Читаем без скачивания Мегамир - Юрий Никитин

— Есть начальство и повыше нас. Некий чиновник позаботился... Или чья-то родственница... Чудак, где ты видел бочку меда без ложки дегтя? Мы все еще живем не в самом лучшем мире, Кирилл Владимирович! И не в самом справедливом.

— Сколько дурости в старом мире, — ответил Кирилл зло. — Я надеялся что хоть в новом...

Он осекся. Ногтев может заподозрить его в упряжке с Фетисовой! Впрочем, в самом деле поддался, начал отметать все старое, будто все новое лучше лишь потому, что новое. Увы, прогресс — это не новое, а лучшее. В новый мир пришли со старыми болячками...

Неожиданно очень полезным оказался Хомяков, правая рука Мазохина. Заряженный энергией, как шаровая молния, он успевал быть одновременно в десятке мест, составил длиннейший список крайне необходимого снаряжения, из которого Кирилл, как ни придирался к мазохинцу, ничего не смог вычеркнуть, с утра до ночи суетился в гондоле, таская материалы, крепил этажи, перегородки.

Хомяков, как напомнил Кириллу Дмитрий, хоть и был против перебазирования станции в муравейник, но когда решение было принято, больше других помогал перебраться быстрее и безболезнее. В пне освоился мгновенно! Пустующие пещеры занял под склады, наладил защиту. Он постепенно отходил от работы ДНКолога, проявлял интерес к муравьям, чаще других поднимался на поверхность пня. Кроме него нормальным человеком выглядел разве что Забелин, прирожденный технарь, фанатик кристалловедения. То ли устал, то ли еще почему, но все чаще общался с группой Кирилла, помогал им, интересовался их работой.

За неделю до назначенного старта Ногтев вспомнил:

— Кирилл Владимирович, сегодня ожидаем последнего члена экипажа. Дмитрий уже собрался к Переходнику. Вы пойдете?

— Важная персона, — фыркнул Кирилл с отвращением. — Заря радио, а мы богомолы неграмотные... Да мы радиокомпьютеры с третьего класса чиним! Нет, я в таких странных играх не участвую...

Ногтев понимающе улыбнулся, кивнул, отбыл в сопровождении Дмитрия. Отправились к Переходнику впятером, считая Диму, растолстевшего Бусю и Кравченко с его походной аптечкой.

Кирилл лихорадочно готовился к скорому старту, гонял экипаж, десятки раз проверял оборудование. О радисте сумел забыть, но дня через три его разыскал Ногтев. Кирилл подпрыгнул от неожиданности, когда над его ухом раздался зычный голос:

— Кирилл Владимирович! Пользуюсь случаем представить нового члена экипажа...

Между Ногтевым и улыбающимся во все сто зубов Дмитрием стояла тоненькая невысокая женщина. Ее короткие волосы стояли дыбом, глаза были светло-зеленые, как молодая трава, скулы гордо вздернуты, а сочные алые губы красиво изогнулись. Она была очень картинной, красивой, и Кирилл сразу ощутил приближение беды, словно суеверный матрос при виде женщины на корабле.

— Здравствуйте, — сказал он неохотно. Вам в самом деле так уж необходимо участвовать в экспедиции?

У него был настолько враждебный тон, что Цветкова невольно сделала шажок назад. Дмитрий галантно придержал ее за талию, чтобы радист не свалился в трещину, да так и оставил руку.

— Необходимо, — ответила она наконец. Ее глаза внимательно пробежали по его напряженному лицу, крепко сжатым челюстям. — Вы научный руководитель экспедиции? Постараюсь не мешать вам, Кирилл Владимирович. Я только радист, так что вне вашего внимания.

Ногтев сказал очень серьезно, но в глазах прыгало веселье:

— Елена... Вы позволите вас так называть? Елена, здесь все до последнего винтика в сфере внимания Кирилла Владимировича. Командует парадом и предпарадной подготовкой он, и больше никто. Я только бог-наблюдатель, а творец и распределитель ролей — Кирилл Владимирович...

Она оценивающе посмотрела на Кирилла, в глазах ее проступило размышление, перетряхивался арсенал, сдувалась пыль с копья, мечей, стрел, примерялось оружие и средства пассивной защиты: щиты, кираса, слезы...

— Извините, занят, — буркнул Кирилл коротко. Отвернувшись, резво побежал по канату вверх к центральному люку гондолы. Женщина на корабле! Да еще воздушном! Чертовы родственники, позвоночники... Фамилия слишком красивая, а зовут и того хуже — Елена! Тоже мне, героиня эпоса. Какой город разрушили, последние эллинские герои из-за нее погибли! А ей хоть бы хны, сюда явилась. Теперь здесь все пойдет прахом...

Уже влезая в люк, перехватил удивленный взгляд Саши. Девушка непонимающе смотрела на него, потом перегнулась через борт, разглядывая нового члена экипажа.

Глава 23

Ногтев был бодр, подтянут, кипел энергией. Гравитация не прижимала к земле, организм обновился, избавившись от пожиравшей внутренности опухоли. Несмотря на прежний солидный вид, не ходил, а буквально прыгал, наслаждаясь здоровьем и непривычной легкостью.

Собрав членов экспедиции, он сказал бодро, с нажимом, блестя черными живыми глазами:

— С завтрашнего дня начнутся муссонные ветры. Старики подтверждают, так что синоптикам на этот раз можно поверить. Тысячи лет они начинаются в первой неделе мая, заканчиваются в середине. Занесет нас на юг Узбекистана. Там пробудем лето, а в сентябре ветры задуют обратно. Туда и обратно рассчитываем пропутешествовать без помощи Старших Братьев, этого страстно жаждут экстремисты в лице присутствующей здесь Фетисовой и частично примкнувшего к ним Журавлева... Тихо-тихо, я еще не кончил! По дороге запланировано пять-шесть посадок.

— Сколько продлится путешествие?

— Скорость ветра обещают в восемь-десять метров в секунду. В час сможем героически преодолевать, как напишут в газетах, около пятидесяти километров! Метры здесь принято, как я слышал, называть мегаметрами, но километры... Это уже парсеки, если кто слышал это слово!

Саша, а вслед за ней и Дмитрий, гордо раздвинули плечи. Они когда-то готовились мерить дороги парсеками и мегапарсеками.

— Кирилл Владимирович планирует продержать нас в полете недели две. У антициклона сил поменьше, на обратный путь кладем дней тридцать. Если сумеем продержаться в воздухе дольше, Кирилл Владимирович обещает показать в глубинке нечто воистину сказочное! Ему карты в руки. Он там работал, так что грибные, ягодные и прочие браконьерские места помнит...

Кирилл с закипающим раздражением посматривал на Цветкову. Все сидели спокойно, одна она постоянно дергалась, привставала, отряхивалась, что-то брезгливо давила ногой, а рядом сидел заботливый Дмитрий, услужливо отряхивал и обирал ее, тоже, снимал с ее лебединой шеи крохотных микробов. Он был похож на прутковский персонаж, который доставал червяка, что «попадье заполз за шею». Если учесть, что микробы ползали, прыгали и парили везде, то брезгливой радистке пришлось несладко. Чего не скажешь о Дмитрии.