Читаем без скачивания Ассасин - Вероника Мелан

Глаза Рена полыхали. Боль, недоверие, страх, гнев — в них смешалось все. И еще злая насмешка.

— Ты изумительно играешь свою роль, сучка. Просто великолепно. Но никогда больше не говори мне этих слов. Ты поняла?

Я смотрела на его губы, но значение слов ускользало, и только когда он резко тряхнул меня, я медленно, осознав, о чем именно он просит, кивнула.

— Не скажу, — глотая слезы, прошептала я. — Никогда. Не скажу.

Я не заметила, в какой именно момент его рука отпустила мой воротник, лишь почувствовала, что ноги больше не держат, и медленно опустилась на землю.

Рен шагал вперед, не разбирая дороги. Темнота укутала его фигуру, лес будто назло цеплялся ветвями за обнаженные руки и чинил препятствия выпирающими из земли корнями. А человек шел вперед. Он не заботился ни о выборе направления, ни о том, как будет возвращаться назад. Им двигало одно-единственное желание — убраться отсюда как можно дальше. От костра, от дерева, от Элли. Как можно дальше от слов, которых он так сильно ждал и которые теперь так больно ранили.

Почему она произнесла их теперь, когда он не был готов их услышать? Теперь, когда он был абсолютно уверен, что не нужен ей, как не был нужен и раньше. Он взял ее с собой в надежде избавиться от постоянного наваждения, от иллюзии, морока, хотел развенчать придуманный собой же миф. Мечтал сорвать маску с ее лица и увидеть полный ненависти и презрения взгляд, который обожжет остатки его сердца. И пусть так и случилось бы. Пусть бы она вогнала ему в сердце невидимую пулю, и он навсегда прекратил бы верить во что-то светлое и хорошее, избавился бы от несвойственной ему наивности. Перестал бы чувствовать.

О да! Больше всего теперь он хотел перестать чувствовать, но эмоции душили ненавистным клубком. И чем больше Рен пытался избавиться от него, тем сильнее сжималась вокруг горла петля.

Спустя какое-то время он вышел на берег лесного озера. Неподалеку журчал узкий ручей, лунный свет мягко стелился по водной поверхности. Рен подошел к воде и опустился на землю. Теперь, когда он не чувствовал присутствия Элли так настойчиво, так близко, он позволил себе быть самим собой — опустил голову на грудь и закрыл лицо руками.

Мышцы его дрожали, он никогда прежде не чувствовал, чтобы тело горело, как в лихорадке, но теперь оно полыхало. Взгляд уперся в воду, в голове шумело.

«Как она могла…»

Если врать, то не так… не так болезненно, так нельзя…

Рен чувствовал, что не способен адекватно оценивать происходящее. Присутствие Элли и раньше заставляло его совершать опрометчивые поступки, но теперь он перешагнул все допустимые рамки. Он знал это, однако ничего не мог с собой поделать.

Узнав о ее связи с Марком, Декстер в какой-то момент перестал контролировать эмоции, задохнулся в желании отомстить, принялся мечтать растоптать ту, которая нашла дорогу к сердцу и взорвала там бомбу. Тысячи противников желали причинить ему боль, но не смогли. Смогла хрупкая светловолосая девушка — за секунду и не напрягаясь.

Рен снова опустил голову и прижал тыльную сторону ладони ко лбу.

Что ж, теперь он отомстил. Она сказала правду — теперь он это чувствовал, — и потому отомстил он хорошо. Можно сказать, идеально.

И от жажды мести, что все это время жила в сердце, не осталось и следа.

«Я люблю тебя».

Эти слова вновь и вновь неслись по запутанным тоннелям сердца с сумасшедшей скоростью. Рен не успел закрыться от них сразу, и они, добравшись до самого центра, окатили его раскаленной лавой — ошпарили, опалили, ранили…

И тогда он ударил в ответ. Не успев осознать, что именно делает, Рен ударил так сильно, как только мог, чтобы та боль, которую он испытывал, передалась и ей — лживой, как он тогда думал, сучке.

Только на этот раз инстинкты подвели его.

Вместо того чтобы уменьшиться, боль удвоилась. Она утроилась, когда он смотрел на то, как Элли встает на колени. Она выросла вдесятеро, когда первая слезинка покатилась по ее щеке, и затопила Рена целиком, когда он вдруг понял, что слова Эллион правдивы.

Теперь он не задавался вопросом, откуда знает это, — просто почувствовал. И будь он проклят, потому что впервые в жизни ударил человека за правду…

За правду.

Рен ненавидел себя за то, что так мелочно отыгрался на самом дорогом.

«Я люблю тебя…»

Он презирал себя за то, что не смог остановиться вовремя.

«Я люблю тебя…»

Он был готов задушить себя за то, что заставил ее произнести последнюю фразу.

«Не скажу. Никогда. Не скажу».

Поднявшись с земли, Рен схватил первый попавшийся камень и с громким криком, похожим на рычание задыхающегося в агонии зверя, запустил его в воду. Раздался тихий всплеск, камень ушел на дно. Глядя, как по темной глади ручья расползаются круги, Декстер страстно мечтал, чтобы так же безвозвратно исчез и другой камень — тот, который давил на его сердце.

Он виноват. Он все испортил. Он виноват.

Когда ручей слизнул остатки ряби с поверхности, Рен с ужасающей ясностью понял, что должен все исправить. Еще не поздно, нет! Элли простит — он сделает все, чтобы она простила. Впервые в жизни Декстер чувствовал, что готов пойти на все ради женщины. Он забудет про измену, никогда не вспомнит о том, что она предала его, примет ее такой, какая она есть.

Продираясь сквозь чащу, Рен бежал все быстрее. Темнота не мешала ориентироваться в лесу, легкий дымок от костра безошибочно указывал направление. А когда впереди наконец показалась поляна, он выскочил на нее, словно мчащийся к финишу бегун, и… потрясенно застыл.

Лежащее на земле одеяло, рядом кружка, пивная бутылка. Сумка, коврик, палатка…

Элли не было.

Машина пропала тоже.

Глава 3

Немолодая уже, но аккуратно одетая и причесанная экономка неторопливо домывала остатки посуды в сверкающей раковине. Завтрак ее, как и обычно, был весьма прост и состоял из двух жареных яиц, стакана сока и свежей булочки. Закончив привычный ритуал с равномерным размазыванием розового джема по свежей поверхности теплого хлеба, Эмма Джамисон доела лакомство, причмокнула тонкими губами и принялась мыть посуду. Теперь, когда все тарелки и стаканы стояли на привычных местах, она смотрела в окно, прикидывая в уме, какие дела лучше всего запланировать на сегодня. Стоит ли еще раз почистить ковер в гостиной или, может, протереть сверкающие вазы наверху и в спальне, а после, пользуясь отсутствием хозяина, устроить себе послеобеденный отдых?

Пока Эмма думала, внимание ее привлек темный автомобиль, двигающийся по подъездной дорожке к крыльцу. Учитывая, что час был ранний и район этот не особенно изобиловал посетителями, экономка нахмурилась. Когда машина остановилась напротив входной двери, она поспешила в коридор, чтобы встретить визитера.