизнь. И на первом же балу снова будете танцевать с графом или маркизом, чья громкая фамилия под стать высокому титулу.

Не отводя взгляда, Джейн кивнула.

— Но от этого наша… — она задумалась, подбирая нужное слово, — дружба… не станет менее…

— Какой? Менее безрассудной?

— Менее важной, — тихо поправила она и заметила, что страсть и гнев в глазах Берна сменились изумлением: подобной честности он не ожидал. — Теперь понимаете? Вы просите дружбы, но ведь не секрет, что дружбы недостаточно, Да и время работает против нас: кончится лето, и мне придется вас оставить.

Снова наступила тишина. Казалось, время замерло. Берн молчал, пытаясь осмыслить услышанное, и Джейн затаила дыхание в напряженном ожидании. Да, скоро отношениям придет конец. Жизнь полна суеты, суматошна и запутанна.

На одно страшное мгновение Джейн показалось, что сейчас Берн уплывет. Просто холодно попрощается, повернется и исчезнет в темноте. И она больше никогда его не увидит. Вполне понятно: разве такой человек, как мистер Уорт, сможет довольствоваться крохами, осколками жизни?

Но вместо этого Берн взял ее руку и почтительно поднес к губам.

— Джейн, — произнес он, нежно поглаживая ладонь. — Я давно решил не заглядывать в далекое будущее, а жить просто — день за днем. Вы же говорите об абстрактном времени так, словно оно настанет завтра. Но чего вы хотите немедленно, здесь и сейчас?

Джейн разрывалась между удовольствием и страхом. Губы трепетали над ее рукой, синие глаза светились лукавством и смехом. Ответ напрашивался сам собой…

«Хочу тебя».

Кошмар, ужас, безумие! Удивительно ли, что она так боится собственных порывов?